Подари мне семью - Алекса Гранд

недоумением смотрю на Никитины пальцы, обвивающие мое запястье, и не могу понять, отчего по венам растекается поразительное спокойствие. Как будто врач, пока я отвлеклась, вколол какой-то сильнодействующий препарат, и теперь лекарство парализовало мою нервную систему.

– Кира. Митя. Паша?

Со стороны мы все наверняка выглядим странно. Григорьев с цветами в руках и плюшевым медведем, который никому интересен. Мы с Лебедевым в опасной близости друг от друга. Митька с новообретенным трофеем. Картина, достойная кисти великого Репина.

Правда, выскальзывающую на шум маму наш этюд почему-то не впечатляет. Она складывает губы в удивленное «о», кривится, как от дольки лимона, и после непродолжительной паузы все-таки справляется с первым шоком.

– Ну, здравствуй, Павлуш. А мы как раз обедать собирались. Давай с нами.

– Здравствуйте, Анастасия Юрьевна. С удовольствием.

Пользуясь случаем, мама игнорирует тот факт, что я поставила наши с Павлом отношения на «стоп». Торопливо подталкивает его вперед и оживленно вещает что-то о женском непостоянстве и переменчивости. К слову, Григорьев совсем не сопротивляется.

Я же, напротив, не могу ни двинуться с места, ни выдавить из себя хоть несколько членораздельных звуков. Пригласить Никиту в дом – значит, усложнить и без того непростую ситуацию. Прогнать его после того, как он только что выпотрошил душу своим признанием – значит, предать маленькую девочку внутри себя. Она до сих пор смотрит на людей огромными наивными глазами и любит весь мир, сколько бы боли тот ей ни причинил.

– Ну, чего вы стоите? Мам! Дядь Никит! Пойдемте есть.

Не загнанный ни в какие рамки и не обремененный сомнениями, все снова разруливает Митя. Разламывает сковавший нас ступор, хватается за протянутую ладонь Лебедева и тащит его во двор. Там, под раскидистой яблоней уже накрыт стол.

Папа выносит с веранды два стула для нежданных гостей. В фарфоровой супнице под крышкой дымится наваристый шулюм. На кухне своего часа ждут голубцы и золотистый картофель, присыпанный укропом. На плите закипает чайник.

Вместе с ним закипает и отец. С грохотом ставит табуреты на землю. Сцепляет пальцы в замок. Взглядом распиливает решившего подать голос Никиту напополам.

– Здравствуйте, дядь Андрей.

Папа не отвечает. Морозит Лебедева напускным равнодушием. И долго, выразительно откашливается, прежде чем сухо процедить.

– Надо же, каков нахал. Не думал, что у тебя хватит смелости перешагнуть порог этого дома еще раз.

Папа выстреливает колючими фразами в Никиту, а расплющивает почему-то меня. Да, родители не обязаны встречать его хлебом с солью, но Митя ведь за всеми нами наблюдает. Не понимает откровенно, почему мы застопорились. Моргает растерянно.

Я же на автомате шагаю вперед, чтобы заслонить Лебедева. Принимаю огонь на себя, чтобы его не задело по касательной.

– Кто старое помянет… Давайте уже обедать.

Не знаю, что именно разворачивает ситуацию на сто восемьдесят градусов. Может быть, моя воинственная поза и непрошибаемая уверенность, сквозящая в каждом жесте. А, может, традиционное гостеприимство, присущее нашей семье.

Но уже спустя пару минут мы все сидим за столом и уплетаем сытную пищу. Никита ест с аппетитом, а я, напротив, ковыряюсь в тарелке, как в детстве, когда хотелось умчаться гулять с подружками, а приходилось запихивать в себя мамин борщ.

Благо, никто не проявляет ко мне особо интереса. Мама не спрашивает, вкусные ли голубцы. Папа ничем больше не выказывает неодобрения. Только изредка дергает кадыком да украдкой косится на Лебедева, как будто ждет от него подвоха. Митя особенно увлеченно уничтожает свою порцию, получив от Никиты одобрительное.

– Молодец. Кушай хорошо. Тебе нужно много энергии, чтобы поскорее вернуться к тренировкам.

Услышав про любимый хоккей, медвежонок не оставляет в тарелке ни единой крошки. Ну, а я удивляюсь, как легко Никите удается поладить с моим сыном. Нашим сыном.

Поправляю себя мысленно и обхватываю ладонями стакан с водой. Пью жадно и торопливо прячу глаза. Старательно избегаю зрительного контакта с Пашей – боюсь, что он ляпнет что-то не то. Начнет задавать неудобные вопросы, а мне придется вертеться, как ужу на сковородке.

К счастью, мои опасения оказываются напрасными. Вместо того чтобы поставить меня в неловкое положение, Павел принимается нахваливать мамину стряпню в то время, как Митя заканчивает с обедом и приковывает Никитино внимание к себе.

– Дядь Никит, вы же классно играете? А можете меня научить каким-нибудь финтам.

Застываю. Просчитываю, чем мне грозит эта просьба, и кляну предательское сердце. Вместе с желудком оно совершает сумасшедший кульбит и подскакивает прямиком к горлу. Разбухает в огромный ком. Безбожно частит.

Но и в этот момент Лебедев ведет себя безупречно. Промокает губы салфеткой. Выразительно щурится. Отправляет шайбу на мою сторону поля.

– Если мама нам разрешит.

– Мамочка, ну, пожалуйста!

Звонкая искренняя мольба застревает в ушах. Связывает по рукам и ногам. Не могу отказать Мите, как бы ни хотела минимизировать наше с Никитой общение. Придется ведь сталкиваться не только в офисе, но и на ледовой арене.

Молчу недолго. Заранее принимаю туманные перспективы и непредсказуемые последствия. Невольно прижимаю медвежонка к себе, как будто кто-то стремится его у меня отобрать.

Капитулирую.

– Я не возражаю.

– Ура-а-а!

– Только после того, как доктор закроет больничный.

– Хорошо. Спасибо, мамочка!

С энтузиазмом восклицает Митя и тянется ко мне, чтобы поцеловать в щеку. Охвативший меня дискомфорт разом перекрывает. Все делаю правильно, если сын так радостно улыбается. И плевать, что ржавым гвоздем скребет по ребрам и дыхание от Никитиного взгляда спирает.

– А теперь отдохни немножко. Полежи. Ладно?

– Ладно.

С видимым сожалением соглашается медвежонок и коротко кивает.

– Спасибо, дядь Никит. До свидания.

– Пока, чемпион.

Лебедев прощается с Митей, как со взрослым. Крепко жмет его ладошку своей огромной лапищей и нервно сглатывает. Силится еще что-то сказать, но так ничего из себя не выдавливает. Помогает отнести грязную посуду в дом и стопорится на террасе, перекрывая проход.

Задумчиво жует нижнюю губу. Перекатывается с пятки на