Ловец душ - Аарон Дембски-Боуден

Как и сам Хаос, Абаддона разрывали противоречия.

И Талос мгновенно возненавидел эту теплую, приветливую улыбку. Он почти ощущал запах скверны, исходящий от Магистра Войны, — вонь горелого металла и гниющей плоти, доносящуюся у того из-под кожи. Запах раздражал и мучил Талоса.

— Вы это чувствуете? — передал он по воксу Первому Когтю.

— Да, — ответил Ксарл. — Я чую тухлятину… и кое-что еще. Они переполнены скверной. Все они. Если заглянуть под доспехи терминаторов, наверняка окажется, что их тела мутировали.

Дальнейшие реплики были не особенно содержательны.

— От Магистра Войны несет так, словно он кипятил человеческое мясо в машинном масле, — выдал Кирион.

От Узаса Талос получил только сигнал подтверждения — одиночный разряд статики, означавший «да».

— Благодарю тебя за то, что пришел ко мне, брат, — произнес Магистр Войны.

Слова его были дружелюбны, в отличие от голоса. Голос Абаддона, гортанный и резкий, рычанием вырывался из глотки. Еще одно противоречие в растущем списке. Талос задался вопросом, какая часть из этого была заранее обдуманным ходом, предназначенным для того, чтобы вызвать растерянность у просителей.

— Я пришел, Магистр Войны, — ответил Талос, в то время как сетка целеуказателя его шлема навелась на командира Черного легиона и замигала белым, выявляя скрытое оружие.

Коготь Хоруса. Штурмовой болтер, закрепленный на легендарной силовой перчатке. И меч на бедре.

«Угроза». Нострамская руна тревоги замерцала на экране визора. Талос не стал ее отключать.

— И ты не преклонил колени, — заметил Абаддон.

Его рык не позволил словам прозвучать вопросительно.

— Я склоняю колени только перед моим примархом, Магистр Войны. Со дня его смерти я не преклоняюсь ни перед кем. Я не желал оскорбить вас.

— Понимаю.

На секунду взгляд Талоса приковал Коготь Хоруса — Магистр Войны повел серповидными лезвиями, указывая на дверь.

— Братья мои, и наши благородные гости, Повелители Ночи… Оставьте нас. Пророку и мне надо о многом поговорить.

Вокс-линк Талоса включился со щелчком.

— Мы будем поблизости, — передал Кирион.

— Мы останемся с юстерианцами, — проворчал Малек.

Судя по его тону, чемпиону Повелителей Ночи не терпелось ввязаться в драку.

Кирион тоже это заметил.

— Ты говоришь так, словно надеешься, что они затеют какую-нибудь пакость.

Ни один из Чернецов не ответил, хотя остальным были слышны приглушенные щелчки их воксов — двое терминаторов обменялись закрытыми сообщениями.

Когда пророк и Магистр Войны остались одни в разрушенной тюремной столовой, Талос внимательно осмотрел комнату. Взгляд его скользнул по грудам мусора.

— Не совсем то место, где я ожидал застать вас, сэр.

— Нет?

Абаддон приблизился. Тяжелая броня затрудняла его шаг, и все же поступь Магистра Войны казалась отчего-то более угрожающей, чем у других терминаторов. Дело в скупости движений, сообразил Талос. Каждый шаг и жест Абаддона были точны и выверены — ничего лишнего. Броня стала его второй кожей.

— Разграбленная столовая в тюремной башне. Едва ли подходящее место для встречи с тем, кто некогда возглавлял всех нас.

— Я все еще возглавляю вас, Талос.

— С определенной точки зрения, — признал Повелитель Ночи.

— Я хотел осмотреть помещения этой тюремной башни, и у меня нет ни времени, ни желания устраивать бесполезные церемонии. Я был здесь, и я призвал тебя. Так что здесь мы и встретились.

Превосходство, прозвучавшее в голосе командующего, вызвало у Талоса оскомину. Да кто он такой, чтобы говорить в подобном тоне с одним из сынов Конрада Курца? Капитан павшего легиона, вдобавок затронутый демонической порчей. Его сила заслуживает уважения, но не униженного смирения и не рабской покорности.

— Я здесь, Магистр Войны. Теперь скажи мне, для чего.

— Для того чтобы мы встретились лицом к лицу. В Черном легионе немало своих пророков и чародеев, Талос.

— Я это слышал.

— Я ценю их дар, и они играют ключевую роль в моих планах. Я внимательно прислушиваюсь к их словам.

— И это я тоже слышал.

— Вот как…

И вновь ненавистная улыбка.

— Это заставило меня задуматься, на своем ли ты месте? Ты доволен той жизнью, что может предложить тебе твой легион? В достаточной ли мере они чтят твой дар?

И тут все стало на свои места — Талос понял, зачем его вызвали. Как прямолинейно и грубо…

Повелитель Ночи подавил гневный рык. Взгляд сузившихся глаз замер на руне угрозы, все еще мерцавшей на дисплее визора. Системы брони зарегистрировали участившееся сердцебиение и, предвидя возможность боя, ввели в кровь хозяина мощные стимуляторы. Лишь через несколько секунд Талос судорожно выдохнул и вновь заговорил, стараясь не обращать внимания на охвативший мышцы огонь:

— Я не причисляю себя к той породе существ, которую вы зовете чародеями, сэр.

Абаддон перестал мерить шагами комнату и уставился на собственное отражение в серебристом металле энергетического когтя.

— Ты полагаешь, что я не улавливаю неодобрения в твоем голосе?

— Очевидно, нет, милорд. Это не просто неодобрение, а отвращение.

Теперь Абаддон наконец-то взглянул на него. Лезвия древнего когтя тихо и плавно разрезали воздух. Это казалось почти привычкой — так смертный со скуки хрустит костяшками пальцев. Коготь Разорителя всегда находился в движении, всегда что-то кромсал — пусть сейчас это был только воздух.

— Ты оскорбляешь меня, Повелитель Ночи, — задумчиво протянул Абаддон.

С губ его все еще не сходила улыбка.

— Я не могу изменить суть нашего легиона, Магистр Войны. Я тот, кем ты назвал меня, — я Повелитель Ночи. Не оскверненный варпом колдун и не мерзостный творец заклинаний. Во мне живет геносемя Ночного Призрака. От отца — а не от Губительных Сил — я унаследовал этот… дар.

— Твоя прямота освежает.

— Странно это слышать, Магистр Войны.

— Талос, — сказал Абаддон, вновь оборачиваясь к Повелителю Ночи. — Я планирую новый Черный Крестовый Поход.

Тут он замолчал, подняв коготь. Талос невольно вспомнил виденную однажды картину — портрет Хоруса, сжимавшего горящую планету в этой самой перчатке. В то время Талос решил, что на картине изображена Терра. Ирония заключалась в том, что портрет запечатлел сокрушительное поражение Хоруса — в его пальцах полыхал единственный мир, который ему не удалось покорить.

— На сей раз… — Магистр Войны прикрыл свои нечеловеческие глаза, и серебряные лезвия дрогнули. — …на сей раз планеты-крепости у Врат Кадианских будут гореть до тех пор, пока на поверхности не останется ничего, кроме пепла. На сей раз сама Кадия падет.

Талос наблюдал за Магистром Войны, не говоря ни слова, пока экстатический восторг Абаддона не угас и тот не открыл глаза. Повелитель Ночи нарушил воцарившуюся меж ними тишину, шагнув к трупу заключенного и опустившись на колени рядом с убитым. Кровь человека залила обломки стола, на котором он лежал, однако умер заключенный от сильного удара в висок. Талос обмакнул два пальца в лужу сворачивающейся крови и затем поднес их к решетке шлема, чтобы вдохнуть металлический запах.

Он жаждал ощутить этот железистый вкус, хотел почувствовать, как жизненная субстанция вливается в его генетически измененное тело, впитывается в вены, а вместе с ней и призрачное эхо мечтаний смертного, его страхов и желаний.

Чудо физиологии Астартес — ощутить вкус жизни того, чью кровь ты пролил. Истинный дар охотника.

— Кажется, мои слова тебя не впечатлили, — заметил Магистр Войны.

— Со всем уважением, сэр, но все ваши предыдущие крестовые походы окончились неудачей.

— В самом деле? Не хочешь ли ты сказать, что принадлежишь к внутреннему кругу моих приближенных и способен судить, осуществились ли мои планы, и достиг ли я намеченных целей?

Талос сжал кулак — ту самую перчатку, которую скоро заменит латная рукавица Фаровена.

— Вы наносите Империуму удар за ударом, но это никак не помогает нашему делу. Вы спрашиваете, встанут ли Повелители Ночи рядом с вами, когда вы атакуете Кадию? Я не могу говорить за весь легион. Вознесенный последует за вами, как и всегда. Я уверен, что и многие другие из наших командиров поступят так же.

Абаддон кивнул, как будто услыхав подтверждение своим словам. Вены на его щеках потемнели — Магистр Войны ухмыльнулся.

— Ты говоришь об отсутствии единства. Твоему легиону не хватает вождя.

— Многие претендуют на роль наследников Ночного Призрака. Мастер Когтя исчез, но его претензии были не более обоснованны, чем у других, — даже несмотря на то, что он владел одной из наших священных реликвий. У многих есть схожие предметы, ранее принадлежавшие нашему отцу. Капитан Арцебус возглавляет крупнейшую коалицию, но и от его настойчивости разит властолюбием и отчаянием. Ни один истинный наследник так и не объявился, в отличие от вас и вашего легиона. Трон нашего отца остается пуст.