Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

они будут у вас. Собственно, моя теория, о которой мы говорили ранее, если вы все еще хотите ее услышать…

– Говорите, – вежливо предложил я, отгоняя настороженность после упоминаний об Апраксине, деньгах и Виктории. К тому же он так часто менял темы, что мог всего лишь полюбопытствовать.

– Так вот, теория моя такая, что сейчас подходит к концу волна экономического подъема. Сытые годы. А создал их перенос столицы во Владимир. Подумать только, сто лет экономического роста. Сколько сюда вложено и отработано – не перечесть. А движение людей? Вы ведь знаете, что владимирский метрополитен до сих пор самый быстрый в мире? Как и железнодорожная ветка от Варшавы до Екатеринбурга.

– А остальные ветки?

– Остальные? Максим Бернардыч, стыдно такое не знать – скоростная ветка у нас всего одна. Так вот…

– Почему не построили еще? – вырвалось у меня.

– Причина сидела позади вас, – негромко добавил Волков. – Если вы через пару недель спросите результаты деятельности императора после моих ревизий на все, что сегодня рассказывали нам с трибун, то увидите – все весьма печально. Не хватает дерзких проектов. Как-то же самое метро, как углубление реки, как скоростные поезда, – с жаром выпалил казначей.

– Но никто не понимает экономического эффекта от глобальных проектов? – спросил я, вспоминая последние новости, которые читал либо слышал дома, в своем мире.

– Да, – ответил Волков таким тоном, точно не ожидал от меня подобного комментария. – Тут вы правы. А все почему? Мост через реку добавит людского довольства на местах.

– Но они же могут…

– Не могут, господин барон. Денег нет. Все средства идут в центр, а потом дозированно спускаются вниз. Систему реформировать никак нельзя без глобальных потрясений, а потому мы в тупике. Я скажу больше – люди, которые понимают современные экономические теории, и вовсе в отчаянии.

– Вы так говорите, будто желаете, чтобы я вам помог, – прищурился я. – Помог реализовать глобальные проекты.

– Если бы у вас это получилось, вы бы стали настоящим спасителем Империи. Столица страдает от перенаселения, еще лет десять и добраться с восточной окраины на западную будет невозможно. Пешком – двое суток, световой день на экипаже, чуть меньше на автомобиле, а прямых маршрутов на трамвае здесь нет. А император этого не видит.

– У него были свои трудности. Он любыми средствами готов вам помочь, я уверен.

– А вы думаете, что он решил свои проблемы?

После этого вопроса у меня в голове раздался первый сигнал опасности. Казначей знает больше, чем говорит, но мне не следует показывать, что я обо всем догадываюсь.

Сразу же после этого звякнул и второй колокольчик – догадки. Некоторые мысли Волков высказал еще до своей последней фразы! Вопросы и намеки, а я пропустил их мимо ушей.

– Максим Бернардыч, – позвал меня казначей. – Вы так задумались о проблемах императора?

– Нет, – медленно проговорил я, – лишь о глобальных проектах.

– А может, ну его, этот Совет? У меня дома есть все проекты. Я хотел бы узнать ваше мнение о них. Обычно меня никто не поддерживает. Молодежь любыми средствами рвется занять место стариков, подсиживает их и одновременно лижет им зад… Едем?

– Пока вы тут болтаете, еды не останется, – мимо прошагал Сергей Николаевич.

Внезапно я решил, что нет ничего лучше, чтобы понять ситуацию, чем попытаться рассмотреть ее с другой стороны и ответил:

– Едем.

Глава 30. Глобальный проект

Если мне и следовало выполнять задание от императора, то, пожалуй, только так. Я не заметил ничего подозрительного в толпе. Никто не подошел ко мне, кроме главного казначея, и не заговорил со мной. Догадаться нетрудно – мне стоит разговорить этого человека, проявившего вдобавок ко всему прочему еще и любопытство к моей персоне.

– Я живу не очень далеко, поэтому мы воспользуемся экипажем, – проговорил Волков, распахнул дверь внушительной крытой кареты и позволил мне забраться внутрь. – К тому же я обычно работаю из дома и смогу продемонстрировать все, что требуется.

– А вы уже знаете, что мне требуется? – полюбопытствовал я, усаживаясь на мягкое сиденье.

Несмотря на внушительный размер экипажа, современного и более стилизованного под новехонькие автомобили в сравнении с телегами извозчиков, тянули ее всего три лошади. Зато какие! Я даже высунулся в окно, чтобы посмотреть на великолепную черную тройку.

Похоже это не укрылось от глаз главного казначея, который громко усмехнулся:

– Мне думалось, что у вас тоже должны иметься недурные лошади. А вот насчет того, что вам требуется – я не ворожея, не знаю будущего. Потому намерен лишь показать то, что должно.

– Наверняка то, что покажет Алексея Николаевича императором слабым и не слишком толковым? – спросил я в лоб.

– Может быть и так, – поразмыслив, отозвался Волков. – Видите ли, Максим Бернардыч, я бы не назвал его слабым. Я могу назвать его добрым и человеколюбивым. Его спасает только отличная комбинация с жестоким Третьим отделением, которое, как сито, просеивает людей, близких к нему.

– Какое-то дырявое сито получается, – пробормотал я.

– Проколы встречаются у всех, даже спорить не буду, – Волков вспомнил, что не дал команду вознице, стукнул один раз по экипажу изнутри, и мы тронулись. – Но дело в последствиях. Насколько они глобальны. По моему мнению, если хотите знать, лучше скудный провал, чем скудный успех. Но чем грандиознее последствия, тем более положительными им следует быть.

– Нейтральных последствий не бывает, вы так считаете?

– Нет, – последовал короткий ответ.

– В любом случае, вы сами видите какой-нибудь выход из ситуации? – спросил я пытаясь настроить беседу на нужный лад. – Ведь что-то нужно делать.

– У меня есть несколько проектов, которые я разрабатываю в свободное время. Именно их я хочу вам продемонстрировать, чтобы вы поняли – или хотя бы посмотрели – что будет лучше для страны. И от чего отказывается наш император.

– Я посмотрю, разумеется, – согласился я с большой охотой, – но мне кажется, что доброта и человеколюбие Алексея Николаевича никак не вяжутся с отказом от глобальных проектов.

– Почему же? Позвольте привести простой пример. Наша географическая карта за последние пятьдесят лет очень сильно изменилась. Появились новые города, пришлось делить регионы на части и усложнять систему контроля. Если раньше у губернатора в подчинении был регион и несколько городов, а сельская местность, по сути своей, была распределена между представителями дворянства, то сейчас у нас складывается ситуация очень сложная. Понимаете, куда я клоню?

– Примерно понимаю, – кивнул я, – и все же не откажусь от пояснений.

– У вас есть имение. Представьте, что однажды в вам придут городские власти и скажут, что хотят заполучить все имение или его часть в городскую черту. Вы бы согласились?

– Трудно ответить вот так сразу. Если часть, а не все, да и сумма важна тоже.

– Вот видите, вы начинаете торговаться. Во-первых, суммы всегда такие, что не устраивают обе стороны. Город хотел бы присоединить земли бесплатно, а приходится платить. Но столько, сколько не устроит