По невидимым следам - Матвей Наумович Медведев

Ведь это тот самый фотоаппарат, который вы вместе с другими вещами взяли на Карповке. Вот и след от серебряной таблички с дарственной надписью — монограммы. Видите? Надеюсь, теперь вы не станете запираться?

— Записывайте, — коротко бросил Плотицин. И, помолчав, добавил: — Все буду говорить. Чего уж там играть в жмурки!

Точно такое же происходило в соседней комнате, где допрашивали Ушакова. Этот человек тоже не раз отбывал наказания за кражи. Кровь, обнаруженная на его одежде, а также предъявленные ему в качестве улик два золотых кольца, быстро заставили его «расколоться», отказаться от лжи, сознаться в преступлении.

Плотицин и Ушаков назвали третьего участника банды — Грузинского, который, как выяснилось, и являлся организатором нападения на квартиру. Грузинский был тоже трижды судим за кражи и приговорен в общей сложности к двадцати четырем годам лишения свободы.

Никаких выводов из длительного пребывания в заключении все трое для себя не сделали. Честно трудиться они не хотели, интересовали их только деньги, в поисках которых они бегали с одной работы на другую. Семьи являлись для них обузой. Манила лишь легкая, праздная жизнь. Посидеть в какой-нибудь столовой, тайком от официанток распить пол-литра водки, оставив пустую посуду под столиком, потом снова зайти в буфет и снова выпить, выпить у пивного ларька, на вокзале, в парадной, пить, пить и пить, заглушая мысли, сомнения, страх. И ничего более. Но выпивка требовала денег. Мелкие кражи, которыми они пробавлялись до сих пор, всех троих уже не устраивали. Сговорившись, они решили совершить налет на одну из квартир вблизи Большого проспекта Петроградской стороны, где жил подпольный скупщик золота. Под видом человека, желающего продать драгоценности, Ушаков посетил эту квартиру и пришел к выводу, что «совершить ограбление стоит».

7 марта Грузинский, Ушаков и Плотицин встретились у станции метро «Горьковская». Было тихое раннее утро, медленно падал снежок, в парке сторожа расчищали дорожки, кое-кто из ленинградцев еще ехал на работу, а три дружка, подняв воротники и опасливо оглядываясь, распределяли между собой оружие: Грузинский взял кортик, Ушаков — лом, Плотицин — самодельный стилет. Перед тем как отправиться на грабеж, зашли в столовую, где выпили «маленькую» и бутылку вина.

Возможно, намеченное нападение и состоялось бы, если б не неожиданная встреча в парадной дома со знакомой Грузинского. В тот момент, когда все трое уже поднимались по лестнице, направляясь в квартиру, она спускалась. Грабители столкнулись с ней лицом к лицу. Грузинский сделал вид, что обрадован встречей с девушкой, постоял с ней пару минут, поговорил. Потом она пошла в одну сторону, а бандиты — в другую. Вернуться назад они уже не посмели.

Однако желание ограбить кого-нибудь не пропало. Посовещавшись, преступники решили избрать в качестве объекта нападения дом на набережной Карповки. Выбор пал на квартиру Вадима С.

Позвонили. Отрекомендовались корреспондентами газеты и, получив любезное приглашение хозяина, вошли. Сразу же на С. обрушились удары ломом. Преодолев упорное сопротивление Вадима, бандиты расправились с его тещей, ограбили квартиру, закрыли дверь и ушли, оставив истекавших кровью людей. Лишь искусство врачей помогло Вадиму избежать смерти, но инвалидом он остался на всю жизнь.

Преступники полагали, что их не найдут. Но они просчитались. Оперативность милиции, мастерство следователя и других людей, участвовавших в расследовании преступления, позволили обнаружить их следы в тот же день, а на второй все трое были уже обезврежены.

Грузинский, Плотицин и Ушаков были приговорены к высшей мере наказания.

А старший следователь Андрей Борисович Антифеев в те дни, когда шел суд над тремя бандитами, совершившими вооруженное нападение на квартиру С., уже перелистывал материалы поступившего к нему нового дела. Борьба против темных сил, еще омрачающих подчас нашу жизнь, борьба, которую следователь избрал делом своей жизни, продолжается…

НА ВОЛОСКЕ ОТ СМЕРТИ

Началось это так. Галя М., двадцатилетняя работница швейного объединения «Большевичка», приехала навестить свою бабушку, которая жила за Невской заставой. Бабушка обрадовалась, оставила внучку ночевать. А под утро ее разбудили громкие стоны. «Что с тобой?» — забеспокоилась бабушка. «Мне плохо», — ответила Галя. «Сейчас вызову „скорую“». «Не надо… Пройдет!»

Но лучше Гале не стало. Она металась на кровати, потом впала в забытье. Бабушка дотронулась рукой до ее лба и пришла в ужас. Температура у девушки была, наверное, сорок, если не больше. Вызвали скорую помощь. Врач констатировал: заражение крови, больную надо немедленно госпитализировать.

Не будем описывать состояние бабушки, неожиданно узнавшей, что ее незамужняя внучка была, оказывается, беременной и сделала аборт. Скажем только, что жизнь Гали висела на волоске. Еще немного — и ее не удалось бы спасти. Только усилия работников больницы, в которую она попала, да новейшие средства медицины предотвратили смертельный исход. Но чего это стоило!

Сама Галя испугалась не меньше окружающих. Ей очень не хотелось умирать. Быть может, поэтому на вопрос больничных врачей, кто и где сделал ей аборт, она не стала вводить их в заблуждение, как это делают некоторые попавшие в такое же положение женщины, а ответила без обиняков: «Делала Галина Федоровна. Фамилии я ее не знаю. Живет на Литейном проспекте».

Врачей, естественно, интересовало также, почему Галя не пошла в женскую консультацию, которая направила бы ее в гинекологическую больницу, а обратилась к услугам какой-то Галины Федоровны.

Галя рассказала, что человек, которого она полюбила, обманул ее. Обещал жениться, вскружил ей голову, а потом выяснилось, что жениться он и не собирался. Что же делать? И Галя решила: надо избавиться, пока не поздно, от будущего ребенка.

Но, боясь, что о случившемся узнают товарищи по работе, знакомые, которые станут осуждать ее за легкомысленное поведение, Галя пришла к выводу, что аборт надо сделать тайно, подпольно, так, чтобы никто ничего не узнал. О том, что она забеременела, девушка рассказала только своей закадычной подруге Люсе, да и то предварительно взяв с нее слово, что она будет молчать. Люся поклялась, что будет нема как рыба. Больше того, она взялась Гале помочь. И верно. Через несколько дней, придя в цех, она отозвала Галю в сторонку и шепнула, что нашла на фабрике женщину, которая уже не раз избавлялась от беременности. Уж она-то, наверное, знает, к кому можно обратиться по этому поводу.

Закройщица Лидия С., с которой свела Галю Люся, подтвердила, что действительно обращалась раза три к некой Галине Федоровне и та ей «помогала». Разумеется, не за красивые глаза, не бесплатно.

Галя стала умолять познакомить ее с этой женщиной. Горячо просила за подругу и Люся. Лидия сперва отнекивалась, не соглашалась, а потом все же разжалобилась, прониклась сочувствием к положению Гали — уж больно та