Марина - Алия Амирханова

– Выходит, Василий был последним, с кем Лёха общался…

– Выходит так.

– Надо ехать в милицию и сообщить об исчезновении Алексея.

– Я съезжу. Напишу заявление и всё расскажу, что знаем, – Николай Степанович встал первым, давая понять, что собрание окончено.

Когда он вышел, к нему подошёл Сергей.

– Николай Степаныч, я в Майну еду: инженеры документы прислали на новую эстакаду. Забрать надо. Могу подвезти туда и обратно.

– Добро. Поехали.

Сергей был за рулём, Николай Степанович сидел рядом.

– У меня с Алексеем в тот злосчастный день, когда он меня в Майну возил, один неприятный инцидент произошёл… Я ударил его. Причина была серьёзная. …Нисколечко об этом не жалею, хотя последний раз кому-то морду бил только на поединке, это ещё до войны было. Я боксом тогда серьёзно занимался, – и Николай Степанович, рассказал Сергею, за что он ударил Алёшу.

Тот отреагировал эмоционально.

– Правильно сделал, Николай Степаныч. Дети за родителей не отвечают. Я бы тоже дал. Как зовут девчонку?

– Никитина Марина. Штукатур- маляр.

–Так я её знаю! Мы вместе с Курска ехали, в одном купе. Подруга моей жены. Они в одной бригаде работают. Хорошая девчонка. Запуганная только. Нам с Ольгой это сразу в глаза бросилось. Она целый день со своей верхней полки почти не спускалась, когда в поезде ехали. С трудом заставили поесть. Так вон оно что… Бедняжка. А мы всё с Ольгой голову ломали, что её так напугало. Ольга вместе с Марией Петровной рекомендовали её в комсомол. Здесь, на стройке комсомолкой и стала. Бедняжка. Раз такая забитая, значит и в школе не сладко было, раз и в комсомол только здесь вступила. Жалко девчонку. Ольга моя про неё рассказывала, что ничего не просит, ни на что не жалуется. Тихая, скромная. Теперь понятно, почему она такая. А ведь красавица. Могла бы парнями крутить как захочет, а она их, как чумных, боится. Меня друзья многие просили с ней познакомить. Славка – первый секретарь – по уши в неё влюбился. Уже как три месяца её обхаживает. Два раза в неделю точно к ней в Майну мотается после работы. Похудел даже.

– Далековато.

– Вот такая она любовь. Он её на десять лет старше, а влюбился, как семнадцатилетний пацан.

– А она что?

– Боится его. Они в кино втроём ходят. Или мою Ольгу с собой берут, или вообще Марию Петровну.

– Да, дела…

– Уж и я с ней говорил, что Слава надёжный. По серьёзному к ней.

– А она?

– Ни в какую. Нет – и всё. Теперь-то я понимаю, почему так поступает. Боится она людей, это точно.

– Как не бояться? Если этот Алексей её сейчас обидел, значит и раньше обижал.

– Скорее всего. Уж слишком она напугана. Моя жена в бригаде с Мариной работает. Вроде и в поезде вместе ехали, но нет, и с ней Маринка особо не сдружилась. А вот от своей наставницы, Марии Петровны ни на шаг… Как малое дитя за мамкин подол держится, так и её от Петровны клещами не оторвёшь. Жаль девчонку… Ну, ничего. Мы теперь, комсомольцы, её не оставим. Надо ей какое-нибудь дело поручить. Я с ребятами поговорю. Мы её теперь одну точно не оставим.

– Серёжа, ты, наверное, понимаешь, что о её прошлом никто не должен знать.

– Обижаешь, Степаныч. Это даже не обсуждается.

Ровно в девять Василий уже был в отделе кадров.

Он мялся, изображал из себя влюблённого, именно таким он и хотел предстать перед девчонками из отдела, чтобы, сжалившись над ним, они дали адрес Марины. Ему это удалось.

– Так у тебя же Любка была. Она хвасталась, что вы и не ссоритесь никогда. Смотри, Васёк, всё расскажем ей.

– Да ладно, Валька, не мучь мужика. Твоя Никитина Маринка работает штукатуром-маляром. Сегодня они дом сдают новый, как выйдешь, смотри направо. Беги, она там должна быть.

Девчонки из отдела дружно засмеялись. А когда Василий вышел, одна из них сказала.

– Валентина, ты чего мужику голову морочишь? Уволилась же она.

– Да знаю я. Пусть побегает, поищет. Неповадно будет девок менять.

Василий на сдачу дома и не собирался идти. Всё, что ему надо было узнать, он услышал. Теперь важно было продумать, как своё расследование, именно так он называл своё стукачество, преподнести милиции с большей выгодой для себя.

Он зашёл в столовую позавтракать и всё хорошенько обдумать. Взял себе кашу, яичницу, пирожок с повидлом и чай. Усевшись за самый дальний столик, осмотрелся. Знакомых не увидел. Людей вообще было мало.

Скорее всего командировочные и, наверное, те кто сегодня не работает.

Подумав так, он с жадностью начал есть.

Сергей и Николай Степанович приехали в Майну к десяти часам утра и сразу же поехали в отделение милиции. Дежурный на входе предупредил их, что начальник Фёдор Иванович задерживается, и направил их приёмную писать заявление об исчезновении человека.

– Степаныч, я тебя здесь оставлю. К инженерам заеду, чертежи заберу. Я минут на тридцать. Ты как, управишься?

– Думаю, управлюсь. Ты езжай, Серёжа, езжай.

В коридоре сидело несколько человек. Среди них был и Василий. Николай Степанович зашёл в приёмную.

У окна сидел дежурный милиционер, дверь в кабинет начальника была распахнута, хозяин отсутствовал.

– Что у вас?

– У нас на строительном участке номер три, человек пропал.

– Что значит пропал? …Вы садитесь, – дежурный указал на стул.

– Спасибо, – Николай Степанович сел.

– А вы кто?

– Я начальник данного участка стройки. Зовут Николай Степанович. …Так вот, сегодня уже третий день, как я вместе с Ивановым Алексеем, который пропал, приезжал в Майну. Мне надо было сдавать документы. Все дела сделали. Вернулись обратно. Я пошёл в общежитие, а он уехал ставить машину. Всё. На следующий день он на работу не вышел. В общежитии не появлялся. Все эти дни мы, товарищи, его искали. Облазили, можно сказать, все уголки стройки, но безрезультатно.

– Ясно. Вот вам лист бумаги и ручка. Напишите всё подробно. Я выйду на некоторое время.

– Хорошо.

Пока Николай Степанович писал, пришёл начальник Фёдор Иванович.

– Здрасьте, – бросил он на ходу и прошёл в свой кабинет, пропуская впереди себя Василия.

Дверь в кабинет он закрыл неплотно. То ли по небрежности, то ли просто торопился. Николай Степанович продолжал писать и совсем не обратил внимание на Василия, и тем более, не собирался подслушивать, но то, что ему довелось услышать помимо его воли, повергло его в ужас.

– С чем пожаловал, Вася?

– Я нашёл Никитину Марину. Она штукатур- маляр. Здесь, на Майне.

– Ясно. Спасибо.

– Фёдор