Предварительные решения - Евгений Викторович Сурмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ай! Кто не рискует!
Капитан рывком распахнул дверь и выскочил на улицу, к своим бойцам. Те, окружив Геладзе, почесывали кулаки и скрипели зубами, но от активных действий воздерживались. Чуть в стороне от остальных стоял лейтенант Макаров, и по его крайне задумчивому виду было похоже, что он также не знал, что дальше делать с задержанным капитаном.
Впрочем, если бы не его вмешательство, вообще неизвестно, чем бы дело закончилось. Мордобоем или чем похуже? А по грузину видно, мерзкий тип, отпускать его нельзя, да и подпол чуть ли не в открытую пугал, что с его подчиненным связываться себе дороже выйдет. Так что семь бед – один ответ, а от ответственности капитан Октябрьский никогда не бегал.
– Илья, ты чего здесь забыл? Бегом на пост! А ты, Муха, – Барс обратился к одному из стоящих поблизости бойцов, – лётом к Задире на псарню, как раз успеешь его предупредить, чтоб собак не кормил.
Оба лейтенанта – и старший Донских, и стоящий на страже государственной безопасности Макаров – немного прихренели, но смогли удержаться от готовых слететь с языка вопросов.
– На псарню? – брови политработника взлетели вверх.
Казак споткнулся и, оказавшись за спиной Геладзе, сделал комиссару страшные глаза.
– Ну а зачем он нам? – Барс сплюнул под ноги толстяку. – Скажем, сам рванул, дурашка, и случайно у клеток оказался. А собачки вырвались, какой с них спрос. Влепим Задире четыре наряда вне очереди, а потом отпуск домой дадим.
– А что, правильно! А то следователь приедет, и начнется волокита. А так труп предъявим – хочет, Тумана, хочет, Шарика пусть допрашивает.
– Да он только обрадуется, акт о несчастном случае подпишет, даже не читая, – подключился к обсуждению Макаров.
– Слышал, толстый, – Казак с кажущейся небрежностью заехал локтем в печень Геладзе, – пара минут у тебя осталась; если верующий, молись.
Капитан от удара скособочился, а лицо, по которому уже текли крупные капли пота, на глазах посерело.
– Может, ему морфина вколоть пару кубов? Мы же не звери, – спросил комиссар, с жалостью посмотрев на оплывшего «танкиста».
– А если вскрытие, вы подумали? Пусть потерпит, там делов-то на один чих.
Так, мило болтая и практически таща грузина под руки, компания успела пройти еще несколько сотен метров. А потом из-за угла раздался леденящий душу вой. Толстяк дернулся, пытаясь отскочить назад, и забился в руках держащих его командиров, бешено мотая головой.
– Да что ты уперся-то! Почти дошли. – Казак взял Геладзе за шиворот и дернул вперед. Увы, этим он добился только того, что капитан завалился грудью на снег.
А через несколько секунд, едва Геладзе успел приподнять голову над землей, на него, захлебываясь лаем, бросилась собака. Огромный темный комок шерсти, вывалив язык и брызгая слюной, несся прямо на Отара, закрывая собой небо, и капитан, не выдержав, закричал.
– А-а-а! Скажу! Всё скажу!
Уже через час гражданин Геладзе заканчивал давать показания о своей, мягко говоря, преступной деятельности. Когда лейтенант Макаров осознал, что ему говорит задержанный, волосы на его голове встали дыбом. Выходило, что в Москве и области действовала не просто сплоченная банда, а целое криминальное сообщество, образованное по национальному признаку. Еще больше изумляло, что преступники занимались не банальным грабежом и разбоем, а хищением государственного имущества с последующей его реализацией. Если верить Геладзе, бандитам удалось наладить сбыт похищенных товаров не только через спекулянтов и колхозные рынки, но и склонить к преступной деятельности нескольких директоров советских магазинов.
Но самый большой шок Макаров испытал, узнав, что хищение народного добра происходит, так сказать, в тесной спайке с кладовщиками, призванными это самое добро беречь. Лейтенант отнюдь не был наивным человеком, но размах и наглость существующей, можно сказать, в самом сердце государства банды поражал. Не останавливаясь ни перед чем, бандиты проталкивали на ключевые должности своих соплеменников, используя весь арсенал незаконных способов, начиная от подкупа и заканчивая убийствами.
Когда уже в темноте (почти ночью) за «еще капитаном» приехали (к сожалению, не на черном «воронке», а на бледно-зеленом раздолбанном автобусе ГАЗ-03-30) товарищи из НКВД, то есть уже НКГБ; лейтенант Макаров с большим облегчением передал им арестованного, радуясь, что дальше разбираться со столь щепетильным делом будут уже без него.
В нескольких десятках метров от лейтенанта, в палате лазарета радовался курсант Николай Задира. Пусть он сорвал голос, имитируя злобный собачий вой, и сейчас может разговаривать только шепотом, зато как на него смотрел Барс, как двинул в плечо Чингиз. «Молоток», – успел бросить на ходу спешащий куда-то комиссар.
Целый день ребята таскали ему всякие вкусности, а Задира, красный от смущения, так и не решился сказать, что глотать сейчас ему не то что пищу – слюну очень больно, вот и стоит прикроватная тумбочка, заваленная едой. Но еда не главное, главное – боевое братство.
Еще двумястами метрами южнее в своем вольере спала самая небоевая восточноевропейская овчарка на свете по кличке Балбес. Кинолог, старший сержант со смешным позывным «Гав», махнул на Балбеса рукой и отчаялся бороться с врожденным дружелюбием и пофигизмом пса. Поэтому днем Балбес оказался единственной собакой, находящейся в вольерах и не занятой на патрулировании границ базы. Собачий ум не мог связать воедино нежданно свалившееся на него поощрение в виде мозговой кости с приличным кусом мяса и чуть ранее произошедший эпизод, где ему не дали поиграть с «Большим», оттащив буквально в последний момент. Впрочем, это нисколько не мешало Балбесу видеть сон, где он все-таки добрался до человека и, повизгивая, к их обоюдной радости, вылизывает его лицо своим шершавым мокрым языком.
Глава 5
Барс. Первые шаги
Конец февраля 1941 г. Подмосковье. 2-я база ККУСС
Дум!.. Дум!.. Дум!
Резкий звук ударов металла о металл вывел уже несколько минут стоящего у окна военного из задумчивости, и он чуть раздраженно посмотрел на часы.
«Вот сделали молотилку на свою голову. Весь день долбают, уже и не замечаешь, а тут что-то особенно звонко. Хотя у нее работа такая, а мне пора ехать, встречать гостей».
Неделю назад, пока лейтенант Макаров заканчивал фиксировать показания Геладзе, Барс смог связаться с Командиром и вкратце обрисовать сложившуюся ситуацию. Командир обещал разобраться и посоветовал на
