Учение древней Церкви о собственности и милостыне - Василий Экземплярский

Не умножаем выдержек из творений св. Василия, говорящих о грехов­ности любостяжания. Позволим себе остановиться лишь на одной част­ности в осуждении св. Василием греха сребролюбия; это — взгляд св. отца на тот путь обогащения, когда дают деньги в рост. Хорошо сознаем, конечно, что процентные операции во многом различаются теперь срав­нительно с тем характером, какой они имели в век Василия Великого. Но все же считаем нелишним отметить взгляд святых отцов на этот вопрос, как полную противоположность миролюбивым речам современных бого­словов о согласии с христианскими началами жизни давать деньги взаймы под проценты. «Крайне бесчеловечно, — рассуждает св. отец, — когда один, имея нужду в необходимом, просит взаем, чтобы поддержать жизнь, другому не довольствоваться возвращением данного взаем, но придумы­вать, как извлечь для себя из несчастий убогого доход и обогащение. По­сему Господь дал нам ясную заповедь, сказав: «и хотящему от тебе заяти не отврати». Но сребролюбец... не думает о единстве природы, не склоня­ется на просьбы, но стоит непреклонен и неумолим, не уступает мольбам, не трогается слезами... А как скоро просящий взаймы помянет о росте и поименует залоги, тотчас, понизив брови, улыбается, иногда припомнит и о дружбе своей с отцом его, назовет его своим знакомым и приятелем... Обольщая и заманивая бедного, берет с него письменное обязательство и, при обременительном убожестве отняв у него даже и свободу, оставляет его... Скажи мне: денег ли и прибыли ищешь ты у бедного? Если бы он мог обогатить тебя, то чего бы стал просить у дверей твоих? Он пришел за помощью, а нашел врага... Надлежало облегчить убожество человека, а ты увеличиваешь нужду. Как если бы врач, пришедший к больным, вме­сто того, чтобы возвратить им здоровье, отнял у них и малый остаток сил; так и ты несчастья бедных обращаешь в случай к своему обогащению... Послушайте богатые... какой совет дает Господь: взаим дадите от них же не чаете восприяти. Скажешь, какой же это заем, с которым не сопряжена надежда возвращения?... Когда будешь давать бедному ради Господа, это будет и дар, и заем: дар — по безнадежности получить обратно, заем — по великодаровитости Владыки, Который Сам за него заплатит... Отдай серебро, которое лежит у тебя напрасно, не отягощая бедного прираще­ниями, и будет хорошо обоим: тебе — потому, что серебро сбережется в безопасности, и взявшему у тебя — потому, что он через употребле­ние извлечет из него пользу... Если берешь с бедного, то сие — верх че­ловеконенавистничества. Ты из чужих несчастий извлекаешь прибыль;

со слез собираешь деньги; душишь нагого, бьешь голодного... И ты на­зываешь человеколюбивыми получаемые таким образом прибытки! Горе глаголющим горькое сладкое и сладкое горькое, и называющим бесчело­вечие человеколюбием»[378].

Чтобы закончить изложение воззрений св. Василия Великого на бо­гатство, нам нужно только отметить еще строгое осуждение св. отцом всякого вида роскоши в жизни христиан. Если, по взгляду св. Васи­лия, любящий ближнего не должен иметь ничего лишнего[379], то ясно, что всякая роскошь есть признак недостатка любви к ближнему и даже бесчеловечна, когда она существует рядом с нищетой. «Ты, — говорит св. Василий, — отдавая золото и приобретая коня, не унываешь, а усту­пая тленное и получая взамен небесное, проливаешь слезы, отказываешь просящему... Что будешь отвечать Судии ты, который одеваешь тканями стены, а не оденешь человека; убираешь коней, а равнодушно смотришь на брата, одетого гнусно... А если и сожительница твоя — женщина бо- гатолюбивая, то двойная болезнь. Ни на минуту не дает вздохнуть мужу, муча его непрестанными своими приказами... Золото, служа оправой драгоценным камням, составляет у них убор то на челе, то на шее, то на поясах или оковывает собой руки и ноги. Ибо златолюбивым женщинам приятно носить на руках оковы, только бы оковывало их золото... Богат­ство, расточаемое на столько предметов и мужем, и женой, естествен­ным образом, не имеет уже никакого случая перейти к посторонним... Не видишь ли этих стен, разрушенных временем, и которых остатки, подобно каким-то курганам, возвышаются по всему городу? Когда воз­двигали их, сколько было в городе бедных, которых тогдашние богачи презрели, заботясь об этих зданиях? Где же эти пышные постройки? Где возбуждавший соревнование таким великолепием? Не обращено ли все в кучу и не истреблено ли, подобно тому, что дети для забавы выле­пливают из песка; а строитель не в аду ли раскаивается, что заботился о суетном? Старайся иметь великую душу, а стены, малы ли или ве­лики, той же удовлетворяют нужде. Когда вхожу в дом человека глупого и некстати богатого и вижу, что дом испещрен всякого рода цветами, тогда узнаю, что у этого человека нет других драгоценностей, кроме ви­денных, что он украшает бездушные вещи, а душа у него не украшена. Скажи мне, к какому выгоднейшему употреблению служат серебряные ложа и серебряные столы, постели и седалища из слоновой кости, между тем, как ради них богатство не переходит к бедным, хотя они тысячами стоят у дверей и оглашают их всякими жалобными стонами? Но ты отка­зываешь в подаянии, говоря, что невозможно удовлетворить просящих. Твой язык подтверждает это клятвой, но рука обличает в противном, она безмолвно разглашает твою ложь, сияя дорогим камнем в перстне. Один твой перстень сколько человек может освободить от долгов? Сколько поправить падающих домов? Один твой сундук с одеждами может одеть целый народ, цепенеющий от холода. Но ты с ожесточением отсылаешь бедного ни с чем, не страшась праведного воздаяния от Судии. Ты не по­миловал и не будешь помилован; не отворил дома и не будешь допущен в Царствие; не дал хлеба и не получишь жизни вечной»[380].

О подвижнических уставах и монашеских правилах св. Василия Ве­ликого не говорим в данном месте. Ясно само по себе, что, если св. отец в основу монашеского общежития полагал отказ от собственности, то вся­кое имущество, сохраняемое монахами, свидетельствовало о нарушении устава и являлось, по существу, изменой монашеским обетам[381].

Взгляд св. Василия Великого на бедность, конечно, находится в пря­мой связи с его отношением к богатству. Уже одни суровые нападки св. отца на богатых за их нежелание делиться своим с нуждающимися и су­ровое осуждение роскоши, существующей рядом с нуждой, определенно говорят, что в бедности св. Василий видел такое тяжелое жизненное по­ложение, которое должно привлекать к себе все внимание христианского любящего сердца. И эти страдания и невзгоды бедняка изображались не раз св. отцом с потрясающей картинностью и горячим сочувствием, кото­рые должны были тронуть даже холодное сердце[382].

Но перед лицом великой нравственной задачи — воспитания духа для вечной жизни — св. Василий с большой силой оттенял благоприятное влияние бедности вообще и добровольной в частности на развитие хри­стианского характера. И здесь, прежде всего, если богатство является бременем для его обладателя, доставляя душевные тревоги и волнения, препятствуя думе о высшем сокровище — небесной жизни, то бедный, по преимуществу, есть свободный и независимый в духовно-религиоз­ном отношении. «Мы, бедные, — говорит святитель, справедливо относя и себя к числу бедняков, — отличаемся от богатых одним — свободой от забот; наслаждаясь сном, смеемся над их бессонными ночами; не зная беспокойств и будучи свободны, смеемся над тем, что они всегда связаны и озабочены»[383]. Св. Василий с силой христианского убеждения изобража­ет те истинные блага, какими обладает всякий бедняк и его преимущества в отношении верховного блага истинной вечной жизни. «Ты человек, — говорит св. отец, обращаясь к беднякам, — низкого рода, не славный, ты бедняк из бедняков, нет у тебя ни дома, ни отечества, ты немощен, не имеешь насущного пропитания, трепещешь людей сильных, всех боишься по причине низкого своего состояния? Не отчаивайся в себе и не теряй вовсе доброй надежды от того, что в настоящем нет для тебя ничего завид­ного, но возводи душу свою к благам, какие даны уже тебе от Бога и какие по обетованию уготованы впоследствии. Итак, во-первых, ты — человек, один из земных тварей богосоздан... Ты получил разумную душу, которой уразумеваешь Бога... Почему малодушествуешь от того, что у тебя нет среброуздого коня? Но есть у тебя солнце, которое в самом быстром своем течении в продолжение всего дня носит перед тобой светильник. У тебя нет блещущего золота и серебра, но есть луна, которая озаряет тебя своим в тысячу раз большим светом... Не спишь ты на ложе из слоновой кости, но имеешь у себя землю, которая дороже многих слонов, имеешь сладкое на ней упокоение, скорый и беззаботный сон. Не лежишь ты под золотой кровлей, но имеешь над собой небо, сияющее неизреченными красотами звезд. Но это еще человеческое, а есть и другое — более важное. Для тебя Бог между человеками, для тебя раздаяние даров Св. Духа, разрушение смерти, надежда воскресения... уготованное Царство Небесное, венцы правды»[384]. И перед лицом этой высшей правды и высшего блага нищета есть истинное богатство, каким обладали и св. апостолы, и Сам Спа­ситель во время Своей земной жизни. «Ничто не богатее добродетельной нищеты. Петр нищ, но взял добычу со смерти. Иоанн нищ, но исправил ноги хромому. Филипп нищ, но в Сыне видел Отца. Матфей нищ, потому что оставил богатство вместе с хищением. Фома нищ, но открыл некрадо- мое сокровище — ребро Владыки. Павел нищ, но стал наследником рая. Владыка нищ по плоти, потому что безмерно богат по Божеству»[385]. Во­обще, по воззрению св. Василия, «нищета — наставница благочестию»[386], и поэтому, несомненно, так строго требовал св. отец совершенного отказа от собственности со стороны каждого, ищущего совершенной жизни в ее монашеской форме[387]. При этом, с нравственной точки зрения, вполне естественно, св. отец на особую высоту ставит добровольную нищету, хотя считает высоким подвигом и смиренное несение невольного жизнен­ного креста в бедности. «Нищие духом, — говорит св. Василий, — суть те, которые обнищали не ради другой причины, но по учению Господа, сказавшего: «иди, продаждь, вся елика имаши, и даждь нищим». Но если кто, приняв и как ни есть приключившуюся ему нищету, управит собой по воле Божией, как Лазарь, то сей не чужд блаженства»[388].