Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глайдер тронулся с места, и вскоре Гедимин почувствовал толчок — машина перестроилась в верхний ряд. Филки притихли. Сармат, извернувшись, выглянул в иллюминатор — мимо проплывали высотки с ярким геометрическим орнаментом на стенах. Глайдер летел в их тени, не поднимаясь к крышам, и световые полосы скользили по стёклам, — солнце светило в правый глаз, транспорт двигался на север. «Подправили погоду из-за праздника?» — Гедимин, щурясь от яркого света, беззвучно усмехнулся. «Зачем? Всё равно над городом купол…»
Солнце погасло — глайдер свернул в узкий проулок и, сделав ещё пару резких поворотов, нырнул в открытый люк и мягко затормозил у стены.
— Выход слева! — объявил на весь салон Дигон, устроившийся в кабине водителя, и сам подал пример. Гедимин выбрался последним, пропустив филков и едва не сломав по дороге спинки трёх кресел, и с облегчённым вздохом выпрямился во весь рост. Слева от него тут же проскользил правый борт чужого глайдера — безопасная зона между парковочными полосами занимала меньше метра и была ограждена только цепочками светодиодов.
— В оранжерею? — деловито спросил один из филков — они уже обступили Дигона и разбирали у него какие-то квитки. Один из них протянул бумажку Гедимину.
— У нас сегодня отдельная ложа, — отозвался Дигон. — Балкон десятого этажа. Без цветов, но вид получше. Все готовы? Идём.
«Цветы?» — Гедимин озадаченно мигнул, но тут же забыл о словах Дигона. Это здание строили «макаки» и для «макак», — сармату в скафандре не было там места…
— Пригнись! — предупредил его Дигон перед очередной притолокой. — Всё, можешь выпрямиться. Видишь, где я стою?
Гедимин, с опаской покосившись на потолок из тёмного стекла, встал рядом с Дигоном и выпрямился во весь рост. Между его макушкой и наклонным сводом ещё оставалась пара миллиметров. Филки чувствовали себя свободнее — они разбрелись по всему балкону, кто-то повернул ручку, впустив в помещение слабый сквозняк и ритмичные звуки с улицы.
— Началось, — сказал Дигон, кивнув на прозрачную стену. — Открывать нельзя, смотри так. За нами следит дрон.
Гедимин огляделся в поисках летающего механизма, но тут же забыл о нём — внизу, по широкой улице, очищенной от глайдеров, двигалась пёстрая процессия. Она была разделена на чёткие сегменты, и каждый из них составляли пять-шесть десятков людей, удерживающих над собой огромный надутый баллон причудливой формы. Первый из них уже поравнялся с балконом, и Гедимин наконец понял, что это за скульптура, — «макаки» несли старинный парусный корабль, окружённый бело-синими глыбами.
— Сколько бы лет ни прошло… — голос, доносящийся снизу, был громким, но с микрофоном — или с передачей звука на большую высоту — было что-то не так. — Наших предков… и, как отцы-основатели, мы храним…
— Смотри туда, — с ухмылкой прошептал Дигон. — Узнал?
Гедимин мигнул. Одна из групп несла сразу три баллона, связанных вместе, и каждый изображал боевой звездолёт. Первый Гедимин не опознал — он сочетал признаки как минимум пяти реальных кораблей; вторым был «Дракон» — крейсер Саргона. По центру висел самый крупный — иссиня-чёрный «Феникс» со старательно прорисованной несимметричной бронёй.
— Но мы строили снова и снова, — донеслось снизу. — И после всех войн… наша доблесть и самоотверженный труд… эта честь… почётный гражданин Ураниум-Сити… Фокс…
Гедимин вздрогнул.
— Про кого он там?
— Объявил командира процессии, — равнодушно ответил Дигон. — Доктор Фокс, военный хирург. Никогда к нему не попадал?
— Было дело, — пробормотал Гедимин, приглядываясь к микроскопическим фигуркам вокруг баллонов. «Кого узнаешь с такой высоты⁈ Я и так их с трудом различаю…»
— Наши богатства, — повысил голос комментатор. — Несмотря на все тяготы… богатства наших недр… и нелёгкий труд в шахтах и лабораториях… но для человечества нет ничего невозможного…
— Мать моя пробирка, — еле слышно пробормотал Дигон. Гедимин ухмыльнулся.
Одна из надутых фигур изображала гору неправдоподобно крупных зелёных кристаллов, другая — гигантскую рыбу; среди них был робот-уборщик, огромная тыква на горке початков кукурузы, здоровенная саранча, в которой Гедимин узнал гима-солдата, и ещё какие-то животные — вроде бы одомашненные, но сармат не был в этом уверен.
— Тут в самом деле разводят животных? — тихо спросил он у Дигона. Тот фыркнул.
— Разве что крыс! Ближайшие фермы — на много километров южнее. А местную рыбу сам увидишь, как вызовут на насосные станции. Ни разу не слышал, чтобы макаки её жрали.
— Коммандер Давид! — донеслось снизу. — А также отважный… и взорвать их логово, избавив наш город… тин Хейз!
Гедимин молча ухмыльнулся. «Хейза вспомнили. Надеюсь, ему нравится идти там с этим дирижаблем. Это, наверное, почётно.»
Мимо высотки прошла процессия с небольшими длинными баллонами, изображающими колосья злаков. Их верхние сегменты были наполнены гелием, и они поднимались кверху, покачивая, как щупальцами, остистыми отростками. Голос комментатора смолк, а музыка стала громче. Внизу суетились экзоскелетчики, перенося ограждения. Плотная толпа, до сих пор размазанная вдоль стен и частично выдавленная в переулки, выбралась на улицу. Ярко одетые люди собирались группами на средних, огороженных полосах; музыка сменилась, и они начали подпрыгивать и раскачиваться.
— Спускаемся, — сказал Дигон, отвернувшись от окна. — Пройдём по ярмарке. Держаться спокойно, по возможности улыбаться! Гедимин, ты как?
Сармат пожал плечами.
…От улыбок толку было мало — текучая людская масса огибала скопление сарматов, оставляя между ними и собой зазор в метр-полтора. Экзоскелетчики, собирающие угощение с лотков, при виде чужаков замолкали и долго смотрели им вслед. Дигон, как заметил Гедимин, изредка посылал им сигналы — «всё в норме».
— А вон там, под куполом, — указал, остановившись, предводитель сарматов, — образцы выращенной еды — злаки, корнеплоды и овощи. Подходить не будем.
Гедимин недоверчиво смотрел на таблички над горками непривычных предметов. Он смутно помнил, что всё это когда-то использовали в пищу, и даже
