История спасения - Елена Другая

же ему теперь прокормить всю эту ораву, которую он собрал под крышей своего дома?

Стефан вспомнил, что в курилке офицеры говорили о том, что при Освенциме есть фермерское хозяйство*. Он решил в ближайший день съездить туда на разведку и посмотреть: вдруг получится добыть мяса, яиц или молока. Да что угодно бы сгодилось!

Проблема в том, что у офицеров водились деньги, а вот тратить их было не на что! В ближайших польских городках царили полная разруха и нищета, продуктовые магазины не работали, кафе тоже, и любую еду раздобыть было практически невозможно.

— Молодец! — одобрил он мальчика и пошутил: — Правильно, кушай. Война войной, а обед по расписанию!

— Он очень изголодавшийся, — заметила Эльза, подавая офицеру кофе. — Я ведь кормила его утром кашей! Вам приготовить что-нибудь к кофе, господин офицер? Бутерброд или печенье?

— Нет-нет, — замотал головой Стефан. — Ничего не надо. Позже я схожу в столовую.

— Я хочу к маме! — объявил Данко, покончив с едой, и опять скуксился.

Эльза шикнула на него, успокаивая.

— Присматривай за ним лучше, — говорил Стефан. — Он шустрый, смотри чтобы не выбежал за ограду дома. Дальше двора — никуда, но все равно при этом нужно, чтобы с ним постоянно находился кто-то из вас. Также я не разрешаю ему заходить в мою спальню, кабинет и гостиную. Пусть играет в ваших комнатах или же здесь, на кухне. А тебе, Данко, вечером я сделаю из бумаги настоящую лягушку, которая умеет прыгать*!

Личико у мальчика изумленно вытянулось, и он перестал плакать, соображая, как же лягушка из бумаги сможет прыгать, и не шутка ли это.

Закончив со своим кофе, Стефан подошел к окну. Вообще-то, его очень интересовало, где же все остальные. Похоже, кроме Эльзы и Данко, в доме никого не было.

Во дворе он увидел Карла. Уже наступила зима, и ночью выпал снег, поэтому мужчина расчищал дорожку от ворот к крыльцу. В это время из дровника вышли Равиль и Сара. Парень и девушка оживленно переговаривались. В большой корзине, взяв ее за ручки с двух сторон, они несли поленья, чтобы растопить камин.

Стефан невольно нахмурился. Разумеется, евреи уже сдружились! Да и чем они занимались в том сарае? Дровами? Или же хихикали и обжимались? Секретничали, рассказывая друг другу о своей судьбе? Обсуждали события минувшей ночи и смеялись над ним? Невольно Стефан стиснул зубы от злости. Увиденное ему совершенно не понравилось.

Молодые люди тем временем вошли в коридор и стали разуваться. Офицер вышел им навстречу.

— Иди за мной, — резко приказал он Равилю.

Тот безропотно проследовал за мужчиной в спальню. В комнате было душно, пахло перегаром, и Стефан приоткрыл окно, чтобы проветрить, а потом обернулся к парню. Приблизившись, он слегка ударил парня пальцами по щеке, привлекая к себе его внимание.

— А теперь слушай меня и запоминай. Во-первых, я не разрешаю тебе работать. Дрова мог и Карл принести, а ты будешь делать исключительно то, что я тебе прикажу. Понятно? Далее. Я запрещаю тебе общаться с Сарой, а тем более, находиться с ней наедине. Если я узнаю, что ты ослушался, и вы по-прежнему болтаете, я убью ее на твоих глазах. Ясно?

Равиль машинально кивал в ответ и стоял перед ним, напряженный, словно струна, уперев взгляд в пол.

— Давай, снимай постельное белье с кровати! Нужно будет застелить свежее. Вот, держи.

Стефан раскрыл шкаф и бросил на койку комплект чистого белья. Сам он принялся собирать с пола свою форму, встряхивать ее и развешивать на плечики, проклиная себя за неряшливость.

Краем глаза он следил за Равилем, который, наклонившись, бережно разглаживал своими тонкими пальцами каждую морщинку на белоснежной простыне. Немцу вдруг невыносимо захотелось ощутить прикосновение этих ласкающих рук на своем теле. Да и сколько уже можно было сдерживаться! Все формальности были давно соблюдены, и парень прекрасно понимал, зачем он здесь находился.

Мужчина сделал шаг к кровати и, застав юношу врасплох, навалился на него всем своим телом, вдавливая Равиля в матрас и прижимаясь своими бедрами к его упругой и такой желанной заднице. От неожиданности Равиль вскрикнул, рванулся, но быстро затих, пытаясь совладать с возникшей дрожью в теле.

— Попался? — насмешливо спросил Стефан, без особого труда удерживая его в железных тисках своих объятий. — Скажи мне, дорогой, как поживает твоя попка? Болит?

Равиль тяжело дышал и не знал, что сказать на это, но нужно было что-то отвечать.

— Болит, — крайне неохотно отозвался он.

Стефан, тихо постанывая от удовольствия, стал тереться бедрами о его ягодицы, не переставая приставать с вопросами:

— А тебе понравилась на вкус моя сперма? Понравилась? Она же попала тебе тогда в ротик.

Равиль слегка повернул к нему голову и выразительно произнес:

— Иди к черту!

Стефан едва не расхохотался. Парень ему безумно нравился, с ним не было скучно, хотя бы потому, что он знал, как нужно себя вести, когда и что говорить. Все было верно. В данной ситуации, когда они оказались в постели, именно эти слова заводили офицера больше всего. Как же это прекрасно, когда жертва сопротивляется и бунтует!

Стефан в очередной раз пожалел, что парня обрили. Он просто обожал придерживать своего партнера за волосы, а тут, кроме ушей, и зацепиться было не за что. В игривом припадке он куснул Равиля за ухо. Тот пронзительно вскрикнул.

— Тихо, — прошипел Стефан. — Не забывай, что в доме появился ребенок.

— Сегодня ночью вы сами, похоже, об этом забыли! — ехидно парировал Равиль. — Бедный мальчик все время плакал и спрашивал, когда же тот дяденька, который так страшно кричит и стонет, наконец умрет!

На Стефана опять накатил приступ смеха. Он представил, как все это выглядело со стороны, и эмоции невинного ребенка.

— Ладно, — он одобрительно хлопнул парня по бедру. — Отставить шуточки. Я вижу, ты стал очень смелый. Думаешь, если я решил тебя трахнуть, это помешает мне тебя убить? Снимай штаны и становись на четвереньки. Быстро и без фокусов.

Он скатился с юноши, предоставляя ему свободу и с удовольствием разглядывая Равиля. Лицо парня раскраснелось, огромные глаза вспыхнули мрачным огнем. Он понимал неизбежность того, что должно было произойти, но все равно тянул время в надежде найти какой-нибудь выход из сложившегося печального положения.

— Такие большие уши, а слышишь плохо, — в голосе Стефана появились жесткие интонации. — Быстрее, я сказал!

Равиль приподнялся на локтях и перевернулся на бок. Он беспомощно взглянул на дверь, словно в надежде на чудо, и облизал пересохшие от волнения губы. Стефан наслаждался, наблюдая его смятение, одновременно опасаясь, чтобы дружочек еще чего не