Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А здесь судьба летней кампании 42-го года — и каждый инициативный товарищ бегает к Верховному со своими планами и предложениями, выясняя замысел Главнокомандующего. И выяснили, что Сталин считает Западное направление главным, ждет оттуда удара немцев на Москву, хотя, как у Василевского:
«Обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены.»
Но, как известно, Сталин никогда разведке не верил, и на донесениях разведчиков писал матерные резолюции. Он верил тому, что на Западном направлении стоят 70 немецких дивизий, значит, немцы оттуда планируют наступать на Москву. Поэтому, как написано у Василевского:
«На Юго-Западное направление было выделено меньше сил, чем на Западное. Стратегические резервы соответственно сосредоточивались в основном возле Тулы, Воронежа, Сталинграда и Саратова.»
Я же говорю — читать это стыдно. Возле Тулы резервы — это понятно. А зачем у Воронежа, Сталинграда и Саратова? Каким образом получилось, что ожидая удара немцев на Москву с Западного направления, Ставка разместила резервы именно там, где они и понадобились в 42-м году, у Юго-Западного направления? У Сталинграда и Воронежа!
Еще один интересный момент в этих мемуарах, точнее, интересно то, что этот момент отсутствует. В «Дело всей жизни» есть такая фраза:
«Мы тщательно следили за планами германского командования.»
Но и у Василевского, и у других нет ни слова о немецком командовании, за планами они следили (Штирлиц присылал планы?), но о том, кто у немцев командует войсками — ничего. Это совсем не интересовало. Во всем мире военные обязательно интересуются кадровыми перестановками у противника, внимательно следят за этим, нормальные люди знают, что даже у штатских назначение какого-нибудь видного хозяйственника, к примеру, на какой-то участок работы, означает, что этот участок будет главным. Тем более, это про полководцев. В советском Генштабе это никого не интересовало. Нет ни слова о том, что командующим группой армий «Юг» стал фон Бок, который хоть и потерпел поражение под Москвой, но оставался самым крупным и опытным командующим войсками вермахта.
Ни сам Василевский не интересовался персоналиями фашистского командования, ни Шапошников, ни Сталин. И Жуков тоже. И у Штеменко ни слова про это. Хоть бы кто один догадался озадачиться: а как бы узнать, кто там у немцев чем командует перед тем, как самим планы сочинять?
Разумеется, такого быть не могло по определению. Ладно, пусть Сталин не военный, даже юнкерского училища не заканчивал. А Шапошников? А Василевский? А Жуков? Или если бы в мемуарах хоть у одного из них было бы написано, что командующим группой армий «Юг» был назначен фельдмаршал фон Бок, войска которого в 41-м году наносили главный удар, то никак уже нельзя было бы притянуть даже за уши упёртость Сталина относительно планов немцев?
Но все же, согласитесь, это впечатляет: Ставка ждет главного удара немцев на Москву с Западного направления, а резервы сидят не только под Саратовом, но даже под Сталинградом! Халтурщики! Я имею ввиду редакторов книги А. М. Василевского. За такую редактуру — гнать в дворники, чтобы домоуправ научил сначала метлой мести чисто…
* * *
Я не знаю, с чем сравнить клевету на Сталина, то, приписанное ему ослиное упрямство в планировании кампании 42-го года. Это даже хуже, омерзительней, чем всякие репрессии, если говорить именно о личности Иосифа Виссарионовича. Даже хуже, чем маниакальная подозрительность, которую ему Хрущев придумал. В нашей историографии, которая относительно событий 42-го года стоит на фундаменте «Сталин ждал удара на Москву с западного направления», Иосиф Виссарионович — тупой осел. Баран. Абсолютный. Невменяемый. Непробиваемый. Ему хоть кол на голове теши, он всё одно про свою Москву.
Сентябрь 41-го. Уже пройдя за Смоленск немцы вдруг останавливаются почти у самых ворот Москвы, забирают у фон Бока моторизованный корпус и бросают его под Ленинград. Дополнительно еще танковую группу Гудериана направляют против Юго-Западного фронта. Нам же с вами объясняют, что остановка наступления немцев на Москву связана с тем, что после сражения под Смоленском немцам нужно было подтянуть резервы для дальнейшего наступления на Москву. А чего тогда их танки уехали под Ленинград и Киев? За резервами?
Будь на месте Сталина нормальный человек, т. е., на месте выдуманного для нас с вами историками Сталина реальный Сталин, то он бы догадался, что не Москва главная цель для Гитлера. Точнее, Москва — это как завершающий аккорд, сначала — Ленинград и Донбасс, Волга, Кавказ. Гитлер в первую очередь хотел решить вопросы на севере и юге. Да это в самом плане «Барбаросса». Да, наше руководство еще не знало деталей этого плана, но всё же было очевидным еще в сентябре 41-го.
У Юрия Игнатьевича Мухина я встретил концентрированное выражение глупости наших историков о том, что с потерей Москвы СССР потерпел бы катастрофу. Мухин утверждает, что Москва являлась центром железных дорог, связывающем воедино всю систему транспортного сообщения в Советском Союзе, с потерей Москвы, как железнодорожного узла, страна распадалась на несвязанные между собой части и всё — катастрофа. Ни хрена себе Сталин страну к войне подготовил! В 1931 году еще сказал, что нужно пробежать, иначе сомнут, а сам даже на карту железных дорог не смотрел, не видел, что случится, если какой-то Наполеон Москву захватит. Только это не со Сталиным проблема, это проблема у таких, как Мухин. И у Исаева, конечно, который ляпнул, что если бы потеряли Москву, то у нас на папках в архивах был бы готический шрифт. Это они думают, чтобы попасть по железной дороге из Курска в Киев, нужно из Курска приехать в Москву на Курский вокзал, от него добраться до Киевского вокзала, там сесть на поезд Москва–Киев. И только так. А на карты железных дорог СССР они не смотрели, зачем на них смотреть, если в Москве есть Курский и Киевский вокзалы?
Да, Москва — важный транспортный узел, но ее потеря ничего фатального для СССР не имела. Политическое — да. Экономическое, особенно после того,
