Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

Бикей предоставляют участки для строительства дач за 150 рублей; в воскресенье решил туда поехать; от Энергетика это далеко, около 40 мин езды на автобусе, далее пешком мимо колхозного поля и через реку Вихоревку; посмотрел строительство дачного посёлка, где уже были разбиты улицы – Брусничная, Клубничная, Берёзовая, Грибная и т.п.; нашёл председателя садоводства, который показал свободный, последний в ряду участок; заплатил 150 рублей, получил садовую книжку и стал осматривать своё владение; по фасаду его длина была стандартной, а с противоположной тыльной стороны из-за сильно скошенной стыковки с соседями площадь была значительно расширена, т.е. участок оказался намного больше стандартного, это мне понравилось; с помощью соседа сразу оконтурил проволокой и кольями весь периметр; затем внимательно осмотрел территорию, на которой росла трава, маленькие кустики брусники и земляники, сваленные несколько старых берёз, я их сразу оттащил в лес; мне понравилось, что участок был ровный и на нём росли деревья, дающие хорошую тень: две большие берёзы и пять очень высоких сосен, из которых три были почти голые, их надо было убрать, а две красивые сосны с очень густыми ветвями решил оставить. Теперь я купил топор, лопату, пилу и почти каждый выходной ездил «на дачу», расстилал на траве одеяло, отдыхал, загорал, читал газеты и журналы; однажды услышал, как сосед, вскапывающий огород говорил своей жене: «Вот сосед правильно делает, приезжает и отдыхает на природе», а что отвечала ему жена я не слышал; когда надоедало читать, я копал ямы, ставил столбы (их заготавливал в лесу, поскольку он расчищался для будущих дачных участков), прибивал к ним прожилины для забора; поработав, прятал инструмент в кустах (никто его не воровал), усталый, но довольный возвращался домой; это было хорошее времяпровождение перед рабочей неделей, да и скрашивало моё одиночество. Постепенно расчистил участок, соорудил хороший столик и скамейку под большой сосной, чтобы можно было есть нормально; да и в очень жаркие дни читать в тени было приятно; по примеру соседа решил построить временный каркасный домик, чтобы во время дождя была крыша над головой: заготовил в лесу четыре высоких столба из подтоварника, вкопал в грунт и вверху обвязал их по периметру четырьмя деревянными прогонами, сделанными из жердей; теперь осталось обшить стены доской и возвести крышу; усталый, но счастливый я возвращался домой; «Несомненное условие счастья есть труд: во-первых, любимый и свободный труд; во-вторых, труд телесный, дающий аппетит и крепкий, успокаивающий сон» (Д. И. Писарев).

С приездом Гали и Саши в Братск, я, естественно, прекратил поездки в Бикей, а когда мы купили дачу под ЛЭП, стал вопрос нужен ли нам этот участок, далеко расположенный от Энергетика; да и переполненный людьми автобус ходил туда редко; но всё-таки мы втроём съездили туда, я показал участок; Саша, взяв топор, сразу стал с удовольствием заниматься забором, Галя отдыхала, сидя на скамейке; мы пообедали, чем Бог послал, позагорали и вернулись домой; позже я и Саша несколько раз ездили на участок. Однажды подойдя к низкому мосту через Вихоревку, увидели: в половодье уровень воды так поднялся, что река вышла из берегов, а через мост пришлось идти по колено в воде, затем босыми ногами топать с километр к участку; в другой раз мы видели, как по реке плыла густая белая пены из отходов БЛПК, её края задерживались по берегам, оставляя большие «кружева», оседающие и отравляющие траву; теперь, когда БЛПК работал на полную мощность, Вихоревка стала «канализационной трубой», по которой сливались ядовитые отходы в Ангару в районе нижнего бьефа Братской ГЭС; конечно, были и очистные сооружения – бедная Ангара и бедная рыба; когда мы миновали реку, я рассказал Саше, что в 1963 году комбинат только строился; я и Рыхальский в выходные дни ездили в красивые места и отдыхали на берегу Вихоревки; вода в ней была настолько чистая, что в жаркий полдень люди заходили в реку по пояс, наклонялись и ртом пили прохладную воду. Следующим летом к нам в гости приехали из Ростова старики, и мы все вместе в последний раз побывали на участке; дед Саша, устав от ходьбы, сидел на скамье и отдыхал, а женщины собирали букетики красивых лесных орхидей (народное сибирское название «кукушкины слёзы»); позже я без сожаления продал участок соседу за те же 150 рублей, поскольку эта местность расположена неподалеку от алюминиевого завода; когда ветер приносил дым, наполненный вредными для здоровья фтористыми газами, у меня начинала болеть голова, приходилось срочно сматывать удочки.

Из моих старых знакомых в Энергетике жила семья Соловово; с Володей и его женой Аллой я и Света были знакомы с 1963 года, поскольку Алла училась в Иркутске вместе со Светой в одном институте; Володя приехал в Братск после окончания МАДИ, работал прорабом на строительстве дорог, со временем стал трудиться главным технологом в УСД; Алла работала в БГС экономистом; у них двое детей: сын Саша учился на механическом факультете, дочь Лена после школы стала учиться на строителя; я иногда по вечерам приходил к ним в гости, а в воскресенье с Володей катался на лыжах; однажды мы приехали в далёкий от посёлка лес, очень чистый, словно парковый, безлюдный, где была накатанная лыжня; вышли на высокий и крутой берег Ангары и обозревали красивую панораму: река в нижнем бьефе ГЭС протекала незамёрзшей, посреди реки живописные два больших острова, вдали виднелся огромный посёлок Гидростроитель, в котором когда-то находилась промышленная база строительства Братской ГЭС; вернувшись в лес, мы на облюбованном нами месте пили из термоса горячий кофе, закусывая печеньем, затем потихоньку двигались в сторону Энергетика; такие прогулки заряжали нас на предстоящую неделю; дома заботливая Алла кормила шикарным обедом, мы отдыхали, смотрели телевизор. Я очень благодарен этой семье, о ней ещё напишу в дальнейшем.

II

Ознакомился я с учебной литературой в библиотеке института и обнаружил большую нехватку учебников по ТСП; мои студенты постоянно жаловались, что не могут хорошо готовиться к зачётам и экзаменам, а также выполнять курсовые проекты в полном объёме; я обратился к завкафедрой Полевскому, но он только развёл руками, «что я могу поделать?». Тогда, зная, что в весеннем семестре мне придётся дополнительно вести весь курс для вечерников и заочников, решил действовать самостоятельно; написал обстоятельную докладную записку проректору по учебной работе Алпатову, в которой объяснил необходимость обеспечения студентов учебниками и пособиями в достаточном количестве; проректор меня поддержал и завизировал командировку в Москву, Киев и Ростов, чтобы из вузов привести учебники; однако командировками заведовал проректор по научной работе; я отправился к нему, это был трудный разговор, хотя