Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов

теперь нам есть что обсудить. Говорят, что после известных событий он был сам не свой. Таким бледным его еще не видели. До последнего надеялся, что сестренка жива… В гостиничном номере его нет — горничная стучала, проверила. В управлении тоже нет. А человек известно, в каком состоянии. Ладно, будем надеяться, что обойдется. Спи спокойно, Вахромеева. — Виктор Анатольевич повесил трубку.

Спать после этих слов я уже не могла — ни спокойно, ни буйно. Мужчины как дети, за ними глаз да глаз нужен. Кто он был мне, этот майор Туманов? Да никто! Я кипела от злости. Оделась, схватила сумку, выбежала из квартиры. Счастье маньяка, что в этот вечер он меня не караулил — на кусочки бы порвала! Машина стояла под домом — не было у меня гаража, как у всех нормальных людей! За несколько минут домчала по пустым улицам до гостиницы с оригинальным названием «Спутник». На всякий случай Туманов сообщил номер — 33. Я ворвалась в фойе искрящей кометой, направилась к стойке администратора, на ходу вынимая удостоверение. Девица на часах не спала, смотрела на меня, как на какую-то ночную бабочку. Служебный документ не убедил — бабочки разные бывают.

— Нужен гость из 33-го номера, — отбарабанила я заготовленный текст. — Срочная служебная необходимость. Позвоните ему.

Девица пожала плечами, позвонила, сверившись со списком. Никто не отвечал.

— Где он? — потребовала я, покосившись на соседнюю дверь с табличкой «Ресторан закрыт по техническим причинам». Работница помялась, затем указала подбородком.

— Девушка, вы вроде местная, а не знаете, куда ведут все дороги… Улицу перейдите, но я вам ничего не говорила.

— А вы откуда знаете, что он там? — насупилась я.

— Из номера спустился уже нетрезвый, — пояснила работница. — Такой… ну, просто смотреть страшно. Словно потерял кого-то близкого. Я в окно смотрела, как он дорогу переходил. Уверенно так переходил, чуть не сбил последний рейсовый автобус. Мне жаль, товарищ старший лейтенант, — на этом месте я почувствовала в ее словах злую иронию, — но завтра я буду вынуждена доложить своему руководству. Это образцовая гостиница, у нас запрещено приносить и распивать спиртные напитки. Правила едины для всех.

Все дороги в этом городе вели в «Москву». Но не в ту, что град семи морей и далее по списку — а в одноименный ресторан. Мое оперативно-поисковое мероприятие закончилось успешно. Нашла. Когда я вошла в ресторан, в зале приглушенно пел Муслим Магомаев, часть столиков была занята. Крупных драк с нанесением телесных повреждений не происходило. Но пьяный Туманов уже прижал за стойкой бара официанта и явно собирался сделать из него отбивную. Мужчина допустил неосторожное замечание, и это моему коллеге не понравилось. С другого конца зала бежала взволнованная официантка. Посетители с интересом наблюдали за развитием событий. Никто не вмешивался. Я успела к самой раздаче. Еще немного — и ресторан бы содрогнулся.

— Мужчина, что вы себе позволяете… — хрипел припертый к стене халдей. — Люся, вызывай милицию…

— Какая удача, я уже здесь! — я замахала раскрытым удостоверением. — Что происходит, граждане? Михаил Сергеевич, не трогайте человека, он играет, как может! Отставить, Михаил Сергеевич!

— Так вы его знаете… — выдавил официант и получил свою плюху (надеюсь, заслуженную). Взвыл, схватился за скулу. Заголосила официантка, прибежал, но не быстро, второй работник заведения. Я схватила Туманова за шиворот, стала оттаскивать. Он резко развернулся, занес кулак. В заплывших глазах мелькнуло что-то осмысленное, он задумался. Пользуясь моментом, я ногой подтащила стул, усадила его и зашептала на ухо:

— Михаил, ты охренел? Еще чуток — и я не смогу отстоять твою блистательную карьеру. Сиди смирно и не возникай.

— Плевал я на карьеру… — он попытался встать, хватаясь руками за воздух. — На хрена мне эта карьера? У меня сегодня… У меня сегодня…

Он словно забыл, что у него случилось сегодня. Зла уже не хватало на этих существ мужского рода! Можно подумать, не догадывался все эти годы, что его сестра мертва! Расклеился, разнюнился, смотреть противно! Моя решимость немного привела его в чувство. Он начал соображать, кто перед ним. Я смотрела на него и приходила в ужас. Невозможно одному человеку выпить такое количество алкоголя!

— Так, граждане, все в порядке, меры приняты, — объявила я. — Нарушитель нейтрализован и больше вреда не причинит. Что произошло?

— Да он пришел уже поддатый, — пожаловался официант, потирая отбитое место. — Заказал графин водки, затем еще один. Почти не ел. Мы намекнули гражданину, что пора закругляться — и тут он взбунтовался, стал орать, что всех нас посадит, что у него огромные связи, что он работает старшим следователем Генеральной прокуратуры…

Ага, размечтался. С такими успехами, какие он выказал в ресторане, он скоро грузчиком станет работать.

— Послушайте, а он правда работает в Генеральной прокуратуре? — осторожно спросил официант.

— Правда, — подтвердила я, машинально подставляя локоть, — мой коллега стал заваливаться. Боевой задор угас, наступал здоровый крепкий сон. — Так, — сказала я. — Все в порядке, граждане, ничего не произошло, инцидент исчерпан. У коллеги горе, он потерял близкого человека. Никаких жалоб — в противном случае я буду вынуждена принять меры. Мы договорились? А теперь помогите донести человека до машины.

— Ага, перебьется, — проворчал официант. — Он мне, значит, по челюсти, а я его до машины должен провожать?

— Конечно, поможем, — черненькая официантка отличалась сообразительностью, украдкой показала коллеге кулак. Действительно, кому нужны набеги ОБХСС? — Николай, сделай лицо попроще и помоги товарищам.

— А расплачиваться кто будет? — возмутилась вторая официантка — светленькая, а потому не очень сообразительная. — Он ел, пил, нанес материальный ущерб.

— Сколько? — вздохнула я.

— Шестнадцать рублей, — выпалила официантка.

— Сколько-сколько? — я прищурилась.

— Ну, извините, по прейскуранту, — блондинка задрала нос. — Два графина водки, порция яичницы, два разбитых бокала…

Устраивать разборки, очевидно, не стоило. Про ресторанные наценки в курсе все. Обшаривать карманы коллеги не хотелось. Я достала кошелек из сумочки. Заявленная сумма, как ни странно, нашлась. Последний рубль пришлось отсчитывать мелочью: пятаками и десятками. Официант поглядывал с презрением: нищета, дескать, а туда же. Это был неприятный момент в моей жизни. Меня слушались, но за спиной корчили рожи. Я первой вышла из ресторана, распахнула заднюю дверь. Бесчувственное тело грузили без всякого уважения — как мешок с капустой. Но иначе он бы и не вошел в автомобиль. Поначалу Туманов сопротивлялся, хватался за дверцу, требовал продолжения мероприятия. Он даже кобуру свою не снял! До стрельбы дело не дошло, я вовремя прекратила его потуги взяться за пистолет. Официанты захлопнули дверцу и поспешили убраться. А я села на водительское место и задумалась. Часы показывали начало двенадцатого. Ночь пришла. В городе — ни души.