Змеиная Башня. Учебник лекаря - Павел Беспалов

Возможно, кто-то счёл бы такую трату глупой, учитывая чрезвычайную ситуацию — город, полный кровожадных чумных тварей. Но я просто хотел оставить детям мать, которую у меня отняли. Их семья так сильно похожа на мою.

— Войди!

Гор, который всё время нервно стучал ботинком по полу, с нетерпением вошёл. Как только взгляд упал на жену, он ахнул: подлетел к кровати, упал на колени и принялся нежно гладить её волосы, шепча слова любви.

Эта сцена сделала мой поступок более значимым в моих глазах.

Но счастье мимолётно, а горе может длиться вечно.

Что-то пробудилось под землёй. Ухо невольно подёрнулось, услышав лязганье цепей, перемешанное с утробным рычанием. Острые когти скреблись по камням, так мерзко, как пенопласт по стеклу.

Я со злобой посмотрел на спину мужчины, крепче взялся за посох, стоявший у кровати.

— У вас есть подвал? — спокойно спросил я.

— Да, но там ступени давно прогнили. Лучше не ходить туда…

Пульс Гора подскочил. Сердце забилось быстрее, дыхание оборвалось.

Ложь, грязная ложь!

— Что ты спрятал в подвале, падла? — выплюнул я в его испуганную рожу.

Глава 13 Тень зла

Скрипнув зубами, я резко взмахнул посохом. Навершие вспыхнуло светом взошедшей звёзды. Из груди вырвался яростный, необузданный ветер, закрутивший в вихре мелкие предметы интерьера.

Увесистый будильник сорвался с полки и ударил мужчину по голове. Кровь тонкой струйкой закапала с его лба.

— Говори! Иначе обратился в прах! — моя тень вырастала за спиной, нависая над ним.

Я уже представлял, как фиолетовое пламя впивается в его тело, разрывая плоть, пока не останется только серый пепел. Ярость жгла меня изнутри, болезненно, невыносимо. Ведь я проявил сочувствие, исцелил его жену ради детей, а он отплатил обманом. Заставил меня растрачивать силы впустую.

Голос в голове звучал властно, непреклонно:

«Сожги их. Позор должен быть стерт»

— Заткнись! — мысленно рявкнул я, пытаясь заглушить этот зов.

Мужчина рухнул на колени, обхватив голову руками.

— Святой, прошу! Там моя мать… я не смог застрелить её. Поверьте, они в безопасности. Я не хотел зла!

— Умоляю, остановитесь! — Он поднял глаза, полные страха.

Я не верил ему. Пустые слова, обещания без смысла — они ничего не стоят.

И вдруг в комнату ворвался мальчишка. Рыдая, он прорвался сквозь бурю летящих предметов и обнял отца. Его глаза — полные слёз, детской беззащитности — молили меня о пощаде.

В груди что-то оборвалось. Я осознал, куда меня привела ненависть, и шагнул назад.

Ветер стих.

В этот миг в комнату влетел Михаил. На его лице застыло выражение непонимания.

— Что тут, чёрт возьми, произошло? — прокричал он, стоя в одних трусах.

— В подвале заражённый, — буркнул я.

Через мгновение к нам присоединилась Анна, прикрытая лишь простынёй.

— Ладно… — задумался Миша. — Аня останется с родственниками, а мы с тобой спустимся в подвал. Но только после того, как я оденусь!

— Ага.

Мне показалось, что между магами было что-то большее, чем просто деловые отношения. Спать обнажёнными в одной комнате, явно не нормальное явление. Хотя, может, у волшебников свой взгляд на жизнь.

Мы направились к подвалу. Старик приподнял шляпу и, взглянув на меня, выразил явное недовольство.

Меня это раздражало. Снова не прошёл проверку.

«Что мне стоило сделать? Дать женщине умереть?» — сверлил его взглядом.

Старик понял, ответил: «Да! Иногда стоит позволить людям уйти».

«Пошёл ты, дед!» — мысленно прокричал я.

Он, как бы говоря: «Хорошо, разбирайся сам», — снова натянул шляпу и усердно притворился, что спит.

Неужели деспот знал обо всем заранее?

Михаил стоял, молча наблюдая за сценой. Безучастность лекаря оставляла его равнодушным.

И вот мы пошли разбираться со всем этим. Стояли у двери около кухни. На ней были вырезаны свежие руны, даже стружка ещё лежала под ковром. Замок был старый, амбарный.

— Считаешь нормальным, что хозяин позволил дочери готовить в соседней комнате? — нарушил молчание.

— Может, он полагался на руны. Или это ловушка. Сейчас проверим, — добавил, вынимая из кармана небольшой свёрток.

— Давай открою… — начал я, но он меня перебил:

— Брось! Я на этом целое состояние заработал.

Скорее, я ожидал, что будет использовать магию для взлома замка. Но он использовал набор юного вора, который лежал на кожаном полотне.

Железные палочки вошли в замок и моментально открыли его.

Что бы не выставлять его идиотом, не стал говорить, что я взял ключ у Гора…

— А твой наставник всегда таков? Не думал уйти к более квалифицированному? — взглянул на меня с ожиданием.

Я бы уже десять раз ушёл, но нас связывало нечто большее, чем просто учитель и ученик. Тайна с запахом гнилья.

— Иногда задумывался. Но, как говорится, на переправе коней не меняют, — улыбнулся я.

Раздался щелчок — дверь медленно открылась.

— Метафоры не понял. Учителя — это дело тонкое. Меня вот брат обучал, — с досадой, как бы невзначай кинул он.

— Неужели отбросил коньки?

— Ох уж и говор в твоих краях. Лучше бы погиб… Он предал организацию и вступил в ряды Тёмной башни, — Михаил внимательно следил за моей реакцией, но её не было, и он сильно удивился.

— Ну… Тёмная организация колдунов. Наша башня тянется к небесам, а их уходит под землю.

Я не отреагировал. Честно говоря, совершенно не понимал, о чём он говорит.

— Неужели учитель тебе даже этого не рассказал? Ты помнишь номер своего жетона? Какой у тебя ранг?

Я почувствовал, что меня проверяют. Зачем — не знал, но это явно не был разговор по душам.

— Конечно, помню. Только давай сначала с делами разберёмся! — в ответ наигранно улыбнулся, указав на уходящие во тьму ступени.

Что бы нас ни ждало внизу, это точно было живо. Лязг цепей отголоском отдавался в пустых стенах коридора, раздражая слух и натягивая нервы.

— Я бью, а ты лечишь! — с нажимом скомандовал он.

Щелчок пальцев — и голубой мотылёк вылетел, освещая путь.

Ступени были на удивление новыми. У самого входа в основное помещение висели керосиновые лампы. Я схватил одну и вдохнул в неё огонь.

Смрад гниения пронёсся под носом.

Что-то зловещее подкрадывалось из полумрака. Как только свет дошёл до стены, перед нами открылось ужасное зрелище. В камни были вбитые массивные штыри, на которых висели тонкие цепи.

Две из четырёх цепей свисали — на концах болтались отгрызённые конечности, изодранные кандалами.

Меня невольно затошнило.

Вспыхнул задавленный утробный вопль: старуха пользуясь подбородком, пыталась доползти к нам. Она отгрызла собственные руки. На их месте виднелись уродливые обрубки, на которых висели оборванные, болтающиеся лоскуты ткани. Ноги оставались скованы.