Зов - Ричард Сенфорд

Она хорошо изучила, в каком месте надо продираться сквозь кусты, чтобы не напороться на ядовитые колючки. Обогнуть куст, покрытый паутинкой, проскользнуть рядом со следующим. Вот она!

Трава напоминала нежный бархат и была теплой и светлой. Дана спрыгнула, и трава спружинила у нее под ногами.

Опять планировать, расставив руки, кружиться по траве, высоко задрав голову. Кружиться, кружиться, а когда закружится голова, плюхнуться в мягкую траву.

Нога задела за что-то твердое. Показалось, что это большой корень, но, насколько она помнила, там, куда она упала, корней не было, и если кто-то бросил корень или ветку на солнечную лужайку, то кто это сделал? Вокруг нее слышалось жужжание — громкое жужжание вокруг головы и рядом с ней. Нога во что-то уперлась, когда она присела, чтобы посмотреть, что это может быть.

Нет! Она отдернула ногу и прижала колено к груди. Нет, Нет! Уходи!

Тело, лежащее в траве, о чем-то ей напоминало. Оно лежало на спине, и, хотя спина была выгнута, живот не торчал. По правде говоря, от него вообще мало что осталось: только дыра неправильной формы чернела в передней части рубашки, разодранная в клочья клювами и зубами.

Голова была повернута на бок и смотрела бы прямо на Дану, если бы глаза не были выклеваны. Но на их месте были впадины, внутри которых болтались обрывки нитей, и все это напоминало фонарь из тыквы, в котором проделаны отверстия в виде глаз. На горле зияла рваная рана, похожая на высушенный солнцем каучук, а кожа на лбу и висках высохла до черноты и туго обтягивала череп.

Нижняя челюсть болталась, как дверь на одной петле. Кровь запеклась и на обрывках воротника под горлом. Голова спокойно лежала на траве, воззрившись на Дану. Запекшаяся кровь жалила даже штаны на ноге, той самой ноге, на которую Дана наткнулась и которую приняла за корень.

Жужжание стало тише. Потревоженные мухи, взлетевшие вверх, когда Дана задела труп, возвращались к своей привычной работе.

Простые домашние животные и жирные сине-черные мухи, переливающиеся на солнце, сели и стали суетливо копошиться в развороченных останках. Другие, похожие на крошечные космические корабли, с крейсерской скоростью влетали в приоткрытую челюсть.

Папа вернулся. Уходи! УХОДИ!

Дана стала пятиться назад, потом поднялась с колен и бросилась бежать. Кустарник, окружавший поляну, превратился в непролазную стену, в которой не было дверей. Ни в них, ни под ними не было места, куда можно было бы проскользнуть.

Нет! — пронзительно закричала она и рванулась вперед, обрывая листья. Ветки хватали ее за лицо, а колючки впивались в тело. Наконец она оказалась среди деревьев, которые разговаривали между собой.

Деревья говорили о ней. Деревья знали.

Она добежала до цветочной поляны, выбежала на середину и внезапно остановилась.

Деревья сказали ей, деревья все знали и сказали ей, что это не папа. Это было очень давно: она стояла на горячем тротуаре и смотрела на колесо машины, которое продолжало крутиться, и красные огни кружились вокруг, и мама. Это было очень давно.

Она помнит, что они потом долго шли, так велела Дениза. Дана не могла рассказать Денизе: что бы ты ни нашел, нельзя никому ничего говорить. Она просто рассердилась бы и сказала: не ходи в лес, не ходи туда!..

Интересно, сколько он так еще пролежит, разлагаясь?..

Дана пошла назад мимо говорящих деревьев, через знакомые кусты, протиснулась между ними, потом пролезла под ними, подошла к телу с другой стороны — с той, которую она в прошлый раз не видела. Потом она села на корточки, чтобы слышать жужжание.

Она успокоилась. Это был не папа, и она не должна была никому говорить. Это просто еще одна вещь, о которой знала только она, а знала она о многих вещах. Никто и не догадывался, а она знала. Она просто еще немножко посмотрит…

Интересно, какой будет звук, если постучать ногтем по почерневшему лбу? Может быть, оттуда вылетят мухи? Стук. Она прищелкнула языком. Стук-стук. Забавно. Она просто посмотрит еще немного, посмотрит и послушает.

Дана сначала хотела сказать, что ей очень грустно, но промолчала. Зачем лишний раз акцентировать внимание на неприятном. Вместо этого они еще раз обнялись и поцеловались. Потупив глаза, Луис сел в машину и захлопнул дверцу. Дана наклонилась к окну.

— Послушай, они ведь не могут задержать тебя больше, чем на один день, — успокаивала она его и себя заодно. — Когда ты вернешься, мы придумаем что-нибудь интересненькое.

— Самое большое — на два дня. Будь осторожна, хорошо?

Луис сам не знал почему, но он беспокоился. Может быть, просто представил ее себе одну ночами в этом огромном доме, а может быть, подумал о машине, которую они только вчера взяли напрокат. Но потом он позвонил в офис и услышал отвратительную новость: да, нужно приехать. А машина отличная, хоть и 1987 года выпуска. Ничего, все будет нормально.

— Ты тоже будь осторожен. Позвони мне, когда доедешь.

Она поцеловала его и отошла в сторону. Машина тронулась.

С ней все будет в порядке. Он сам согласился на такие условия, чтобы получить немного дополнительного времени отдыха. Она, между прочим, его поддерживала. Ладно, по крайней мере, ей будет кому позвонить в город, так, на всякий случай. И какой он все же заботливый, как боится оставлять ее одну.

Дана махнула рукой, даже когда машина уже скрылась за деревьями. У нее немного кружилась голова. После отъезда Луиса она ощутила какую-то пустоту. Кроме того, она оставила темные очки в доме, а солнце светило слишком ярко. Казалось, оно отражается не только от стекол, но даже от камней дорожки. Последние две ночи она плохо спала — нет, никаких кошмаров, просто внезапно просыпалась среди ночи и утром чувствовала себя разбитой.

Дана вернулась в дом, решив провести день как обычно.

Каждое утро они ездили на озеро купаться и загорать. Она решила не нарушать принятого распорядка, тем более, это не успокаивало. Дана хотела отвлечься от мысли, что первая неделя их отпуска уже позади и теперь Луису придется время от времени ее покидать. Но, может быть, им удастся провести хотя бы остаток недели вместе? Впрочем, гарантий никаких нет. Что, если они заставят его работать до конца недели? В глубине души она надеялась, что он пошлет их куда подальше, но вряд ли это возможно.

Чтобы как-то нарушить тишину, она включила в спальне телевизор, пока переодевалась. Если они действительно его задержат, она просто раньше вернется в город. Там она сможет оставить машину, хотя нет, наверное, не сможет. Вряд ли прокатная фирма, сдавшая им машину у Высокого озера, имеет службу, которая забирает свои машины, оставленные в других местах. Ничего. Она поедет на автобусе.