История спасения - Елена Другая

В заключение он от души хлопнул Равиля по пояснице. Нужно было срочно что-то предпринять. Мысли лихорадочно работали. Стефан огляделся в поисках подходящего инструмента. Ему повезло. На одной из стен располагались полки, забитые разнообразным хламом. Там ему посчастливилось обнаружить пассатижи. С помощью них он ухватил острый конец проволоки и загнул его внутрь. Больше он сейчас ничего не мог сделать.

Офицер выпрямился и посмотрел на своего узника. Равиль сидел, прижав колени к подбородку и обхватив их руками. Цепь железного ошейника позволяла ему отступить от стены не более, чем на полтора метра.

— Все! — выдохнул Стефан, задыхаясь от охвативших его яростных эмоций. — Будешь теперь вечно сидеть здесь, на этой цепи, пока сам не превратишься в труп! Прощай!

Топая ногами, словно слон, он быстро поднялся на верх лестницы, выключил свет в подвале и захлопнул за собой дверь, оставив Равиля в полной темноте и наедине с трупом.

Оказавшись в коридоре, Стефан бросился в свою спальню. Там он приспустил штаны и, повернувшись спиной к зеркалу, какое-то время разглядывал свою рану. Выглядело не очень страшно. Всего-то окровавленное пятнышко, а вокруг него небольшой синяк. Но по своему опыту он знал, что именно такие царапины и ссадины очень опасны. А тут — целый прокол сантиметров на пять в глубину!

Всем известно, что ржавчина и грязь, попав в организм, могли вызвать воспаление, заражение крови и даже смерть. Если оставить все это дело без внимания, скорее всего, так оно и будет!

Стефан понял, что, как ни печально, нужно срочно ехать в больницу. Менее всего он хотел бы в данный момент встретиться с Менгеле, но иной альтернативы не было. Никакой другой врач в этом лагере не имел права осматривать или лечить офицеров столь высокого ранга. Рейх доверял их в исключительно гениальные руки доктора Менгеле, и ничего тут не поделаешь.

Стефан облачился в свою форму. Хмурый и злющий, прихрамывая на одну ногу, он прибыл в клинику главного врача концлагеря Освенцим.

Менгеле, словно поджидая его, находился в холле и кокетничал с симпатичной молоденькой медсестрой. Заметив Стефана, он тут же заулыбался и пригласил его в кабинет.

— Как поживаете? — поддельно доброжелательным тоном поинтересовался он. — Вы все же решили мне позволить полечить ваши ужасные гематомы на голове? Или же появились, чтобы стырить у меня очередную партию медикаментов? Да-да! Думаете, я не заметил, что после вашего ухода у меня пропали тюбики с вазелиновой мазью? Кстати, она абсолютно бесполезна. Просто немного смягчает и растягивает кожу. Если вам нужно было средство, к примеру, от сухости рук, то я мог бы порекомендовать замечательную мазь с маслом эвкалипта, которая…

— Меня не интересуют ваши мази! — свирепо рявкнул Стефан, сверкнув бешенными глазами. — Я был в подвале своего дома, разбирал коллекцию вина и случайно присел на ящик, из которого торчал ржавый гвоздь. Если вы доктор, а не демагог, сделайте что-нибудь!

Лицо Менгеле резко помрачнело и приняло озабоченное выражение.

— Конечно же, сейчас, — пробормотал он. — Вы позволите мне осмотреть рану?

Стефан расстегнул ремень, опоясывающий его узкие бедра и приспустил штаны.

— Пожалуйста! Смотрите.

После беглого осмотра и обработки перекисью доктор еще сильнее обеспокоился и сказал, что все это очень опасно. Он объяснил, что от неминуемой смерти офицера спасут только уколы антибиотиков. Менгеле назначил по две инъекции в день в течение недели. Первый он всадил сразу, и Стефан взвыл еще сильнее, чем от укола толстой и ржавой проволокой.

— Если хотите, — угодливо бормотал доктор, — то я буду присылать медсестру прямо домой или же в комендатуру. Таким образом, вам не придется отрываться от важных дел!

— Посмотрим, — сдержанно отозвался Стефан, с хмурым видом потирая вторую половину своего израненного зада.

Да будь оно все проклято вместе с этим Равилем, его сестрой и еврейской расой в целом! Стефан понял, что до задницы парня ему никогда в этой жизни не добраться, а сам Равиль, очевидно, заговорен особой святой молитвой, надежно оберегающей его от сексуального насилия.

Немец ни на миг бы не удивился, если бы в следующий раз, когда он навалится на этого парня, именно в этот момент в лагерь неожиданно ворвались бы советские войска, повесили всех гитлеровцев, а узников освободили бы!

И все это во имя того, чтобы Равиль до конца своих дней оставался несокрушимым девственником! А что еще можно было предположить? Что в другой раз, когда он решит ему присунуть, Краузе на голову обрушится крыша дома, или его уложит пулемет?

С мрачным выражением лица Стефан курил на крыльце больницы, потирая место укола, которое болело в десять раз сильнее, чем сама рана. Да, доктор Менгеле, будь он проклят, не отличался легкой рукой!

— Господин офицер!

Стефан поднял глаза. Перед ним стоял его секретарь, Маркус Ротманс.

— Прошел слух, что вы ранены? — спокойно спросил Маркус. — Могу я вам чем-то помочь?

13. В постели с врагом.

Стефан даже рад был увидеть Маркуса, так как задумал на сегодня одно дельце, которое без него было не провернуть. Он спокойно улыбнулся ему и ответил:

— Ерунда, ничего смертельного, я случайно поранился, так что не стоит беспокоиться.

Секретарь стоял с самым невозмутимым выражением лица, будто и не было между ними ничего сегодня ночью. В принципе, Стефан был им доволен. Пока от парня было гораздо больше пользы, чем вреда. Он значительно облегчал жизнь офицера в лагере, умел быть полезным и, что самое главное, вовремя. Как и сейчас, внезапно оказавшись рядом. Дал в ту ночь, как полагается, без всяких капризов, а теперь всем своим видом показывал, что обсуждать и вспоминать им нечего. Было и было, ничего особенного.

Стефан решил придерживаться такой же позиции, не считая нужным начинать разговор на эту щекотливую тему первым. Секретаря он менять не собирался. Глядишь, дадут какого-нибудь сопливого мальчишку с тремя классами образования или же тупого старика! А откуда взяться другим? Все молодые и здоровые на фронте! На почве этих мыслей у него созрел вопрос, но он решил задать его позже.

Офицер приблизился к нему и предложил вместе пообедать в столовой. Маркус даже покраснел от смущения и благодарности. Известно, что меню там шикарное, на уровне ресторанного, тогда как питание офицеров более низкого ранга почти ничем не отличалось от солдатского — подавались сытные и простые блюда без всяких изысков.

Несмотря на обеденное