Япония, японцы и японоведы - Игорь Латышев

Подтверждением тому, что идеи "компромисса", с которыми так долго носились советские и японские "голуби", не получили на последнем этапе поддержки Горбачева, стало интервью министра обороны СССР Д. Язова, данное в Москве корреспонденту газеты "Майнити" Коно Кэнъити и опубликованное этой газетой 10 апреля. В интервью прямо говорилось о том, что в территориальном споре Советского Союза с Японией "нет места для компромисса". Выделяя эти слова министра обороны, корреспондент газеты "Майнити" писал: "Язов высказал твердую точку зрения военных кругов на северные территории, заявив, что четыре острова весьма важны как пограничные форпосты Советского Союза и в этом смысле имеют жизненное значение для безопасности страны. Если, по его словам, территориальный вопрос стал бы решаться с выгодой для Токио, то это означало бы принесение в жертву безопасности Советского Союза. Отметив, что не может быть и речи также о продаже северных территорий, он дал понять, что острова не станут разменной монетой в торге за получение экономической помощи Японии. В ходе интервью Язов отказался также признать сохранение юридической силы, содержавшегося в японо-советской декларации 1956 согласия сторон на возвращение Японии островов Хабомаи и Шикотан. "Я никогда не читал этой декларации,- сказал он.- Люди, которые воевали с Японией в 1945 году, настроены против возвращения островов Японии. И Горбачев, конечно, не сможет решить этот вопрос по собственному усмотрению"128.

Столь жесткий характер заявления Язова говорил о многом. Ведь, как ясно показали вскоре августовские события 1991 года в Москве, Язов по сравнению с генералами Варенниковым, Ахромеевым и некоторыми другими советскими военачальниками не отличался ни мужеством, ни твердой волей, ни независимостью взглядов и, следовательно, сам по себе навряд ли отважился бы на столь категоричное заявление. Значит, за интервью скрывалось не столько его личное мнение, сколько мнение других влиятельных руководителей министерства обороны СССР и, может быть, всего консервативного крыла КПСС.

Косвенным свидетельством негативного отношения советских военачальников к тогдашней идее решения территориального спора с Японией путем уступок части Курильских островов стала и публикация 11 апреля 1991 года в газете "Известия" высказываний первого заместителя начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил генерал-полковника Б. Омеличева. В своем интервью генерал сказал в частности: "Острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи представляют собой естественный рубеж со стороны Тихого океана на подходах к Охотскому морю и Советскому Приморью. Они, как вы понимаете, с одной стороны, существенно расширяют сферу нашей материковой обороны, с другой - обеспечивают безопасность коммуникаций, связывающих Советской Приморье и Камчатку. Кроме того, не надо забывать, что через проливы, отделяющие эти острова, пролегают важные для нас морские пути"129.

Твердая политика военных кругов отрезвляющим образом повлияла на руководящих мидовских чиновников, находившихся в предыдущие месяцы под прессом "голубей" из горбачевского окружения и нерешительно мусоливших в своих кабинетах всевозможные планы "компромиссного" решения территориального спора. В последнюю минуту им пришлось настроиться на иной, не столь уступчивый лад. Патриотические силы в правительственных кругах Советского Союза сумели в последнюю минуту заставить "великого реформатора" отказаться от подсунутого ему поборниками "нового мышления" сценария переговоров с Японией. А это в свою очередь предопределило неосуществимость того "исторического прорыва", на который подталкивали честолюбивого, но недалекого Горбачева все предыдущие месяцы академические "мудрецы" из его ближнего окружения.

Подробности приезда и пребывания Горбачева в Японии с 16 по 19 апреля я не собираюсь описывать. Эта тема заняла бы слишком много места. Потребовалось бы обстоятельное описание того, сколь торжественно был он встречен японскими государственными деятелями, как заалели советскими флагами центральные улицы японской столицы в дни его пребывания, какой великолепный дворец в центре Токио стал его резиденцией, как чинно прошли его встречи с японским императором Акихито, а также с японскими государственными деятелями, политиками и финансовыми магнатами, какой огромный интерес средств массовой информации вызвали его выступления в парламенте и на заключительной пресс-конференции... Не буду вдаваться также в подробное перечисление всех наших высоких должностных лиц, прибывших на Японском острове в составе многочисленной президентской свиты, среди которых были и министр иностранных дел СССР А. Бессмертных, и тогда еще малоизвестный и маловлиятельный министр иностранных дел РСФСР А. Козырев, и большая группа личных советников президента, включая, кстати сказать, и тех экспертов-японоведов, которые подготовили в свое время программу территориальных уступок Японии под названием "два плюс альфа".

Стоит отметить только в этой связи довольно случайный и странный подбор лиц, вошедших наряду с Горбачевым в состав официальной правительственной делегации. Некоторые из них не имели никакого отношения к советско-японским делам. И в то же время не оказался в составе официальной делегации специально прибывшего тогда в Токио В. П. Федорова - губернатора Сахалинской области, в состав которой входят все Курильские острова. Храня достоинство и выражая свое несогласие с таким решением президента, сахалинский губернатор в день начала переговоров демонстративно направился в токийский аэропорт с атташе-кейсом в руках и ближайшим же рейсом вылетел в Советский Союз.

Что же касается содержания советско-японских переговоров на высшем уровне, то есть М. Горбачева с японским премьер-министром Кайфу Тосики, то, как и предполагалось, стержневой темой стало на них обсуждение пресловутого "территориального вопроса". Именно этим "вопросом" интересовалась прежде всего японская сторона. Достаточно сказать, что в отличие от общепризнанной практики встреч на высшем уровне по настоянию японской стороны переговоры начались не с обсуждения общих вопросов международных отношений, а с территориального спора двух стран130.

Уже на первой встрече Горбачева с премьер-министром Японии Кайфу японская сторона стала настаивать на том, чтобы президент СССР подтвердил свое согласие с текстом Совместной советско-японской декларации 1956 года, и прежде всего со статьей 9 этой декларации, где констатировалась готовность Советского Союза передать Японии острова Хабомаи и Шикотан после подписания обеими странами мирного договора. Однако неожиданно для японцев Горбачев не проявил желания идти навстречу даже этому требованию японской стороны, которое рассматривалось японцами лишь как начало дальнейшего территориальнога торга. Видимо, в данном случае возымел-таки действие наказ, полученный Горбачевым накануне поездки в Японию от военных кругов и консервативной части руководства КПСС. И это было тем более примечательно, что основную часть окружавших его советников составляли сторонники "полюбовного компромисса" с Японией.