Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юрий Любимов и его сподвижники почти сразу написали в «Правду» ответное письмо. В нем они привели убедительный список опер и балетов, идущих на сцене того же Большого театра с сокращениями и досочинениями, а иногда и в переоркестровке. Они вспомнили и новый текст к «Ивану Сусанину», и то, что балет «Иван Грозный» вообще не написан Прокофьевым, а составлен (кстати, при участии Жюрайтиса) из музыки Прокофьева к одноименному фильму, и многое другое. Однако это письмо «Правда» не напечатала. Его авторам из газеты пришел лишь ответ за подписью главреда Афанасьева. В нем сообщалось: «Мы решили не печатать Ваше письмо. Главная причина в том, что у нас нет убеждения в Вашей искренности… Кстати, о содержании Вашего письма в «Правду» знают многие в Москве — от студентов до академиков… Но кому все это на пользу? Уверен, что ни стране, ни партии, членом которой Вы являетесь (письмо было адресовано Ю. Любимову. — Ф. Р.). На письмо Жюрайтиса «Правда» получила сотни откликов. Увы, в Вашу пользу — ни одного».
В воскресенье, 12 марта, на чемпионате мира по фигурному катанию в Оттаве на высшую ступень пьедестала почета вновь поднялись советские спортсмены — Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов, которые победили в танцах на льду. Их главными конкурентами были их земляки Ирина Моисеева и Андрей Миненков, и этот поединок двух пар выглядел весьма драматично. Вот как об этом вспоминает тренер проигравших Т. Тарасова:
«При исполнении обязательного танца — романтическое танго — Ира споткнулась. И тут же, на этом же шагу, вслед за ней споткнулась и Наташа, но оценки Лицичук и Карпоносов получили выше. Такая ситуация не смутила, а раззадорила Моисееву и Миненкова, произвольный танец они прокатали на таком высоком уровне, вложив в него столько экспрессии, что в зале установилась абсолютная тишина. Кроме музыки, можно было услышать, наверное, только как я дышу. И когда в финальном такте Андрей поднял Иру на руки, я сказала: «Все». Я не сомневалась — победа за нами. Он повторил за мной: «Все!» И тут же споткнулся, уронил партнершу, и они покатились кубарем по льду.
Потом Андрюша говорил, что я его сглазила, но, конечно, дело не в одном слове, сказанном вроде бы под руку. Они могли выиграть, но могли и проиграть, что и случилось. В тот год дуэт Моисеева — Миненков не выглядел абсолютно сильнейшим, это был не чемпионский дуэт. Они плохо тренировались накануне решающего старта, тратя время на выяснение, кто у них в паре главный, и совсем перестали меня понимать…»
Но вернемся на родину. 14 марта мэтр отечественной литературы Михаил Шолохов написал письмо Леониду Брежневу, в котором выражал свою обеспокоенность судьбой русской культуры. Поскольку письмо это слишком объемное, приведу лишь некоторые отрывки из него. Шолохов писал:
«До сих пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому, остаются запретными… Чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы… Несмотря на правительственные постановления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников…
Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм… Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру…»
В конце своего письма Шолохов предлагал создать авторитетную комиссию, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет. Но мэтр зря надеялся. Комиссию никакую не создали, а в Вешенскую, к автору письма, отправили группу идеологических работников со Старой площади, чтобы они с цифрами в руках показали Шолохову, как глубоко он заблуждается. Гости вывалили на писателя уйму информации: мол, и русская классическая литература повсеместно изучается во всех учебных заведениях страны, и в театрах ставятся пьесы русских драматургов, и художники в РСФСР не ущемляются и т. д. и т. п. Говорят, когда Шолохов провожал гостей из своего дома, в его глазах была тоска. И больше подобных писем он в ЦК не писал.
14 марта в советских газетах появилось сообщение о том, что в Милане закончился IX зимний чемпионат Европы по легкой атлетике. С триумфом на нем выступил 18-летний советский спортсмен Владимир Ященко, который установил новый мировой рекорд в прыжках в высоту — 2 метра 35 сантиметров. На небосклоне отечественного спорта взошла новая яркая звезда.
Многие специалисты за глаза называли Ященко «пришельцем». Уж слишком случайным выглядело его появление в спорте. Парня воспитывала мама-почтальон, которая, опасаясь того, что сын, росший без отца, может связаться со шпаной, чуть ли не силком привела его в секцию легкой атлетики при заводе «Трансформатор» в Запорожье. И парень практически без всякой подготовки начал выдавать такие результаты, что у тренеров глаза на лоб полезли. «Да он гений!» — только и смогли сказать они. При своем весе в 72 килограмма Владимир метнул ядро так далеко, что этому могли позавидовать 120-килограммовые атлеты-метатели. В другой раз он взял в руки другой снаряд — копье — и метнул его на 59 метров — выдающийся результат. А уж о прыжках в высоту и речи не шло — тут ему просто не было равных. Он прыгал по-иному, чем остальные, — «перекидным» способом, как это делал в свое время другой гений спорта — Валерий Брумель. Как шутили специалисты про Ященко, «последний представитель вымирающего стиля!». Когда в 77-м году Ященко победил на матче молодежных сборных СССР и США (он там побил прославленного десятиборца Стоунза), восторженные болельщики разорвали на сувениры всю его одежду, оставив Ященко в одних плавках. А организаторы турнира преподнесли ему в подарок автомобиль «Форд». Говорят, руководители сборной чуть умом не тронулись от такого подарка: ведь на родине это могли расценить как подачку капиталистов. Поэтому на обратном пути Ященко посоветовали оставить «Форд» на таможне. Он и оставил.
На Киностудии имени Горького режиссер Владимир Роговой приступил к съемках очередной картины. Автор таких фильмов, как «Офицеры» (1971) и «Несовершеннолетние» (1977), на этот раз решил попробовать свои силы в комедии. Проба окажется успешной: фильм про студентов «Баламут», съемки которого начались в середине марта 78-го, станет одним из лидеров отечественного проката. Однако до этого триумфа еще далеко, а пока съемочная группа работает в Подмосковье, под Домодедовом. Там, возле одной из деревень, 14–16 марта были отсняты начальные кадры фильма: Петя Горохов (эту роль играл студент 4-го курса ВГИКа Вадим Андреев) купается в проруби. Скажем прямо — рискованные съемки, тем более в самом начале съемочного процесса. Если бы актер заболел, съемки могли остановиться, едва начавшись. Но здоровье у актера-дебютанта оказалось богатырское. То ли от природы, то ли спиртовые растирания помогли.
На Одесской киностудии режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич заканчивает подготовительные работы по фильму «Д’Артаньян и три мушкетера». До съемок остается чуть больше двух недель, и практически все актеры на главные роли уже подобраны. На роль неистового гасконца утвержден Михаил Боярский, на Атоса — Вениамин Смехов, на Портоса — Валентин Смирнитский, на Арамиса — Игорь Старыгин, на кардинала Ришелье — Александр Трофимов, на Бонасье — Ирина Алферова. Последнюю Хилькевичу навязали сверху, поскольку сам он хотел снимать в этой роли Евгению Симонову. Когда это случилось, от роли Бэкингема отказался Игорь Костолевский, поскольку хотел сниматься только с Симоновой.
С исполнительницей роли Миледи вышла иная история. В этой роли Хилькевич очень хотел снимать Елену Соловей, и та уже дала свое согласие. Причем, когда незадолго до съемок актриса внезапно забеременела, она согласилась сделать аборт, лишь бы сниматься у Хилькевича. А потом внезапно передумала. Сообщила, что решила рожать: «Он уже шевелится, не могу я сделать аборт». А до съемок оставались считаные недели. Хилькевич сел за срочную переделку сценария. В итоге из Миледи он сделал этакого Джеймса Бонда в юбке и пригласил на эту роль Маргариту Терехову. Но теленачальники эту кандидатуру внезапно не утвердили, спустив режиссеру другую актрису — партнершу Ирины Алферовой по сериалу «Хождение по мукам» Светлану Пенкину. Но Хилькевич хотел снимать только Терехову. Тем более что он и так ряд актеров взял в картину по протекции сверху. Короче, он уперся: либо Терехова, либо сериала вообще не будет. Видимо, он источал такую решимость, что с ним решили не связываться.
Вспоминает М. Терехова: «Помню, на территорию двора нашего театра въехала машина, такой маленький «уазик», и остановилась перед служебным входом. Меня вызвали с репетиции и говорят:
— Там тебя ждут.
Вышла я, автобус увидела не сразу. И слава богу! Оказывается, изнутри меня внимательно разглядывали. Одета я была в черные брюки и сапоги. На мне была зайцевская черная блузка и на ней белые полосы. Что-то вроде основного костюма Миледи. Оглядываюсь, ищу, кто пришел?
