Марта из Идар-Оберштайна - Ирина Говоруха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кареглазый Василек рос шустрым, непоседливым и способным к точным наукам. Он заметно отличался от сверстников и обладал неуемной фантазией. Из лакомств обожал цветы белой акации и испеченный в костре лук. С удовольствием срисовывал технику, особенно новенькие тракторы «Красный Путиловец» и «Фор», появившиеся в селе в годы первой пятилетки. В том же году организовали общество совместной обработки земли, в которое вошли пятьдесят дворов, их в том числе. Через два года появились еще три колхоза, вот только первый так и остался лучшим.
Мальчик уважал математику и регулярно что-то вычитал и умножал, выстраивая двухэтажные и трехэтажные столбики. Помечал бумагу делителями, кратными, площадями и объемами. Изредка – карандашом, но чаще всего – свекольным соком. Понимал язык цифр лучше человеческого, радовался, что в их деревне наконец-то ликвидировали безграмотность и теперь вместо тридцати детей школу посещали четыреста, а науки им преподавали два десятка педагогов. По окончании школы выучился на счетовода и стал щеголять со счётами и папками под мышкой, покуда не получил прозвище Бухгалтер.
Накануне своего двадцатилетия встретил девушку, от которой исходила особая, вероятно, концентрированная энергия, и воспылал страстью. С виду Галина ничем не отличалась от других, разве что глазами и губами. Глаза напоминали Шацкие озера, а губы выглядели неприлично большими. Казалось, их старательно вылепили из дрожжевого теста. По воскресеньям, когда у одной из вдов собирались на гулянья, молодые люди, приходя вместе, старались незаметно исчезнуть и предаться любви. Девушка оказалась ненасытной, могла везде и по многу раз: на чердаке, в саду на примерзших грушевых листьях, на снежной корке или прислонившись к дубам. Стоя, сидя сверху, лежа на боку и опустившись на четвереньки. Лихорадочно тряслась, жаждая снова и снова провалиться в бездну и испытать многократные оргазмы. Добрые люди пытались донести, что Галина его приворожила. В одно из пятничных полнолуний попарилась на печи, собрала свой пот и подлила возлюбленному в пиво. Это и поспособствовало нерасторжимым узам. Василий смеялся, расчесывал костлявую грудь и объяснял, что сердце никаким потом не возьмешь. После свадьбы гордо привел жену в родительский дом и занес сундук с приданым. Отец прищурился и потер друг о дружку ладони, обрадовавшись еще одной паре рабочих рук. Мать, заметив двусмысленный взгляд супруга, перекрестилась и прошептала: «Заступи и сохрани». Спряталась в бабьем углу и загремела чугунками.
С тех пор жили вместе. Молодые спали на широкой лавке, старики – на печи. Все события происходили в одной комнате. Тут обедали, молились, пекли хлеб, пряли, вышивали, мылись, лечили простуды, решали, когда сеять горох и обрывать виноград. Любое действие или бездействие происходило у всех на виду. Отец Василия, коренастый и физически сильный, страдал бессонницей и каждую ночь мог наблюдать сыновий интим и то, как невестка стонет, выгибается лозой, седлает живот и прыгает до звериного крика. В дымной тьме мелькала ее мучная пышная грудь и такие же непристойно разведенные бедра. Иногда от выразительных звуков просыпалась свекровь и пристыженно шикала. Называла Галю блудницей, и молодые люди в спешке неслись в сарай, на сеновал, в поле. Уединялись в клуне или на чердаке, завершая начатое.
Война застала врасплох и внесла свои авторские правки. Оставаясь в стенах родного дома, люди ощущали себя в логове зверя и пытались осмыслить не терпящий возражений лозунг «Германия – превыше всего». Галя осталась жить со свекром и свекровью, а Василия отправили на станцию, определили в глухой вагон с размашистой надписью «За Сталина» и повезли на фронт. В тот же вечер он попал под первый массированный обстрел.
Недалеко от Полтавы поезд решил перевести дух. Полтавчанки в венках и нарядных плахтах со сдобными, украшенными колосками хлебами вышли встречать будущих защитников Родины. Парни приосанились, затянули ремни, с удовольствием выпили по кружке молока. Кто-то рассказал байку, кто-то достал гармонь и пробежался пальцами по лощеным кнопкам, наигрывая популярное «Звать любовь не надо – явится нежданно…». В этот момент раздался лихо обретающий выпуклые формы гул. Из стремительно налетевших самолетов, напоминающих гигантскую воронью стаю, посыпались выстрелы. Василий поднял голову и даже увидел довольную физиономию врага и его незагорелую кисть, с азартом решетившую новобранцев. Девушки в белых праздничных рубашках больше не смеялись. Они падали навзничь, вытягивались по стойке «смирно» и старались соединить пятку с пяткой. Даже будучи при смерти, пытались выглядеть достойно и красиво. Парни, еще не державшие в руках оружия, умирали проще. Они не озадачивались принятием выигрышных поз, а хотели только одного: продолжать жить.
Четверть из них так и не доехала до линии фронта. На Василии не было ни царапины, и все, находящиеся от него в радиусе трех метров, остались живы.
На следующий день будущих пехотинцев привезли на базу, определили в большую комнату, заставленную голыми нарами без намека на постельное белье, и приказали лечь валетом. Парни, уставшие за сутки пути, мгновенно уснули, а утром не досчитались шапок, варежек, обуви. Проснулись искусанными, так как казарма кишела блохами. На следующий день каждому выдали саперную лопату, подушку без наволочки, два патронташа и противогаз. Форму, пилотку, сапоги с обмотками. Кому не хватило сапог – валенки и отдельно пару оторванных подошв.
Новобранцев несколько дней обучали ползать по-пластунски, бегать по лесу с криками «ура», тыкать импровизированными копьями в чучела, а еще маршировать и петь:
Утро красит нежным светомСтены древнего Кремля. Просыпается с рассветомВся Советская земля. Кипучая, Могучая, Никем непобедимая, – Страна моя, Москва моя – Ты самая любимая!Умалчивали об особенностях пехоты, состоящей из людей-однодневок. Сегодня – ты, завтра на твоем месте – усатый кочегар, послезавтра – мужик с бородавками, а еще через неделю – в первый раз побрившийся пацан.
Однажды к начальнику штаба наведался боевой товарищ, прошедший Первую мировую, и рассказал о нескольких правилах войны. Среди них – никогда не убивать сдающихся, стоящих с поднятыми руками на коленях. Ведь даже в Кодексе чести Бусидо черным по белому написано: «Убийство человека, который уже покорился победителю, приносит несчастье».
– Чем быстрее прекратите жевать сопли и себя жалеть, тем лучше. За один день на войне происходит столько событий, что хватит впечатлений на всю жизнь. Поэтому, братцы, приучайтесь находиться
