Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, старина ветшает, но, как ни странно, она все-таки более жизнестойка. Парадокс, современные здания из стекла и бетона устаревают морально и физически раньше, чем исторические дома, насчитывающие сто и двести лет от рождения.
– Константиныч, я не только согласен с тобой, но и то, о чем ты говоришь, – это мои мысли.
– Андрюша, мои и твои мысли – это мысли тысяч и тысяч петербуржцев, преданных своему городу, наследующих его духовные и культурные богатства.
Мы шли, не замечая времени. Но невозможно было не заметить на стене дома знаменитую блокадную табличку: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Простая, казалось бы, трафаретная надпись, но она дороже любого выспреннего новодела. Около нее всегда цветы. Здесь кажется, что память пахнет цветами.
А над прогретым за день Невским витает запах увядающей листвы и моря. Морем пахнет насытившийся его влагой неуемный Балтийский ветер, давно прижившийся на питерских улицах. Я очень люблю запах моря, он такая же примета города, как памятники, как старинные здания.
В моей памяти навсегда остался тот теплый осенний вечер, наша прогулка по Невскому проспекту с Андреем Толубеевым, обеспокоенным и судьбами домов, составляющих город, и судьбами людей, живущих во все еще блистательном Санкт-Петербурге.
Глава четвертая. Спасти центр Петербурга от «Охта-центра»
Случалось, что мы возвращались домой вместе – или после спектакля в БДТ, или после заседания Общественного Совета города. В любом случае, это были интересные прогулки – эмоциональные и познавательные. Андрей вдобавок ко всем своим талантам обладал даром настоящего просветителя, педагога. Как иначе назвать его работу на телевидении и в театральном институте? Он увлекался историей Петербурга, многое знал, умел доносить свои знания до слушателей, пробудить у них интерес. Всему, к чему бы он ни прикасался – писал ли книги, играл в театре, выступал в Общественном Совете – он отдавал себя полностью. Наши прогулки с ним тоже были в значительной степени просветительскими. В отличие от коренного питерца Андрея Толубеева, я сибиряк, хотя давно обосновался на берегах Невы и этот несравненный город тоже считаю своим, родным, но от Андрея получил немалые знания, которые мне пригодились в работе и в осмыслении бытия. Драгоценные часы нашего общения для меня незабываемы: я и сейчас слышу его проникновенный, узнаваемый бархатный голос, излучающий теплоту, располагающий собеседника.
…Андрей много рассказывал о своей писательской работе, жаловался на неподатливость компьютера, с которым не может совладать, на нехватку времени, упрекал самого себя в неорганизованности. Я про себя искренне удивлялся. Мне казалось, что такой успешный человек, как Андрей, не может чего-то не уметь – он гениален, не побоюсь этого слова, и на сцене, и в кино, и за письменным столом, и в студенческой аудитории. С печальной самоиронией он убеждал меня, что многое делает не так, что если бы ему было дано прожить две жизни, он жил бы, конечно, совсем по-другому…
И все же главной темой наших разговоров оставался Петербург.
Обычно конечным пунктом мини-путешествий был Синий мост над Мойкой. Здесь, над рекой, расходились наши пути, ведущие каждого к своему дому.
Неспроста Санкт-Петербург называют Северной Венецией. Город в буквальном смысле стоит на воде. Его территорию прорезает девяносто рек, каналов и проток, общей длиной более трехсот километров. Кроме того, в Санкт-Петербурге находятся десять больших озер.
Без сомнения, главной рекой является Нева. Но город невозможно представить и без Мойки, с ее располагающей к прогулкам гранитной набережной с орнаментальным чугунным ограждением и достаточно просторными мостами. Река протекает через центральную часть города, она – неотъемлемая часть водного кружева Петербурга.
Многие здания, расположенные на Мойке, являются архитектурными памятниками, связаны с именами великих русских писателей, художников, поэтов.
Есть уникальное сооружение – Синий мост. Он соединяет Исаакиевскую площадь с переулком Антоненко и Вознесенским проспектом. При этом мост кажется «невидимкой»: из-за своей рекордной ширины он воспринимается частью площади. Название «Синий» идет от первого деревянного моста, выкрашенного в синий цвет. Мост является рекордсменом: это самый широкий мост в Санкт-Петербурге, его ширина по внешнему габариту почти сто метров. Он неоднократно был реконструирован, изменялись его размеры, конструктивные особенности. Однако внешне мост не изменился, и дошел до нас практически в первозданном виде. К мосту, как и к Мариинскому дворцу, применимо высказывание: два императора от него отвернулись. Это действительно так: и «Медный Всадник», и бронзовый Николай I смотрят в сторону Невы, а мост и дворец остаются у одного и у другого за спиной.
Однажды мы стояли с Андреем на мосту, смотрели, как тяжелые, по цвету похожие на чугун ограды волны, вспениваясь под ветром, разбиваются о гранит набережной. По реке проходили катера. Прокладывающие путь между отражениями домов, казалось, задевали суденышки их зыбкие, сходящиеся на середине реки крыши. Чудилось, что вдали водный путь сливается с небесами, озаренными солнцем, золотыми куполами и шпилями.
– И откуда вдруг появилась эта странная башня? – вдруг спросил меня Андрей, тоже залюбовавшийся поднебесными доминантами Петербурга.
– Какая башня?
– На Охте, газпромовская.
– Вот ты о чем! Выброси из головы, пока это все – прожекты.
– Это у нас с тобой – прожекты, а у власти всегда – проекты, и реальность их очень велика.
– Я неплохо знаю эту историю, там речь идет, в конечном итоге, о строительстве. Но я убежден – если и будут строить эту пресловутую башню, ни одна российская компания не сможет выиграть тендер. Почему? Это отдельный разговор.
– Ну, хорошо, так откуда же появилась эта странная идея?
– Если разобраться, то ничего странного в ней нет. Еще 8 декабря 2004 года петербургские газеты сообщили о том, что «Газпром» получил в аренду участок на пересечении Большеохтинского проспекта и Конторской улицы для проведения изыскательских работ. Площадь участка, согласно постановлению Смольного, составила шестнадцать тысяч квадратных метров. «Газпром» объявил о своем желании построить офисное здание для всех дочерних компаний, работавших тогда в Петербурге и области.
В газете «Коммерсант» утверждали, что эта сделка позволит городу за несколько лет рассчитаться с госдолгом, который к концу 2005 года составит шестнадцать миллиардов рублей, а к концу следующего
