СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Мешаемся, значит, лысый хвост? — хмыкнула Юлия.

— Да нет, мне видно, — как всегда съюморил Снулыш, уставившись в телевизор в дальнем углу, — Это нерационально. А то что нерационально, увеличивает энтропию.

— Ой, замолчи нафиг! — отмахнулась та, — Пока мы сдесь, и никуда не собираемся.

— А у тебя как на этот счёт, Тала? — спросил крыс у Талы. Рыжая саморысь повела длинными пушистыми ушами и издала урчащий звук.

— Я без Юльки не справлюсь, — сказала она, — Не могу разбираться в их системах, хоть убей. А уж тем более, когда надо что-то сказать в эфир, от меня кроме штампованного «сурендер энд дроп ё фрейт» не дождёшься. А Юлька тоненько так – рраз! — и берёшь тёпленькими…

Юлька и Тала в своей группе занимались сбором того, что оставалось от флотилий Лиги и по возможности использовали для блага; зачастую приходилось вскрывать подбитые корабли, всё ещё способные к сопротивлению, и цацкаться с пленными.

— Чепуха! — пискнул крыс, — Ты должна уметь воспроизводить любую психологическую модуляцию.

— Должна, но не умею! — огрызнулась рысь, сверкнув изумрудными глазами, — Клем, мне кажется этот паразит хочет сказать, что без тебя-то он обойдётся легко.

— Да он вообще-то и обойдётся, — кивнул Клеммник, — Главнее всего…

— …ваше человеческое желание всюду соваться, — продолжил Снулыш, — Только вот любопытство губит не только кошек.

— Нет, не это. Просто если вы не помните, то последние семь чемпионатов выиграли мы. Жизненно важно, чтобы клиенты не соскользнули с крючка! — пояснил Клеммник, — И фактор того, что они убивают именно людей, неважно в каком количестве, им чрезвычайно важен.

— Ты это серьёзно? — уставился на него Снулыш.

— Полностью. Самые что ни на есть примитивные инстинкты – убил врага, получил корзину печенья. А вас мало того что убить толком нельзя, так и вообще у них там никто толком не понимает, что вы такое.

— А да, — приоскалилась Тала, — Помню недавнюю передачу про коммуняцких зверолюдей. Ржала как лошадь.

— Видимо выходила в эфир сразу после дискуссии о теоретической возможности существования жизни за пределами округа Колумбия, — добавил Снулыш.

Все четверо покатились со смеху. Не то чтобы из-за того, что это было особо смешно, а скорее просто потому, что им было весело вместе. Клеммник таки нечасто встречался на «Макаре» с Юлией и особо подробно её не знал, но это ему и не требовалось – своя советская, этого хватит. Самим было попроще и в этом, потому как они могли за секунду наболтаться на несколько часов, узнав всё интересующее. И всё же сквозь смех Клеммник возвращался к словам крыса и его слегка пробирал озноб. Не от опасения за свою жизнь, конечно, а от осознания того, что молодая смеющаяся Юлька через несколько часов поведёт «суппортник» за наступающими флотилиями, и достаточно одного шального залпа, чтобы уничтожить это хрупкое существо. Видимо, Снулышу пришло в голову что-то подобное, а вовсе не то, что он пищит вслух.

Ракетные установки типа «карусель» никак не намекали своим видом, что они ракетные: на несущем аппарате устанавливалась вращающаяся секция, которая держала на длинном тросе связки собственно ракет и раскручивала их вокруг себя, как пращу! Только таким образом можно было заблаговременно запасти энергию для быстрого разгона ракеты – по сути разгона не требовалось, ракета отрывалась от «пращи» и сходила с круговой траектории. Любой же снаряд с химическим двигателем при имевшихся расстояниях превращался в хромую черепаху, непригодную для оперативной работы.

Даже запущенные таким хитро выгрызанным способом и несущие минимум полезной нагрузки, ракеты всё равно были медленными относительно расстояний и ускорений кораблей, так что попасть в кого-либо такой штукой являлось большущим везением. В то же время им не было замены при надобности забросить в сторону ретранслятор, или же выбросить облако помех. «Чернила», выброшенные взрывом боеголовки, создавали в пространстве облако активных частиц диаметром в несколько километров, за которым можно скрываться от прицельного огня противника – правда, и свои «глаза» придётся выносить за пределы помехи, потому как через мерцающий туман не видно ни в оптическом, ни в каком другом спектре. Говорили, что облако выглядит даже красиво, пока не развеется – что-то вроде незатухающего салютного залпа, сверкающего на фоне космической темноты. У Клеммника так и не нашлось досуга проверить это – на тактическом экране облака рисовались серым туманом, а выглядывать из иллюминатора при боевой тревоге ему как-то не пришло в голову.

Глазами, ушами и прочими рецепторами советского космофлота были космические танки. Прямоугольные машины были бронированы и несли главный калибр в башне, отчего танками их называли не просто так; бронирование было крайне полезно в основном для защиты от вторичных снарядов. Таковые в космическом пространстве ничем не тормозились, и огромную эскадру небронированных машин можно было уничтожить, взорвав вблизи цели шрапнельный заряд – а килотонная ядерная боеголовка могла придать тоннам «дроби» огромное ускорение.

Котанки, основные «тридцатьчетвёрки» и вспомогательные лёгкие КТ-70, предназначались для очистки пространства от вражеских ракет, зондов и прочей шушары и несуразицы, которая могла преодолеть облака помех и навести огонь тяжёлых кораблей; точно также котанки прорывались сквозь помехи противника и наводили на цель фрегаты «рожь». Лазерные излучатели на их башнях туго брали тяжёлую броню, но любую мелочь распиливали замечательно.

В тактической группе Н-2-С, как оно всегда и бывало, котанки базировались на фрегатах поддержки, получая оттуда «топливо» – а точнее сказать, рабочее тело для двигателей, потому как само топливо было термоядерное и его хватало надолго. Кроме того, автоматизированные модули фрега могли выполнять оперативный ремонт на уровне замены агрегатов. Бронированные машины группировались по пятеро – два 34х и три 70х для прикрытия; лёгкие котанки первыми лезли на рожон и их часто уничтожали, но на то и был рассчёт.

Вообще же космические боестолкновения не страдали излишней эпичностью, потому как имелось только несколько математически высчитанных схем построения флота, против которых любая самодеятельность оборачивалась поражением. Чаще всего разделённый на тактик-группы флот шёл на врага стенкой; задача каждой группы состояла в том, чтобы задержать ту часть противника, что окажется впереди по курсу, а стрелять по любой другой группе во фланг. Прорвавшиеся к кораблям малые машины могли надолго вывести их из строя, нашвыряв в пространство помех – или же, если это было нерационально, поставить помехи между наблюдателем противника и целью…

Короче сказать, разбираться во всей этой адовой кухне следовало исключительно до того, как произойдёт событие. Принцип «ввязаться а потом посмотреть, что получится» тут неизменно приводил к плачевным последствиям – на этом и советские обожглись, но Лига продолжала обжигаться и теперь.

В тесном командном модуле приходилось находиться не так уж и долго, если сравнивать с эрой первых орбитальных полётов, но всё равно начинало подташнивать. Пока группы отходили от обжитого «Макара» и выбирались в требуемую область пространства, проходили десятки земных суток, и тут уже плохо помогала даже «цивилизация» образца 1989 года: когда у тебя кроме кресла есть сзади него объём примерно на три твоих туловища, начинаешь задумываться о таких вещах, какие раньше и в ногу бы не пришли, не то что в голову. Клеммник к тому же никак не мог заставить себя сделать то, что ему настойчиво советовали – начать рисовать, склеивать бумажные макеты или сочинять стишки. Это очень здорово помогало космонавтам, а над некоторыми опусами, рождёнными за орбитой Урана, угорала вся солнечная система.

Снулышу было не особенно легче, потому как без крайней нужды он, как и большинство Самих, не выключал полной эмуляции живого туловища и следовательно мог отсидеть хвост, обжечься, замёрзнуть, и так далее. Правда, переносил он это как и полагается железяке, даже покрытой крысиной шкурой.

— Похоже, сегодня у нас жирно, — сообщил Снулыш по ближней межкорабельной связи.

Переданное изображение с телескопа подтверждало этот тезис. Звёздную пыль Млечного Пути закрывал чёрный силуэт эсминца Лиги типа «Агаменнон»: корабль был здоровенный, имел бронированную «голову», закрывавшую остальные конструкции, а по виду походил на смесь насекомого и ракообразного. Клеммник естественно имел все возможности рассматривать его раньше, а не сейчас, когда уже поздно, и думал не о сходстве с «чужим» из фантастики прошлого века, а о том, что стандартно эсминец сопровождают три фрегата. Пока что разглядеть их не удавалось, а потом, когда расстояние станет доступным для лучевого оружия, они и вовсе закроются помехами.