Итоги № 28 (2012) - Итоги Итоги

В день моего визита стояла сильная жара и кошки попрятались в заросли. В самом доме, где воздух охлаждал кондиционер, я заметил пару ленивых созданий. Один, палевого окраса, по кличке Кларк Гейбл, нагло возлежал на священной хозяйской кровати, рядом со строгой табличкой «руками не трогать». А лапами можно. Другая, черная как смоль Элизабет Тейлор, ходила по кухне и даже не думала пугаться толп туристов.

Дейв и другие экскурсоводы знают всех кошек по кличкам, которые им синклитом попечителей музея даются в честь знаменитых современников Папы Хэма. Он-то сам и заложил эту традицию. По усадьбе нынче разгуливают и разлеживают Грета Гарбо, Теннесси Уильямс, Бенни Гудмен, Спенсер Трейси, Гарри Трумэн и другие «селебретиз». Самое свежее пополнение пушистой команды — игривая кошечка по кличке Мата Хари.

Не жизнь у них, а малина, вернее, сметана, Матроскин бы заценил. На территории расставлены девять крытых столовых с закусоном и водой. Ветеринар приходит раз в неделю. «У них социальный пакет лучше, чем у меня, — говорит Дейв. — Бесплатная крыша над головой, питание, медицина. Даже похороны». Над одним из кошачьих особнячков на территории усадьбы написан выразительный слоган: «У собак есть хозяева. У кошек есть персонал».

Ты меня респектуешь?

Помимо любви к кошкам, рыбалке и чужим женам Папа Хэм был не дурак выпить. Настолько не дурак, что, как говорят, в день потреблял не менее кварты виски. Ну это явное преувеличение, иначе от такой фиесты он бы простился с оружием и нашим миром намного раньше. Но вот непреложный факт: в Sloppy Joe, его любимом заведении в Ки-Уэсте на веселой Дювал-стрит, он сидел часами. А Джо Расселл, владелец этого грязноватого, шумного и харизматичного бара, стал ближайшим корешем писателя. Они и зашибали вместе, и рыбачили. В его компании, сказали мне в баре, Папа Хэм за 115 дней поймал 54 марлина (если это не байка — поди проверь). Марлин — такая гигантская длинноносая рыбина весом с теленка. На канонической фотографии Хемингуэй сфотографировался с одной из них, так сказать, в их двоих полный рост.

Остров Ки-Уэст, изолированное местечко на самом юго-восточном краешке Америки, писатель называл «Сан-Тропе для бедняков». Городок был наполнен разнокалиберной публикой, от респектабельных бизнесменов до криминальных бомжей. Будучи убежденным реалистом и матерым жизнелюбом, Хемингуэй водился и с теми и с другими и материализовал галерею знакомых ему персонажей в романе «Иметь и не иметь», кстати, единственном своем большом произведении, действие которого происходит в США. Так разлюбезного его сердцу выпивоху Джо он вывел в этой книжке как Фредди, владельца бара и капитана судна. Сегодня хмельной завет Папы Хэма в Ки-Уэсте бережно блюдется, в чем сразу же убеждаешься, ступая на раскаленную мостовую Дювал-стрит. Наливают здесь везде, все и всем, что вообще-то несвойственно Америке, и многие туристы, попадая в это царство Бахуса, считают своим долгом именно в Ки-Уэсте напиться до положения риз. За 17 лет жизни в США здесь я впервые увидел даже не одну сильно пьяную американку, что уже было бы сенсацией, а целую разлюли-компанию. Дам шатало из стороны в сторону, и они от этого хохотали еще громче.

Не посетить Sloppy Joe было бы журналистским и туристическим недоглядом. Атмосфера здесь — какая надо, то есть «полного взаимопонимания из ресторана «Метрополь», как говорил в таких случаях Апломбов — Гердт. Подошвы прилипают к полу от разлитого пива. Крестьяне в наколках уплетают картошку фри. На видном месте — та самая знаменитая фотка мэтра с марлином и чучело плененного марлина, занявшее полстены. Другая полстены, над стойкой бара, занята фотографиями двойников Папы Хэма. Каждый год в середине июля, под день рождения писателя, проводится конкурс. Он длится неделю. Победителя, которого определяет жюри, состоящее из родственников писателя, принимают в элитное «общество Хемингуэев». Параллельно проходит конкурс короткого рассказа и литературной декламации. По одной из улиц Ки-Уэста, как в Памплоне, желающие бегут от быков, только вместо быков несут рога. Смехота! По совету Дейва заказываю мохито и негрони, любимые коктейли Хемингуэя. Рассматриваю фото на стенах бара. Вот она, знаменитая «банда», как писателя и его друзей называли в Ки-Уэсте. Джо Рассел, Чарлз Томпсон, капитан Эдди Саундерс, Дос Пассос и Папа Хэм. Именно тогда это прозвище к нему прилипло — на века. Днями и неделями «банда» рыбачила в Драй-Тортугас, Бимини и Кубе, до которой отсюда рукой подать.

Место жительства Папа Хэм предпочитал менять синхронно с женами. Полин Пфайффер была рядом с писателем с 1927 по 1940 год. Они встретились в богемном коловращении Парижа 20-х годов. Но не напрягайте память — Полин нет в вольной кинофантазии Вуди Аллена «Полночь в Париже» рядом с тогда еще совсем молодым Эрнестом, как нет в этом очаровательном фильме и Хедли, тогдашней жены писателя, первой по счету. А была еще Марта, с которой он обосновался на Кубе, и четвертая, Мэри Уэлш. А еще... В общем, влюбчивым он был невероятно. Даже книжка когда-то вышла в полтысячи страниц — «Женщины Хемингуэя». Но Ки-Уэст с его богемно-ностальгическими ароматами не отпускал, и он сюда наведывался и в 40-е, и в 50-е годы, вплоть до рокового 61-го, когда в континентальной глуши, в штате Айдахо, измученный болезнями и депрессией, он вставил в рот дуло безотказного 12-зарядного дробовика Boss и разнес себе полчерепа. Проклятие рода. Пятеро носителей фамилии Хемингуэй, включая отца писателя, покончили жизнь самоубийством.

Выжить без минкульта

Внучка актриса Марго Хемингуэй повторила печальную судьбу деда, а вот другая внучка, Мэриел, живет в Монтане, делает туристические телепрограммы. Иногда приезжает в Ки-Уэст.

Спрашиваю: семья писателя помогает музею? И вижу недоуменный взгляд Дейва. А зачем? «Финансовая ситуация у нас в порядке. Входная плата дает стабильный доход. Каждый день в среднем 500—600 визитеров. Ни штат, ни федеральное правительство нам не дают денег. Мы и не просим. Время от времени к нам обращаются частные спонсоры, предлагают помощь, от которой мы отказываемся».

Дейв Гонсалес работает здесь 11 лет. Что-то меняется? «Да, — говорит он, задумчиво поглаживая бороду, — я время от времени впадаю в панику. Все меньше людей в принципе читают книги. Падает интерес и к Хемингуэю, угасает. Но каждый раз что-то этот интерес реанимирует. Вот Сандра Спэниер из Пенсильванского университета публикует его откровенные письма. Сенсация! Вот выходит фильм Вуди Аллена, низкий поклон ему. Снова всплеск посещаемости! Сейчас затевается фильм по мотивам «Старика и море», где Хемингуэя сыграет Энтони Хопкинс, а Мэри Уэлш, жену номер четыре, — Аннетт Бенинг. Значит, снова потянется публика». Музейщики придумали еще один способ заработка. У Вуди Аллена получили разрешение на использование названия «Полночь в Париже» для тематических элитных пати на заказ. Представляете, на винтажном Rolls-Royce подкатываете к подсвеченному бассейну под музыку Кола Портера, и седой, очень на кого-то похожий бородач в смокинге подносит на серебряном подносе высокие стаканы с дайкири или мохито. А еще очень востребованы свадебные церемонии на музейной территории. На них Дейв как ведущий торжественно зачитывает подобающие моменту фразы из «Прощай, оружие!» — там, где про жертвенность любви, про преодоление страха и одиночества. Когда же он произносит ключевую фразу: «Мы умели чувствовать, что мы одни, когда были вместе, одни средь всех остальных», — у него всегда от избытка чувств дрожит голос.

Ки-Уэст — Нью-Йорк

Закон сохранения / Искусство и культура / Культура

Закон сохранения

/  Искусство и культура /  Культура

«В экономике существует понятие «упущенная выгода». В культуре все гораздо сложнее: результатом отсутствия вложений становятся утраченные поколения», — говорит лауреат премии «Хранители наследия-2012» Владимир Толстой

В июле на территории музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское» в Пушкиногорье пройдет уже ставшее традиционным вручение премии «Хранители наследия-2012», учрежденной Всероссийским обществом охраны памятников истории и культуры. На церемонию съедутся ревнители старины и защитники культурного наследия со всей страны — реставраторы, историки, археологи, работники музеев. Главным критерием, который учитывался при выдвижении номинантов, был личный вклад каждого из них в сохранение историко-культурного наследия России. В этом году в список лауреатов премии вошел Владимир Толстой, до недавнего времени занимавший пост директора музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», а теперь ставший советником президента РФ по вопросам культуры. Таким образом, для беседы с ним у «Итогов» нашлось сразу два важных повода.