Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

интересно. И все же, раз мы встретились здесь с вами, позвольте спросить – как вам представленные проекты?

– Вы хотите услышать мое мнение в целом? – я достал платок и вытер испарину со лба.

– Да. В целом. Вам нездоровится? – обеспокоился Волков, увидев платок в руках.

К счастью, я стоял достаточно далеко, потому что с момента приветствия, когда я обернулся на его голос, мы не сделали ни шагу навстречу и до сих пор нас разделяло что-то около полутора метров.

– Нет, просто здесь… жарко, – вывернулся я. – А что насчет проектов, то, считаю их мелкими и слабыми.

– Вот как? – удивился глава Казначейства. – Слабыми? Почему?

– А слово «мелкими» вас, кажется, вполне устроило, – я позволил себе ухмыльнуться. Организм постепенно приходил в норму.

– Так уж вышло, что я в курсе кое-каких ваших финансовых операций, Максим Бернардыч. И слово «мелкий» вам явно не по душе. Так что я вполне понимаю, почему строительство одной дороги или моста через реку кажется вам совсем не соответствующим великим деяниям нашей могучей Империи.

В последних его словах даже послышалась какая-то насмешка. Я сделал вид, что понял, о чем идет речь.

– И, если вы позволите, – отличная партия, – одними глазами Волков указал на Аню, которая переговаривалась со старшей сестрой возле фуршетных столиков. – Судя по тому, что моя дочь о ней говорила, вам действительно очень повезло.

– Спасибо, – отозвался я, не зная, как правильно стоит реагировать в подобных случаях. И стоит ли вообще как-то отзываться. – Вы решили разговорить меня? Иначе к чему эти прыжки с одной темы на другую? Мне показалось, предыдущий вопрос – отличное поле для обсуждения.

– Ха! – Волков хватанул рукой воздух перед собой. – Не ожидал, знаете ли, не ожидал. Я думал, что вы один из, хм… нет, опять же не принимайте это за оскорбление.

– Юрий… не знаю, как вас по отчеству, – вконец разошелся я, – если я еще раз услышу про ваши неудачные попытки меня оскорбить, честное слово… я… я вас на дуэль вызову!

– Шутка зачтена вам в плюс, прошу еще раз меня извинить, – Волков поклонился. Он сделал что-то среднее между кивком и обычным поклоном. – Сам виноват, но, не скрою, хотел проверить вас, узнать, на что вы способны. Многие молодые люди, я уверен, что вы об этом и сами прекрасно знаете, не имеют в своей голове ничего, кроме гонора. Я мог бы то же самое подумать и о вас, если бы вы не сказали мне о том, что здешние проекты, «мелкие».

– Мне кажется, я отлично понимаю, что говорите вы сейчас о конкретном человеке, – такую ремарку я упустить не мог. К тому же и сам Василь наверняка рассказывал о произошедшем.

– Верно. Но не буду уточнять, о ком именно. Это было бы совсем не благородно с моей стороны, так выражаться о нем. Впрочем, – он все же подошел ближе, – вернемся к нашим баранам, – он развернулся так, чтобы видеть все сборище. – Я не могу найти других слов.

Тут он шумно, не стесняясь, втянул воздух носом, и я почувствовал, как он сверлит меня взглядом.

– Достойный выбор. На трезвую голову это слушать совершенно невыносимо.

– Рад, что вы оценили, – мрачно заметил я. – Но то была не моя воля.

– Смотрю, ты не теряешь времени! – сзади подошел Сергей Николаевич и, размашисто положив руку мне на плечо, посмотрел на моего собеседника. – Приветствую повелителя имперского бюджета, – он повис на мне и отвесил главному казначею глубокий поклон.

– Веселитесь, как всегда? – сухо, но вежливо заметил Волков. – Похвально. Это один из немногих способов не умереть со скуки.

– Чтобы умереть, слушая ваши речи? – потом он заметил наши серьезные лица и тут же убрал руку с моего плеча: – О, господа, простите, что помешал, кажется, у вас и правда шел деловой разговор!

И тут же убрался прочь. В толпе над остальными возвышалась лишь его голова.

– Интересный человек, – кратко резюмировал Волков. – Но не всегда полезный.

– Не уверен в вашей правоте и не хотел бы обсуждать людей, – я попытался увести разговор в другое русло. – Раз уж мы с вами заговорили о делах масштабных – вы не хотите прояснить для меня, человека далекого от управления государством…

– Да-а? – с готовностью протянул казначей.

– На кой черт все это проводится? Эффект от ежемесячных собраний или с какой периодичностью они у вас проводятся, должен быть больше, чем от обычного моста через речку или дороги до нового городка.

– О-о, молодой человек, да вы, кажется, совсем не разбираетесь в экономике?

– Простите, немного не до этого было.

– А что так? – полюбопытствовал Волков.

– Сложное детство. Я думал, жизнь дворянская – она у всех на виду.

– Ах, вот вы про что. Да, прогоревшие дела вашего отца – печальная история. Но не будем о грустном. Хотя, – он обвел рукой собрание, – я могу сказать, что здесь все грустно. Очень грустно.

– Что, воруют? – хмыкнул я.

– Ничего не меняется, но… – он вытащил золотые карманные часы и предложил: – давайте пройдемся, до конца перерыва еще порядочно времени, а наш разговор становится мне интересен.

Не мог сказать, что беседа полностью соответствовала моим ожиданиям, но диалог с главным казначеем Империи меня заинтересовал.

– Каждый хочет что-то себе урвать. Здесь акулы. Нет, волки – все как у Островского. Только с каждым годом они становятся все более озверевшими, – он грустно улыбнулся. – И дело все… нет, вы не поверите. Кому бы я ни говорил, никто не верит, что истинная причина кроется именно в этом.

Мы прошли через зал и остановились там, где людей было меньше всего. От столов с едой мы оказались на порядочном расстоянии, но есть мне не хотелось совершенно, так что я не возражал.

– Скажите, – попросил я. – У меня нестандартные взгляды.

– Хм, да, пожалуй. Кто бы подумал, что один наш общий знакомый попросит меня лично провести почти семнадцать миллионов без справок и проверок. Очень нестандартно. Не просветите меня, что это за деньги.

– Банковская тайна должна оставаться банковской тайной, – попытался схитрить я, но Волков посуровел:

– По Империи гуляет очень много денег, которые практически неизменными суммами перемещаются из одних рук в другие. Особенно когда речь заходит о крупных купюрах. Их путь легко отследить. Запомните это, господин барон.

– Непременно запомню. Но ничего преступного в этих деньгах нет. Я их не украл.

– Ложь. Частичная, впрочем. Я уверен, что эти деньги как раз были украдены у их владельца, который наверняка должен был вернуть их кому-то еще, – он вежливо, но натянуто улыбнулся, и лицо его из недовольного превратилось в откровенно неприятное. Справившись с эмоцией, Волков продолжил: – надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю? О некоем графе.

– Ничего не знаю об этом, – сразу же отрезал я.

– Ладно, что толку допытываться, – как-то сразу сдался главный казначей. – Храните свои секреты, сколько душе угодно. Я считаю, что лучше пусть