Горничная Карнеги - Бенедикт Мари

Я решила трудиться еще усерднее, чтобы поддерживать свою семью. Это был мой долг перед близкими.

— Пожалуйста, Клара, затяни корсет туже.

Миссис Карнеги говорила мне «пожалуйста», только когда мы оставались с ней вдвоем. Я покрепче схватилась за шелковые завязки и потянула изо всех сил. Каким-то чудом мне удалось еще больше затянуть корсет на пышной талии хозяйки, уменьшив ее как минимум на четверть дюйма. Когда все было готово, я помогла миссис Карнеги облачиться в черное шелковое платье, купленное специально для сегодняшнего званого обеда. Проходясь по этому платью особой щеткой для шелка, я рассматривала его многочисленные оборки и тонкую вышивку из блестящего черного бисера, думая о том, что оно почти не отличалось от десятка других черных парадных нарядов в гардеробе хозяйки, а стоило целое состояние. Таких денег семье моего дяди Патрика хватило бы на год, так что его жене Мейв не пришлось бы искать дополнительный заработок и портить глаза шитьем по вечерам при тусклом свете свечи, когда ее пятеро детишек ложились спать. На эти деньги моя семья в Голуэе могла бы снять пусть простой, но отдельный дом, оплатив аренду на год вперед.

Когда платье было застегнуто на все мелкие пуговки, миссис Карнеги подошла к зеркалу, придирчиво осмотрела себя со всех сторон и даже покрутилась на месте, отчего бисерная вышивка заискрилась на свету.

— Хорошо смотрится, правда, Клара? — спросила она, взглянув на меня в зеркале. Как бы пренебрежительно она ни относилась ко мне на публике, когда мы оставались вдвоем, хозяйка по-прежнему доверялась моим суждениям.

На мой взгляд, это траурно-черное платье выглядело точно так же, как и все остальные. Но для миссис Карнеги малейшая разница в расположении оборок и складок имела большое значение. Старательно придав лицу сдержанно-восхищенное выражение, я ответила:

— Смотрится очень изысканно, миссис Карнеги.

— Непохоже на бекон с маслом?

Я едва не рассмеялась, услышав от хозяйки это простонародное выражение, означавшее нечто чрезмерно экстравагантное. Так могла бы выразиться моя мама, но уж никак не миссис Карнеги, всегда следившая за речью, чтобы не оконфузиться в высшем обществе.

— Нет, мэм.

Она улыбнулась своему отражению той самой немного неловкой улыбкой, которую, как я не раз замечала, подолгу отрабатывала перед зеркалом, готовясь к светским мероприятиям. Оставшись довольной, хозяйка уселась за туалетный столик, чтобы я уложила ей волосы и обработала ногти. Я сделала все как положено, закрепила последний кусочек черного кружева на ее удручающе старомодной прическе и приготовилась уходить.

— Приятного вечера, миссис Карнеги. Я приду к вам после ужина.

— И куда это ты собралась, Клара?

— Подожду, пока ужин закончится и вы позовете меня к себе.

Не получив от нее никаких указаний на вечер, я рассудила, что смогу уйти в свою комнату и заняться делами до ухода гостей. Меня дожидалась гора чулок, нуждавшихся в штопке, и я уже давно предпочитала сидеть с рукоделием в своей спальне, а не в рабочей комнате миссис Стюарт, куда меня пускали, но без особой радости.

— Ты будешь нужна мне с аптечкой. Сегодня на ужин придет миссис Питкерн.

— Прошу прощения, мэм. Я не видела ее имени в списке гостей.

— Сначала она отказалась от приглашения, сославшись на болезнь. Но, как я понимаю, ей стало лучше. Должно быть, она так сильно хочет послушать последние сплетни, что даже готова на время забыть о своих многочисленных надуманных хворях и почтить нас своим присутствием. — Миссис Карнеги, которая никогда не болела настолько, чтобы не суметь встать с постели, не испытывала никакого сочувствия к недомоганиям других.

— Да, мэм. Я соберу саквояж и буду рядом.

Я поднялась в свою комнату, где держала саквояж «первой дамской помощи». Проверив, всё ли на месте — ножницы, нитки, наперстки, пудра, расчески, щетки для одежды и набор нюхательных солей, — я защелкнула замок и поспешила в прихожую перед гостиной. Проходя через кухню, поздоровалась с мистером Фордом, украшавшим огромное блюдо с бараниной веточками розмарина.

— Как я понимаю, миссис Питкерн все-таки приняла приглашение на ужин, — сказал он с улыбкой.

Я рассмеялась и приподняла свой саквояж.

— Как вы догадались?

— Крепитесь, милая. Без хозяина вечер будет долгим.

— Что вы имеете в виду, мистер Форд?

— Вы можете вспомнить хоть один званый обед или ужин, проходивший без старшего мистера Карнеги?

Я покачала головой. Мне не единожды приходилось сопровождать хозяйку на крупных светских мероприятиях, и старший мистер Карнеги присутствовал там всегда.

— Ну вот. Подумайте, кто будет сегодня сидеть во главе стола, — сказал мистер Форд, недвусмысленно намекая на миссис Карнеги и ее тихого, робкого младшего сына. Оставив меня с этой мыслью, он вернулся к своему занятию.

Я поспешила в хозяйскую часть дома и заняла свое место в прихожей у входа в большую гостиную, где гостям миссис Карнеги подали аперитив перед ужином. Не имея других занятий, я прислушивалась к разговору, доносившемуся из-за двери. Говорили в основном джентльмены — об успешной кампании войск Союза в долине Шенандоа и о недавнем переизбрании президента Линкольна. Разговор был обнадеживающим и легким — видимо, из-за присутствия дам. Когда в беседе возникло затишье, в гостиную как по команде вошел мистер Холируд и объявил, что ужин подан.

Карнеги, Уилкинсы, Питкерны, Далласы и мисс Аткинсон с отцом, доктором Аткинсоном, прошли мимо меня в столовую. Сердце мое заколотилось при виде мисс Аткинсон, которую я не ожидала встретить на сегодняшнем вечере. Как и миссис Питкерн, она с отцом первоначально отказались от приглашения.

Я стояла, скромно потупив глаза, и не смотрела на проходивших мимо гостей, но все равно почувствовала на себе пристальный взгляд мисс Аткинсон. Впрочем, мне могло показаться. Щекам стало жарко от прилившей крови, и я мысленно взмолилась Деве Марии: пусть мне действительно лишь показалось, пусть я просто выдумываю проблемы там, где их нет.

Дождавшись, когда гости рассядутся за столом и скрип отодвигаемых стульев затихнет, я поспешила занять свое место в коридоре для слуг — не прямо у двери в столовую, но все же в пределах слышимости. В столовой царила тишина, пока мистер Холируд и подчиненные ему лакеи подавали первое блюдо — пряный суп с кресс-салатом. Затем серебряные ложки мелодично застучали по тонкому фарфору, гости отведали творение мистера Форда, и неловкое молчание сменилось дружными похвалами отменному первому блюду. Миссис Карнеги не без гордости сообщила, что у нее служит прекрасный повар.

При упоминании о мистере Форде разговор за столом перешел на тему прислуги — тему, поистине неисчерпаемую и весьма подходящую, чтобы заполнить любые пустоты в беседе. Теперь говорили в основном дамы. Они обсуждали своих экономок, дворецких, лакеев и горничных — и непрестанно хвалили друг друга за умение выбирать хороших слуг. Миссис Уилкинс принялась рассказывать о своей личной горничной, и я сразу навострила уши. Наверняка речь зайдет и обо мне, это лишь вопрос времени.

— Кажется, вы не ошиблись с выбором Клары, миссис Карнеги, — заметила миссис Питкерн.

Я затаила дыхание, ожидая, что скажет обо мне хозяйка.

— Она, безусловно, справляется гораздо лучше своей предшественницы, которую мне предоставила миссис Сили. Прежняя служба в лучших домах Дублина стала для Клары хорошей школой, хотя мне все равно пришлось переучивать ее согласно нашим американским стандартам.

— Вы проделали замечательную работу, — сказала миссис Питкерн, и миссис Уилкинс с ней согласилась.

Я невольно улыбнулась этому комплименту от миссис Карнеги и согласию дам. Похоже, как минимум одно затруднение в моей странной новой жизни — где я притворялась другой Кларой Келли, опытной горничной при требовательной хозяйке, — я преодолела успешно.

Мисс Аткинсон, всегда скорая на язык, была на удивление молчалива во время этой застольной беседы. Но когда дамы закончили хвалить друг друга за успешное формирование штата прислуги и в разговоре снова возникла пауза, мисс Аткинсон взяла слово: