Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон

говорила всю правду или делала вид, будто не поняла вопрос. Сейчас я просто отрицаю очевидное. Эмори реагирует единственным доступным ей способом.

– Ниема была не из тех, кто сам полезет в горящий склад тушить пожар, – сердито замечает она. – Но даже если она полезла, почему тогда взяла с собой только шестерых, а не разбудила всю деревню? И почему они не взяли шланг?

Я отвечаю на ее вопросы молчанием.

– Ну и ладно, – с горечью говорит она. – Я сама найду ответы.

Эмори входит в комнату Ниемы и осматривается. Внутри темно, ставни закрыты, как и вчера. Кровать застелена, красивая накидка лежит в ногах. На прикроватном столике – книга с потрепанными уголками, в шкафу, за приоткрытой дверцей, видны длинные платья и еще накидки. Эмори никогда не видела, чтобы Ниема носила что-то другое. Ее скромность тоже была родом из старого мира.

Эмори достает из шкафа одно платье, нежно прикасаясь к материалу.

Платье еще пахнет Ниемой. Мятой и апельсином. Первое кладут в чай, второе – школьное лакомство, которым Ниема угощала детей сразу после первой перемены.

На Эмори накатывает печаль и внезапный прилив жалости к отцу. Сет был лучшим другом Ниемы. Единственным, на кого она всегда полагалась. Он будет в отчаянии.

– Он знает? – мысленно спрашивает она.

– Он еще спит, – отвечаю я. – Я скажу ему, когда он проснется.

Эмори опускается на четвереньки и заглядывает под кровать. Она чувствует себя глупо, словно разыгрывает сцену из любимой книги, но прошлой ночью случилось что-то очень плохое, а Тея либо лжет ей, либо не понимает, что ошибается. Ни то ни другое объяснение не нравится Эмори. Не найдя ничего под кроватью, она ощупывает заднюю стенку шкафа и края портретов, вспоминая, чему научил ее Шерлок Холмс.

Но, не считая пары выпавших гвоздей и большого количества пыли, ничего не находит.

Подойдя к книжной полке, она проводит пальцем по рваным корешкам и смятым страницам. Когда в деревне кто-то умирает, его имущество распределяется между другими членами общины, но Эмори не знает, что будет с детективами Ниемы. Даже если бы Аби разрешила людям читать их, ей трудно представить, кому в деревне эти истории могут доставить удовольствие. Первая же смерть приведет всех в ужас, а все остальное в этих рассказах покажется им неправдоподобным и жутким.

Эмори никогда не понимала, почему на нее эти рассказы действовали иначе, чем на других, а вот Ниема явно видела в ней что-то особенное. Когда умерла Джудит, Ниема взяла растерянную тринадцатилетнюю девочку под свое крыло и стала опекать ее. Очарованная ее неутолимым любопытством, Ниема показала Эмори свою книжную полку и разрешила ей брать романы, когда она захочет. Шли годы, и Ниема приглашала Эмори к себе всякий раз, когда в каком-нибудь старом ящике, найденном в очередной руине на острове, обнаруживался детектив. Они читали их вместе, тайком от других, и потихоньку обсуждали повороты сюжетов.

Эмори вытирает слезу, катящуюся по щеке.

Она пришла сюда не за тем, чтобы плакать. Еще успеет, время у нее будет. Горе будет ждать ее в темноте и тишине. Оно спрячется за десятками обычных вещей, карауля момент, когда она будет думать о другом, чтобы наброситься на нее и вернуть ее мысли в старое русло. Так было с ней после смерти Джека и матери. Она уже пять лет живет без мужа, а воспоминания о нем и теперь бывают такими живыми и яркими, что у нее перехватывает дыхание от боли.

Последняя остановка – письменный стол.

Один за другим Эмори обшаривает ящики, но не находит ничего, кроме пыли и дохлых мокриц. Она уже готова сдаться, когда замечает обрывки сгоревшего письма в чашечке подсвечника Ниемы.

Она осторожно поднимает его, опасаясь, как бы обугленные края не рассыпались от ее прикосновений.

Мой дорогой мальчик!

Я знаю, ты будешь огорчен и сочтешь мое решение предательством.

Ты, наверное, считаешь, что я подвела тебя, когда просила о многом, а…

«Это ведь то самое письмо, которое Ниема писала два дня назад, – думает Эмори. – То, которое она так поспешно спрятала, когда увидела, что я смотрю на нее».

Перевернув обгоревший клочок бумаги, она увидела на оборотной стороне надпись: «5:5?», но не поняла, к чему она относится. То же число Ниема называла Матису перед его смертью, и он тоже не знал, что оно значит. По какой-то причине оно явно не выходило у Ниемы из головы.

Эмори еще раз перечитывает запись. Ниема указывает, что о чем-то просила Гефеста. Может, это как-то связано с ее экспериментом? Две ночи назад Эмори случайно подслушала их разговор. Ниема говорила, что это опасно и кандидат может умереть. А что, если это кандидат ее убил? Может быть, он сопротивлялся?

Она достает из кармана записку, которую Ниема передала ей вчера утром. На ней остались следы от этого письма: Ниема сильно давила на бумагу во время письма. Эмори заштриховала листок карандашом и смогла прочесть кое-какие отрывки. Теперь она складывает оба фрагмента и перечитывает их еще раз: «Мой дорогой мальчик! Я знаю, ты будешь огорчен и сочтешь мое решение предательством. Ты, наверное, считаешь, что я подвела тебя, когда просила о многом, а… раз я не могу контролировать… лучше… удерживать…..Аби хотела… не могла убить».

«С ума сойти!» – думает Эмори. В отрывке почти есть смысл. Еще бы всего пару слов, остальное она угадала бы сама.

«Ниема сделала то, что должно было разозлить Гефеста, и она знала об этом, – думает Эмори. – Теперь она мертва. Значит, надо выяснить, что это было».

– Где Гефест? – спрашивает она. – Мне нужно побольше узнать об их эксперименте.

– Он не очень любит жителей деревни, – говорю я. – Вряд ли он ответит на твои вопросы.

– Это не причина, чтобы не задавать их, – возражает она. – Где он?

– Идет в деревню, – отвечаю я.

26

Эмори спрыгивает с пирса на галечный пляж, где пришвартованы весельные лодки. Они перевернуты, чтобы не намокли в дождь, а на их килях сидят шеренгами чайки. Если она хочет понять, что на самом деле произошло с Ниемой прошлой ночью, ей нужно знать, откуда у той рана в груди, и желательно выяснить, как она ее получила.

Эмори думает, что рану нанесли ножом, поэтому и пришла сюда, на берег. В деревне много ножей, но у ее отца есть один особенно острый, которым он пилит веревки и с его же помощью делает мелкий ремонт лодок. В конце концов, разве не могла Ниема упасть на него случайно, если их с Сетом застигла