СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Хороший мальчик! Иное малолетнее чудовище в бессмысленной ярости топтало бы эти звезды, а он ищет своего отца и возможность делать добрые дела. Ребенок, а понимает – для спасения родного папы, одного единственного доброго дела, маловато будет.

А на Земле, вскоре, средствами СМИ – в интернете, радио и на экранах телевидения наперебой передавали радостное сообщение:

«Космический корабль, пилотируемый героем Советского Союза, первым летчиком – астронавтом, полковником Белашевым Антоном Дмитриевичем выполнил в полном объеме программу исследования и благополучно приземлился в заданном районе! Все бортовые системы корабля исправны! Состояние здоровья летчика – астронавта хорошее! Это новый замечательный прорыв Советской науки в деле освоения человечеством межзвездного пространства космоса!»

Лазурин В. В.

277: Третий ключ

Автор: Лазурин Вячеслав Вячеславович, г. Житомир (Украина).

Марс не терпит чужаков. Тех, кто тревожит его покой. Планета не скрывала свою ярость – мощные смерчи крушили базы колонистов, хоронили под тоннами багрового песка. Небо жгло молниями станции, а тяжелые ледники выдавливали из них остатки жизни. Теперь кроме руин Древних, в пустынях можно натолкнуться и на стальные скелеты первых куполов, где наши пытались выжить. Они боролись до последнего. Ради нас. Бороться будем и мы…

— Арзамас-49. Я Пронин. Как слышите? Прием. Молчание. Сильно сжимаю рацию, рискуя сломать кнопку вызова: - Арзамас-49. Я Пронин. Как слышите?! Прием! Треск и шипение наконец прерываются, динамики хрипят:

— Я Арзамас-49… Гриша, ты что ли?! Что случилось?

— Застрял в шестом квадрате. Двигатель отказал. Нужна помощь. Прием. Опять молчание. Слишком долгое для моих расшатанных нервов.

— Арзамас! Повторяю…

— Гриша, прости. На Северном-21 взорвался атмосферный генератор. Вся команда мчится туда, один я на связи остался…

Дальше не слышу, в глазах темнеет. Ужас бьет по сердцу, жмет горло. На Северном-21 работает семьдесят два человека. Треть состава постоянно должно дежурить у генератора… Мир за окном кабины все больше багровеет. И хотя я знаю – это всего лишь заря, мне все равно мерещится пропитавшая горизонт алая кровь. Кровь товарищей. Их голоса взрываются в памяти невыносимыми криками, не умолкают…

— Пронин?! Ответь, не молчи!

— Вас понял, Арзамас… Буду выбираться сам… Конец связи.

— Гриша, не дури! Слишком далеко. Подожди шестнадцать часов – тебя заберут. Отстегиваю ремни кресла, тянусь к рюкзаку на заднем сидении.

— Гриша, погода портится! Возможна буря! Гри…

Щелкаю выключателем связи. Я все решил. Остаться здесь, значит сойти с ума. Не могу я так просто сидеть, когда там – катастрофа. Не могу. Нужно что-то делать, не сдаваться тревоге. В последний раз пытаюсь завести машину. Знаю, бесполезно, но надо занять руки, унять дрожь. Бью по кнопке запуска, загружаю программу старта. Еле доползает до середины дисплея прогрессия мощности. И падает до нуля. Секундный рев под капотом сменяется тишиной.

«Неисправность… Неисправность…» – мигает красным дисплей, выделяя на схеме движка проблемные узлы. С трудом сдерживаю желание сплюнуть на панель управления. Самому с поломками не справится…

Сухой холодный воздух метает в лицо пыль, поправляю маску и плотнее стягиваю капюшон. Нехорошо бросать машину, но выбора нет. Она стоит у подножия каменистого холма, расправив крылья солнечных батарей. Три пары колес на четверть тонут в сыпучей красноте. «ВАЗ-210МХ» – различается потертая надпись на темном кузове.

Не оглядываюсь. Закинув за спину рюкзак, ухожу прочь от кровавого заката. Он все больше удлиняет мою тень, тени источенных ветром валунов. Небо прячет звезды за темно-бурыми тучами. Нужно поскорее добраться до каменной гряды на севере – там можно укрыться от бури. Знаю, она приближается. Знаю не из сообщения по рации, и даже не из-за горизонта справа, угрожающего растущей черной громадой. Просто пылевые дьяволы – предвестники урагана, уже вовсю снуют вокруг. Это мелкие смерчи, сумасшедшие вихри пыли. Один из них рождается в трех шагах от меня, уносится вперед и разбивается о валун. Другие мчатся по хаотичным траекториям, петляют, кружат, гибнут и воскресают. Раньше дьяволы господствовали здесь безраздельно. После первой стадии терраформинга они погибли, чтобы возрождаться лишь перед бурей. Союз бросил все силы на покорение марсианской атмосферы. Теперь тут можно дышать, пусть и через фильтрующую маску. Можно не бояться холода, способного превратить незащищенного человека в окаменелый манекен. Можно не бояться и бури с ее ветрами и молниями. Если успеешь спрятаться. Но до оазиса, о котором так мечтали наши деды, еще далеко.

Не жалею, что бросил машину. Ураган всегда длится не меньше десятка часов, потом уходит дальше. Даже пустив в грунт зацепы, чтобы не перевернуться, она не выстоит против ветра. Ее просто завалит песком.

Проверяю путь по навигатору. Глонасс добрался до околоземных планет совсем недавно, и успел значительно облегчить жизнь колонистам. Все верно – через пару километров пустыня перерастет в невысокие горы, идти остается недолго. В каком-нибудь крытом ущелье можно будет худо-бедно переждать ненастье. А если повезет, найду пещеру. Разберусь. И не в такие передряги попадали. Вот только раньше со мной всегда были друзья. Или друг. Впервые мне довелось выехать за пределы станции без напарника…

— Гриша, не вздумай ехать сам, — Алена. Помню ее голос, помню ее тревожные глаза. — Возьми Сергея. Или Кирилла. Прошу тебя.

— Брось, Аленка. Ребята здесь нужней. Да и еду я недалеко. Отвезу ящик с деталями в Горное-3 и сразу обратно.

— Мне снова снилось… Нехорошее. Что-то случится. Чувствую.

— Не стоит бояться снов… Скоро вернусь. Обещаю…

Не стоит их бояться. Иначе они сбудутся. Вот что я не смог тогда договорить Алене, девчонке из диспетчерской. Просто не смог… Внезапная вспышка. Затем гром, мощный, словно вибрирует горизонт. Пока молнии резвятся вдалеке, но я знаю, как это выглядит вблизи. Сперва ослепительный заряд проскакивает между небом и землей. Затем – жар и шипение расплавленного песка. Его брызги быстро остывают, обращаясь в стекло. Еще вспышка.

Прячу навигатор в карман комбинезона, рядом с рацией. Двигаюсь дальше, вопреки ревущему ветру. Видимость падает – облака пыли, пропитанные сумерками, все больше уплотняются. Несмотря на холод, пот стекает по спине. Ноют плечи от лямок рюкзака, а сквозь забитый фильтр дышать все труднее. Неважно. Там, в Северном-21, ребятам еще хуже… Ветер свирепеет. Дважды спотыкаюсь, падаю на камни, и только слабая гравитация спасает меня от ушибов. Двигаюсь осторожнее, прикрепив к верху маски мощный фонарик. Дьяволы шарахаются, словно пугаясь света. Разбиваются о скальную стену вдруг выросшую впереди. Следую вдоль ее подножия в надежде отыскать хоть какой-нибудь вход в твердыню. Очередной удар ветра заставляет прижаться к стене, схватившись за выступы. Сквозь кипящую муть урагана различаю, как в десяти шагах левее скала щерится вертикальной трещиной. Достаточно широкой.

Здесь ветер слабеет. Луч фонаря рассекает полумрак коридора, его своды тянутся до самого неба – узкой облачной реки с каменными берегами. Усталость выкручивает мышцы, но отдыха себе не позволяю. Только – сменить фильтр маски и глотнуть из фляжки на поясе. Еще немного, в глубине скал должно быть спокойнее. Главное, не обнаружить тупик. Что угодно, но только не возвращаться в бурю!

Возвращаться не приходится. Проход выводит в ущелье, окруженное отвесными утесами. Воздух тут почти неподвижен и чист, а холод не так сильно сводит суставы. Я у цели. Совсем близко, чувствую. Так и есть – за крупным валуном нахожу чернеющее пятно пещеры.

Далеко не захожу, устраиваюсь на входе, сняв маску. Тьма в глубине скалы не пугает – все, чего стоит бояться на мертвой остывшей планете, остается снаружи. Нет здесь ничего, кроме камня. И холода. Сбрасываю рюкзак. Ребристый цилиндр термогенератора оттягивает его боковой карман. В основном отделении, за магнитной змейкой – свернутый спальник…

Есть не хочу, но нужно себя заставить. Консервная банка с витаминизированной густотой открывается легко, стоит в нужной точке надавить на крышку. Ненавижу это безвкусное месиво, чавкающее под ложкой. Ненавижу и воду во фляге – дистиллят, насыщенный искусственно. Помню, там, на Земле, у моих родителей, в деревне есть колодец с вкусной прохладной водой. Есть сад со сладкими яблоками и сливами. Давно, так давно я бывал там последний раз… Месяц назад меня угостили грушей, выращенной в Северном-21. Верю, еще немного, и мы соберем гораздо больший урожай. Он будет тянуться к ясному голубому небу, а не к серому блеклому куполу. Поля будут орошаться каналами с блестящей водной синевой. Еще недолго. Ученые просят еще десять лет. Разве это много? Ту грушу я так и не попробовал – отдал детишкам. Детишкам из Северного-21. Детишкам, которых возможно уже нет.