Грезы любви - Джулия Берд

Ричард быстро удалился. Тэсс стояла в полной растерянности, сознавая, что она уже разочаровала его. Она не могла понять, почему ей так жаль его.

Тэсс вернулась под навес и стала ждать конца турнира. Милли бросилась к ней и услужливо поправила полы плаща. Тэсс поняла, что порыв горничной — только повод поговорить о лорде Ричарде.

— О, леди Тэсс! У меня даже дух захватывает! Я в жизни не видела такого благородного рыцаря, как лорд Ричард, — скороговоркой затараторила Милли.

— Благородного? — презрительно фыркнула Тэсс. — Милли, менестрели заморочили тебе голову своими сказками о благородстве. Их следовало бы наказывать, чтоб было не повадно дурачить наивных девушек.

Час спустя Тэсс сидела в Старом зале. Это было единственное, что осталось от некогда большого строения, воздвигнутого еще прадедом Ричарда. Хотя в Старом зале были довольно высокие потолки, он все же казался меньше и уютнее Большого зала.

Тэсс чувствовала себя скованно. Положив руки на колени, она сидела возле камина, в котором потрескивал огонь. На стенах горели факелы.

Тэсс мысленно ругала себя за то, что рассказала Ричарду правду. Я когда-нибудь поплачусь жизнью за свою любовь к правде, — думала она. От мысли, что Ричард может бросить ее в темницу, где она, всеми забытая, будет обречена на гибель, она пришла в ужас. Конечно, Ричард сделает это, чтобы обезопасить себя.

Дверь со скрипом отворилась, и вошел Ричард.

— Тэсс, ты здесь? — холодно спросил он.

— Да, милорд.

Разгоряченный после скачек на турнире, Ричард утер пот со лба. Тэсс с тревогой взглянула ему в глаза; она не хотела, чтобы он почувствовал ее страх.

Лицо Ричарда было испачкано после сражений на турнире, спутавшиеся волосы прилипли к потному лбу, но все же он был очень красив. Ни усталость, ни грязь не портили его красивое лицо.

Сбросив доспехи, он переоделся в чистые бриджи и белую рубаху, которая свободно струилась по его мускулистой груди, покрытой золотисто-коричневыми волосками.

Увидев, что Ричард направляется к ней, Тэсс замерла в ожидании. Он остановился, едва не касаясь ее своей широкой грудью, и стоял, молча глядя на Тэсс. Тэсс съежилась в оцепенении, как будто перед ней стоял сам дьявол.

Но на этот раз ее спас епископ.

— Истербай! — громовым голосом закричал он, входя в зал. Он был похож на собаку, у которой только что отобрали кость. — Что все это значит?

Епископ был облачен в белую сутану из тонкой ткани. При ходьбе его жирное тело тряслось, огромный живот свидетельствовал о сытной спокойной жизни. На его толстых пальцах сверкало множество колец. Ясно было, что епископ очень жаден до богатства.

— О чем вы? — спросил Ричард.

Голос Ричарда звучал гордо и независимо. В ярости он отвернулся от Тэсс и гневно посмотрел на епископа. Украдкой глядя на Ричарда, Тэсс не в первый раз поразилась его смелости.

— Я имею в виду то, как вы выставляли напоказ свою грубую силу, — ответил Киркингам, шамкая челюстями. — Не прикидывайтесь, что вы ничего не понимаете.

— Святой отец, я очень огорчен… Поверьте, я из всех сил пытался угодить вам.

— Вы старались устрашить меня, — недовольно выпятил губы старик. — Не пытайтесь обмануть меня, мне известно, что вы собрали большое войско. В вашем отряде более тридцати преданных вам рыцарей и наемники. У вас новейшее оружие и пушки, которых еще никто не видел даже в Лондоне. Вы готовите войско, чтобы напасть на мои земли. Не так ли, Истербай?

— Святой отец, я готовлю войско для короля. Вы разве не слышали, что Генрих собирается в поход на Францию?

Епископ с недоумением посмотрел на Ричарда.

— Не считайте меня идиотом. Конечно, мне известно о планах короля. Вопрос в другом. Что помешает вам совершить набег на Мэрли-Вэйл до того, как пойти на Францию?

— Киркингам, в Кадмонский замок совсем недавно прибыла моя нареченная. До похода на Францию осталось совсем мало времени. И за это время я должен зачать наследника. Подумайте сами, зачем мне рисковать жизнью?

Почти не скрывая сарказма, Ричард поцеловал руку Тэсс.

— О милорд, не ходите на войну, не покидайте меня. Я не проживу без вас и дня, — прощебетала Тэсс, приторно улыбаясь.

Ричард удивленно взглянул на нее, но Тэсс все с той же улыбкой продолжала играть свою роль.

— Не волнуйся, дорогая, я не оставлю тебя.

Епископ с удивлением смотрел на эту сцену.

— Я тронут вашей чуткостью к леди, милорд. Я слышал, что любовные игры только прибавляют вам сил. Говорят, что прямо из постели вы прыгаете в седло и гоняете коня по турнирному полю, упражняясь с копьем. Но не будем о слухах; я думаю, мы сможем договориться мирно. Я доволен гостеприимным хозяином Кадмонского замка. — Шаркая ногами, епископ направился к двери. — А как насчет лоллардов? — спросил он, задержавшись у выхода.

— А это мы обсудим позже, — ответил Ричард, давая понять епископу, что разговор закончен.

Епископ уступил и кивнул головой.

— Истербай, я вижу, что вы горды любовью и поддержкой короля. Но не заблуждайтесь, ибо король Генрих всецело принадлежит церкви. Покайтесь, Истербай, и усмирите свою гордыню.

Ричард ничего не ответил. Он отвернулся от епископа, всем своим видом показывая, что подобный разговор ему неприятен. Глядя на Ричарда, Тэсс осознала, как трудно ему было сдерживать ярость.

13

В полночь, когда луна осветила стены Кадмонского замка, Ричард встретился в Большом зале со своим оруженосцем Перкинсом. Ричард был спокоен и уверен в себе. Перкинс же волновался, озираясь по сторонам. Они стояли друг против друга с мечами в руках.

— Смерть врагам, — прошептал он слова, написанные на фамильном гербе Истербаев, и нежно взглянул на Перкинса. Он любил этого жизнерадостного юношу.

— Смерть врагам! — повторил Перкинс, поднимая двумя руками меч над головой. Меч был слишком тяжел для юноши, его руки дрожали от напряжения.

Ричард легко взмахнул фамильным мечом. Юное лицо Перкинса выражало восторг, смешанный со страхом. Он не в первый раз видел этот меч с украшенной изумрудами рукоятью, но никогда еще не отражал его удара.

— Ты готов, Перкинс? — прошептал Ричард.

— Да, милорд.

Сознавая, что держит в руках фамильную реликвию, Ричард почувствовал тяжесть, но не из-за усталости, а лишь по той причине, что этим мечом на поле боя наносил удары врагам его отец. К этому мечу Ричард чувствовал особое благоговение — это было наследство принявшего мученическую смерть отца. Мэрли-Вэйл тоже был его наследством. Ричард знал, что отцовский меч не подведет его, когда он пойдет войной на Киркингама.