Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

– Думаешь, Лаврентий, они после какую-нибудь «Солидарность» не организуют?

– Пассионарности не хватит. Надо будет спросить у пани Ирмы, кто там у них додумался: «Нация жива, пока есть люди, готовые…» – почти теория Гумилева. И если учесть, что в этой истории Польша понесла большие людские потери… И еще понесет, ведь наше наступление за Вислу к Одеру будет месяца через три-четыре, не раньше, сколько за это время немцы успеют польского населения истребить? То есть теперь у них пассионариев будет гораздо меньше, и это будут в большинстве «наши» пассионарии.

– Разумно. В конце концов, всегда успеем.

– Товарищ Сталин, пока сведения пани Ирмы не устарели, прополку сети АК на нашей территории надо начинать уже сейчас. Заодно проверим, действительно ли отмеченные ею – это замаранные, или Радослав и те, кто с ним, хотят нашими руками убрать конкурентов.

– Которые уже что-то знают? Как пани Ирма объясняет попытку немцев ее перехватить? У них в организации немецкий агент?

– Пани Ирма считает, что тут было другое. Ведь изначально задумывался лишь вывоз из Варшавы Хелены Рокоссовской с помощью людовцев. А здравомыслящая часть АК имеет связь с Гвардией Людовой, вопреки директиве Коморовского бороться с ними как с русскими шпионами. И Радослав сумел подключиться к нашему каналу – в последний момент. Очень вероятна грязная игра со стороны Коморовского, когда пытающиеся «дезертировать» выдавались немцам. Другое, что никто не знал о важности дела, и что встречать будет группа осназ, а не проводник с лодкой, сохранившейся в порту – вот и не рассчитали сил.

– Хотя вероятен и агент Абвера у людовцев… Что ж, есть мнение подключить армейских товарищей к срочной разработке плана операции – десант в Варшаву. Вы обговорили с товарищем Ирмой Мазуркевич технические детали – сроки, каналы связи?

– В докладе. Здесь – вся информация военного значения, которую она передала.

– Значит, приступаем. Поскольку это дело сегодняшнего дня. А в политическом, долгосрочном плане… И ведь заодно можно кое-кому из несговорчивых людовцев тоже прояснить, что товарищи неправы? Тогда сделаем так…

Миколайчик. Как продали Польшу.

Лондон, 1960 (альт-история)

Неужели великий Юзеф Пилсудский был прав? Когда незадолго до смерти сказал: «Когда я предстану перед Всевышним, то попрошу его никогда больше не посылать Польше великих людей»?

Отчего предательство всегда было спутником нашей бедной державы? Причем предавали верные, до того имеющие несомненные заслуги. Неужели виной тому наш древний принцип: «Польша сильна раздорами», и у каждого шляхтича есть свое мнение, не навязанное никем, даже королем?

Мы все скорбели о страданиях бедной Варшавы, ее защитников и ее населения. Но ради сохранения польской государственности должно было идти на любые жертвы – на то и война, чтобы на ней убивали! Пусть бы в Варшаве совсем не осталось живых – мы почитали бы их святыми, как защитников Ченстоховского монастыря! Отчего они не исполнили свой долг до конца?

Армия не может быть без дисциплины! Кто дал право полковнику Хрусцелю, Монтеру, выступить против своего командующего Коморовского? Его слова: «Точно так же, как вы сами против нашего правительства», – не имеют под собой никакого основания – заверяю, что несмотря на некоторые разногласия, и даже прямое невыполнение наших приказов, законное польское правительство никогда не лишало генерала Коморовского своего доверия!

Есть сведения, что несчастный Коморовский после ареста подвергался пыткам и избиениям, что ставит под сомнение его «признание» в работе на немцев. Но даже если так, в опубликованной версии его показаний нет прямого подтверждения предъявленных ему обвинений: «Ты хотел сдать всех нас немцам в обмен на собственную жизнь». Но когда собственные амбиции затмевают разум, кому есть дело до правды?

И в тот момент никто еще не представлял истинного масштаба предательства! Что Хрусцель уже успел сговориться со Сталиным, послав в Москву своего доверенного эмиссара Ирму Мазуркевич – и она вела там переговоры не с кем-нибудь, а с самим Берией, репутация которого общеизвестна (интересно, процесс шел в горизонтальном положении?). И что эта презренная блудница, будучи начальником связи «Кедыв», сдала НКВД ценнейшую информацию, по которой на землях Польши, занятых Советами, уже хватали героев АК как «немецких карателей». Но никто еще этого не знал и не догадывался, мы искали врагов среди людовцев, но не были готовы, что предадут свои!

Напрасно бедный Коморовский ссылался на директиву из Лондона, прямо предписывающую ему начать восстание. Для его палачей это лишь послужило предлогом выказать неповиновение не только Коморовскому, но и своему законному правительству. «Мы не хотим быть разменной монетой в британской игре», – это было сказано вечером, а ночью два батальона «Кедыв» вместе с людовцами атаковали немецкие позиции у Вислы одновременно с высадкой русского десанта, в непосредственном взаимодействии с русской артиллерией и авиацией! И лишь когда русские ворвались в Варшаву, было объявлено о появлении на политической арене новой силы, Армии Крайовой в Польше, формально та же АК, но не подчиняющаяся Лондону, снова мимикрия, скрывающая истинную суть!

Никто не ожидал и от Советов такой иезуитской игры. Деятельность так называемой Люблинской администрации была приостановлена, вся гражданская власть на местах перешла к так называемым народным комитетам, где формальное большинство принадлежало АК. Одновременно в русских газетах последовали громкие обвинения «фашистским карателям в Белоруссии», и это не вызвало ни у кого удивления, все знали, что крови своих граждан СССР не прощает – вот только так исторически сложилось, что подавляющее большинство членов АК, но не АК(П) участвовали в мероприятиях по умиротворению бунтующего населения на «крессах всходних». Их арестовывали, увозили «на суд» – и больше их никто живыми не видел! Причем АК(П) даже формально не протестовало против такого беззакония и произвола русских на территории суверенного независимого государства, хотя старательно изображало самостоятельность, иногда громко споря с русскими по какому-то мелкому вопросу, чтобы до времени не показывать свою сущность русской марионетки! Одновременно народные комитеты демонстрировали свою «аполитичность» к людовцам, не гнушаясь включать в свой состав представителей этой партии «за деловые качества». Теперь ясно, что это был зондаж, чтобы толпа привыкла видеть людей из АЛ и АК(П) рядом, работающих вместе – но всё же громом среди ясного неба для всех нас был свершившийся факт об объединении АК(П) и АЛ в так называемую Польскую объединенную рабочую партию! Причем СССР, признавший АК(П) с самого начала законной властью Польши, формально оставался в стороне!

О степени же независимости новой власти от советского влияния говорит тот факт, что в состав Краковского народного правительства, сменившего Верховный Народный Комитет, вошло больше половины тех, кто ранее заседал в Люблине. И конечно же, это правительство не смело вести речь