СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Боль раздавливает череп. Горло горит. С трудом поднимаюсь на ноги, чувствуя ломоту в мышцах. Солнце в зените, но кольца на конусах уже не блестят в его свете. Их металл потемневший, покоробленный. Площадка покрыта трещинами, а поверхность конусов покрошена мелкими осколками. Чем бы ни был этот генератор грез и кошмаров, больше он не включится.

Древние потеряли третий ключ. И погибли. Нам не дано его отыскать. Но в наших силах сотворить собственный. Ведь он есть в каждом из нас – тлеет в сердце крошечной искрой. Третий ключ – это не просто мечты и надежды, сила которых способна противостоять внутренним страхам. Это вера в светлое будущее. Теперь оно гораздо ближе. Знаю. Чувствую. Достаю рацию из кармана. Щелкаю выключателем.

— Арзамас-49. Я Пронин. Как слышите? Прием.

— Гриша, твою мать! Куда пропал?! Зачем бросил машину?! Тебя уже четырнадцать часов ищут!

— Передаю координаты по навигатору. Зачем тратите силы на поиски меня? Разве на Северном…

— На Северном все в порядке. Ты не поверишь, но взрыв никого не задел. Цепной реакции не последовало. Станция снова работает…

Одна из тайн этого мира разгадана. Уверен, скоро мы постигнем и другие. Древние поведают нам свою историю, научат свом ошибкам. Третий ключ уже в наших руках. Осталось лишь повернуть его в замке нашего будущего.

Немытов Николай

276: Ялта. Полдень

«На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы».

У ямы лежала пара закоченевших трупов. С них сняли даже нижнее бельё, которое хоть как-то скрывало бы страшную худобу умерших.

Конвойный пёс захлёбывался лаем, кидаясь на двух землекопов в ветхих шинелях и рваных ушанках. Четверо солдат прикрикивали на работающих, заставляя их шевелиться тычками прикладов в спины, но мёрзлая земля копалась плохо.

В левом нижнем углу экрана возникла бегущая строка: «Особое техническое бюро. Казань. СССР».

— Сейчас будет буря, — прошептал Генри Салан, склонившись к плечу режиссёра Ридли Скотта.

— Проглотят, — коротко бросил тот.

На экране старший конвойный вырвал из рук землекопа лом и пробил мертвецам головы.

— Стоп! — Геннадий Живагин – консультант с русской стороны – поднял руку и экран погас. В потолке кинозала медленно разгорелись матовые софиты.

— Для нашей стороны это не приемлемо, — заявил Живагин.

Обещанной бури Ридли не получил, хотя страстно желал увидеть гнев русского. Геннадий остался невозмутим. Железный кэгэбэшник: загорелое лицо, густые, но абсолютно белые волосы. Выслуживается перед генералами, опекая двадцатилетнего режиссёра и его толстяка ассистента. Наверно, рассчитывает на повышение.

Одно смущало Ридли в русском – ладони. В движениях его длинных узловатых пальцев правой руки было что-то знакомое, что ускользало от объяснения.

— Поймите, — Скотт закурил, выпустил струйку дыма к потолку. — Фильм должен иметь коммерческий интерес.

— Прекрасно понимаю, — кивнул Живагин. — Однако и вы не забывайте – это моя история, мои предки.

Скотт потёр воспалённые глаза. Пора выпить пилюльку – вторые сутки на ногах: архивы, документы, съёмки. Теперь допотопный кинозал, кошмарные кресла красного бархата. Благо хоть экран с эффектом полного присутствия. Ассистент Генри Салан услужливо открыл коробочку с лекарством, дал воды.

— Вы хотите сказать, что Королёв не работал во время Второй мировой войны в… — Ридли щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить странное русское слово.

— Шарашка, — быстро подсказал ассистент.

— Да. Королёв не работал в шарашка?

— Он находился в спецбюро, — уточнил Живагин. — И вы исказили происходившее там.

Ридли растянул губы в улыбке, превратившись в сытую жабу. А кэгэбэшника можно дожать! На патриотизме. Они все патриоты.

— Мы ведь тоже можем сделать материал, в котором Вернер фон Браун, пионер американского ракетостроения, лично отбирает рабов в концлагере Пелемюнде, — Живагин встал, по-военному одёрнул пиджак. Взгляды консультанта и режиссера встретились.

— Но стоит ли? — произнёс русский спокойно без иронии или насмешки. — Даже с учётом коммерческой выгоды.

Генри Салан заёрзал в кресле, наблюдая поединок интересов. Русский говорил на хорошем английском с характерным марсианским акцентом, чем сразу завоевал симпатию ассистента. Живагин отвернулся к бликующему полотну экрана:

— В стране, победившей фашизм – коей себя представляет ныне Америка – может разразиться скандал. Рядовые американцы не поймут такой эпизод. Он заложил руки за спину, прошёлся вдоль кресел.

«Словно следователь на допросе, — заметил про себя Ридли, рассматривая сигаретный фильтр. — И какой-то он не живой. Может русские дройда подсунули? Неужели они и таких големов делают?»

Скотт вдавил сигарету в пепельницу. Живагин метнул камень в его огород. Последний фильм о Джеймсе Бонде, в котором агент Её Величества помогает советскому командованию разбить немцев под Курском, в прокате имел большой успех. Только в СССР сначала расхохотались, потом обвинили режиссёра Ридли Скотта в плагиате: название – «Танки идут «свиньёй» – уже использовалось когда-то, чуть ли не сто лет назад, в советском фильме о Курской битве. Ридли проиграл дело с треском, киностудия понесла приличные убытки.

— Найдётся человек – амбициозный чиновник, — продолжал Геннадий, — желающий стать сенатором или сенатор, жаждущий президентского кресла. Да мало ли ещё кто. И начнётся судебная тяжба с правительством. Рядовые американцы охочи до судебных тяжб и скандалов во власти, — консультант улыбнулся Скотту.

— Хорошо, — мрачно произнёс Ридли. — Давайте обсудим ваше предложение.

Всплывающие из глубины рабочего стола материалы почему-то напомнили ему семейный альбом: старые фото, старые письма. Только здесь вся память под грифом «секретно». Не обращая внимания на отправителей и адресаты, Скотт читал содержание:

«3 июня 1982 года. Беспилотный ракетоплан БОР-4 приводнился в Индийском океане к югу от Кокосовых островов. Посадка на воду произошла в присутствии иностранных наблюдателей. Самолёт-разведчик «Орион» неоднократно пролетел над местом приводнения, производя фотографирование аппарата. Таким образом, проект «Спираль» оказался под угрозой. Поэтому настоятельно рекомендую обратить особое внимание на аналогичный проект «Анатра» и использовать в качестве самолёта-носителя переоборудованный для этой цели один из стратегических ракетоносцев Ту-16, которые базируются на аэродроме Сарабуз под Симферополем».

— Вы много курите, — заметил Живагин. Он сидел в кожаном кресле, с интересом рассматривая архивные документы.

— Не хочу показаться грубым, но это не ваше дело, — Ридли Скотт глотнул пилюлю – в архивном хранилище витал сладковатый запах пыли, опасного аллергена – запил водой и тут же взял из пепельницы сигарету.

— Согласен, — кивнул консультант. — Если бы мы были в Америке или её колониях на Марсе, вы бы могли подать на меня в суд за такое замечание.

Генри хихикнул – он работал за электронным столом, сортируя документы и снимая копии. Ридли вновь заглянул ему через плечо, вчитываясь в строки документа: «Лондонская газета «Санди миррор» назначила приз в 18 тыс. долларов за разгадку тайны кругов на хлебных полях. В 1987 году в Британии их было обнаружено около 50, в 1988 – 98, в 1989-м – 270, к лету 1990 года – уже более 2000. Пока никто не знает достоверно, отчего они возникают. Какая-то неведомая сила пригибает злаки к земле и они продолжают расти в таком положении, не будучи сломанными». За кого русский его принимает? За идиота? Ридли вспылил:

— Что вы заладили: «суд-суд»? Суд защищает свободы честных американцев…

— Простите, — смущённо произнёс русский. — С моей стороны это было бестактно. Такого поворота Скотт не ожидал.

— Вы, русские злопамятны, — тихо произнёс он, глядя на ряды архивных ящиков. — По-прежнему не можете простить дело третьего купола?

«Недавно в Подмосковье на высоте около 3 км появился странный, быстро летящий предмет. Очевидцы утверждали, что это был неизвестный аппарат сравнительно больших размеров. Что это за аппарат и откуда он появился, никто не знал. Возникли предположения и догадки, одна другой фантастичнее. Между тем летательный аппарат, снизившись, перешел во вращательное, винтовое движение, затем взмыл кверху, перевернулся и, быстро снижаясь, скрылся за верхушками деревьев соседнего леса». Живагин посмотрел на него поверх бумаг.

— А почему вы вспомнили именно о третьем куполе?

Спина режиссёра выпрямилась под прицелом серых внимательных глаз русского. Генри замер, наблюдая за шефом сквозь толстые линзы очков. Его пухлые пальцы остановились над очередным документом.