Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

И тут впереди нас, правее метров на полсотни, начинает бить пулемет. Но не по нам, а по немцам! И два автомата поддерживают – а вот это зря, только позицию свою выдают, стреляют не прицельно, а «в направлении». Поляки не ушли, это у них пулемет был, снятый с машины у складов. Фрицы залегают, открывают огонь – и перебежками вперед; сейчас сблизятся и гранатами забросают пшеков! Так а мы на что – хорошо снайперу под такой фон работать, никто не заметит!

Офицеры, унтера, пулеметчики. И еще те, кто больше всех геройствует. Чтобы не осталось среди вас пассионарных – тех, кто может встать под огнем и вперед шагнуть, если надо, за идею. Это не просто агрессивность, не злость – гопник агрессивен, кто спорит, вот только не встанет он там, где могут убить. Пусть среди вас не будет героев, одни лишь разумные, осторожные – да, в прежних войнах было честнее и справедливее, лучшие как раз выживали, но теперь иные правила. Чтобы ГДР после была верным союзником, не нужен излишек пассионариев, легче управлять такими, как французы: «Пусть лучше нас завоюют, чем новый Верден».

Взвод не пытается больше наступать, потеряв половину, а то и больше. Лежит, стреляет по вспышкам от поляков. Пшеки, отходите же, хватит! Вам до подземелья отсюда метров двести, и это если вас не отрежут огнем и сумеете быстро найти место! Фары ближе, теперь я вижу: это не танки и не машины, а полугусеничные БТРы, целая мотопехотная рота! Сейчас здесь будет очень жарко! Голос Влада в наушнике:

– Всё готово, отходите!

Ладно, надеюсь, поляки поймут, что им тут делать нечего, увидев наш отход. Хотя могли бы сообразить, что женщин мы отправили первым катером, тупые они, что ли? Ну кто же ночью длинными очередями лупит? Хотя они боеприпасы с убитых эсэсманов собрали, но всё равно – толку мало, лишь себя демаскируешь. Стреляю последний раз, в высунувшегося фрица, отмечаю, что попал – ну, а теперь ноги! Берег, катер; Валька заскочил, я за ним… По колено в воде… Краем глаза замечаю какое-то движение рядом. Серый кот с берега прыгает в воду и плывет, пытаясь успеть за мной. Делаю шаг назад, хватаю зверька за шкирку – и к катеру, переваливаюсь через борт:

– Ходу!

Это удачно, что катер между баржами приткнулся, немцы с берега нас увидели, только когда мы уже на чистую воду выскочили и скорость набрали. Всего одна очередь вслед и по воде, а через полминуты мы уже в дыму. А на берегу уже много пулеметов стреляют, мотопехота вступила в бой. Ну, польские товарищи, если у вас соображения не хватило отойти, я вам искренне не завидую! Хотя вы хорошо прикрыли наш отход. Правда, подозреваю, что фрицев вы убили – по пальцам одной руки сосчитать.

– Ну, командир, ты даешь! – говорит Валька. – За животное рисковал!

– Спецназ своих не бросает, – отвечаю, поглаживая мурчащего кота. – Он же нам помог? Ты представь, мы бы отвалили, а он плыл за нами, пока сил хватило, и утонул – все ж Висла не для кошачьих лап! Неправильно бы это вышло, да и времени была секунда всего, тьфу. А как он вообще на берегу оказался? Я думал, его старшая взяла…

– Так не усидел, – ответил Мазур, – вырвался – и ходу. Он тех боялся, а к тебе шел – чуял, что запах другой. Местные, наверное, собак и кошек ели – а он, похоже, домашний, хотел хозяина найти, вот и нашел.

Ну и ладно, пойдешь с нами, серый-хвостатый, не обеднеем. И не обидим, будешь при кухне обитать. Всё какая-то память о доме.

На наш берег прибыли без происшествий. Почти в то же самое место, откуда отправлялись.

– Стой, кто идет?

– Осназ! Боец, проводи к командиру, – и этим командиром оказался тот самый пехотный майор, что нас провожал:

– Всё в порядке, те ваши уже прибыли. А у вас все целы, даже не ранен никто, и задание выполнили, и фрицев до полуроты положили – ну вы везучие, черти!

– Не везучие, а умелые, тащ майор.

Затем появился наш Гаврилов и отправил заслуженно отдыхать.

– Слушай, а кого это мы вытаскивали?

Мда, оказывается, старшая, Хелена Рокоссовская, сестра нашего маршала. В нашей истории она так в Варшаве и оставалась. Повезло не погибнуть, в сорок пятом с братом встретилась. А здесь сам Сталин вспомнил, биографию Рокоссовского прочитав. Ее хотели из Варшавы еще до начала вытащить, но что-то не сложилось, пришлось вот так, с нашей помощью.

А пожалуй, что правильно! Ведь Рокоссовский не абы кто, а один из лучших наших полководцев, здесь, как и в нашей истории, один из авторов «Багратиона». И его душевное спокойствие многого стоит – если теперь он сумеет лучше битву спланировать и провести! И его отношение к товарищу Сталину опять же…

И нам, кстати, наглядный урок. Выходит, нет здесь фанатизма: «Забудь дом и семью ради дела мирового коммунизма». А семейные узы очень даже ценят!

Кто вторая? А это секрет. Тут сразу Особый отдел и самолет до Москвы, самому Берии докладывали. Политика какая-то, не нашего ума дело.

Ну и ладно – пошли спать. Да, коту тушенки, как обещал. Теперь это наш спецназовский кот – на нашем довольствии, и обидеть его никому не дам.

Москва, день спустя.

Неприметный дом в Замоскворечье

– А наш-то, силен мужик…

– Цыц!

– Да я ж с уважением, тащ капитан… Такие бабы, и подряд…

Человек в пенсне лишь усмехнулся, чутким ухом уловив этот разговор охранников, навытяжку замерших у двери. Что ж, пусть думают так, даже свои – для секретности, а значит, для дела, полезнее. Как там в одной занимательной книжке из будущего: «Половина его агентуры была занята исключительно распусканием порочащих и греховных слухов». Ну ничего, при жизни мне репутация секс-маньяка не грозит, а после будет уже всё равно. Тем более что есть все надежды, это «после» случится в гораздо более позднее время.

Ведь человек в пенсне никогда и ничего не забывал, такая уж у него была профессия. А зная при этом свою биографию на десять лет вперед и свой возможный конец, будешь относиться к собиранию информации предельно серьезно. Если уж придется пережить Вождя, то объект «кукуруза» умрет на следующий день (если, конечно, будет еще жив, что не факт – за десять лет всякое может случиться). И все остальные, кто сыграл свою роль в его гибели – нет, не будем кровожадны, и помним, что многие из них всё же люди дела. Но если будут замечены хоть малейшие следы их сговора…

«Чихнет француз – известно