Нежность по принуждению - Джулс Пленти

«Ламбы», и Арина аккуратно укладывает попку на кожаное сиденье. Я склоняюсь над ней и застегиваю ремень, вскользь коснувшись живота. По ее телу пробегает волна, я уверен, горячей дрожи, а щеки загораются румянцем. Колени глухо ударяются косточками друг о друга и плотно сжимаются.

Я умолчал, что из-за постоянных попыток удержать игрушку внутри и возбуждения, которое девочка совсем не контролирует, оргазм может встряхнуть ее тело где угодно. И мне даже не нужно открывать заветное приложение. Так нужно — испытает однажды стыд прилюдного оргазма и будет вести себя как хорошая девочка. По крайней мере, уж очень постарается.

— Я могу звать вас по имени, Господин? — спрашивает она так робко и таким правильным тоном, что вместо того, чтобы плавно тронуться с места, я безобразно дергаю машину.

Арину встряхивает, и с ее губ срывается едва различимый стон.

— Вне тематических игр и наказаний ты можешь называть меня Русланом.

— Хорошо, Руслан. — подтягивает подол к коленям, будто это может помочь справиться с возбуждением. — Чем вы занимаетесь?

Я даже рад сейчас этому отвлеченному разговору. Рад, что она ничего не заподозрила, не заметила моего истинного смятения. Когда крошка узнает меня чуть лучше, будет уже сложнее скрыть, что Арина для меня гораздо больше, чем очередная Сабмиссив.

— Я занимаюсь дистрибуцией элитного алкоголя в РФ и страны СНГ. Это семейный бизнес, и не то, что меня заводит.

— И что же вас заводит, Руслан? — спрашивает она с любопытством, свойственным маленьким детям.

Меня заводит Тема, в общем, и моя новая малышка, в частности, но есть еще нечто такое, что для меня сродни ребенку, наследнику, которого родит Крис.

— Хороший вопрос, Арина, — поощряю я ее полуулыбкой. — Пять лет назад я выкупил один виноградник в Тоскане. Его заложили еще в девятнадцатом веке, и он рождает удивительное вино. Я восстановил его и сейчас продвигаю собственную марку белых вин. Знаешь, в Тоскане чудесно. Там ты наблюдаешь, как яркий солнечный диск тонет в лозах, ощущая, как зной начинает вытесняться приятной прохладой. На маленькой кухне уже поспело рагу, которое томилось в настоящей печи, и ты спускаешься в погреб за покрытой густой пылью бутылкой собственного вина к ужину.

Я ловлю в зеркале заднего вида ее восхищенный взгляд. Мысленно Арина уже там, в Тоскане. Босая гуляет среди кустов и позволяет лозам щекотать свои ладошки. Крис никогда не разделяла со мной эту мечту о простой, уютной жизни, в которой мы принадлежали бы только друг другу. Для нее жизнь вдали от гламурных столичных тусовок сродни кошмару.

— Я никогда не была за границей, — выдыхает она, очарованная яркой картинкой, которую я нарисовал грубыми, крупными мазками.

— Я свожу тебя туда, — обещаю я бездумно.

Я почти уверен, что такого никогда не будет, но сейчас самому очень хочется в это поверить. Только я, она, вино и маленький домик, где целая комната выделена под тематические девайсы.

— Я бы очень хотела поехать туда с вами, Руслан, — почти умоляет Ариша увести себя подальше, когда я глушу мотор у входа в ее универ.

— Поцелуй меня, девочка, и пожелай хорошего дня, — приказываю я.

Ариша отщелкивает привязной ремень и встает коленями на сиденье. Пригнувшись, обвивает мою шею руками. В носу стоит ее нежный аромат ванильного мороженого, а щеки касается теплое дыхание. Девочка трется носом о кончик моего, а потом припадает к губам.

Я оплетаю руками ее бедра над коленями и запускаю язык в услужливо приоткрытый ротик. Рыжик зарывает дрожащие пальчики мне в волосы и страстно принимает поцелуй, чуть постанывая от приятных ощущений, подстегиваемых инородным предметом внутри.

— Хорошего дня, — шепчет она мне в губы, когда мы, почти задохнувшиеся, отрываемся друг от друга.

* * *

—Здравствуй, Верочка, — приветствую я своего секретаря.

Утренняя катастрофа рассеялась подобно грозовым тучам, и мысли об Арине погружают меня в легкий эйфорический дурман. Он работает как анестезия или наркотик. Верочка чувствует мой настрой: смотрит поверх очков в роговой оправе и чуть заметно улыбается.

— Доброе утро, Руслан Максимович. А вас там ждут.

— Кто же? Встреча с поставщиками только завтра — недоумеваю я.

— Кристина Олеговна, — уточняет она, и до меня тут же доходит, почему в приемной так пахнет терпкими, сладкими духами.

Мы договорились встретиться на следующей неделе, но она приехала сегодня. Вероятно, снова решила заявить свои права на меня. Лучше бы Крис хотя бы попробовала понять мои потребности, но она только требует, пытаясь сделать меня частью своего вылизанного плана на идеальную жизнь, где все по графику. Все вычищено и рафинированно даже в плане интимной жизни. Ничего спонтанного. Ничего грязного. Все, что у нас есть, — это запланированный и прописанный в ежедневнике секс на розовых лепестках.

Я вхожу в кабинет. Крис сидит на краешке стола, сексапильно скрестив длинные ноги в щиколотках, и листает журнал. Сейчас утро, но она затянута в красное коктейльное платье.

Крис откладывает журнал и выпячивает грудь, поднятую и сжатую по бокам пушапом. Увеличенные пластическим хирургом полушария, сияющие от хайлайтера, чуть не выскакивают из корсажа. Она не скандалить приехала. Соблазнять.

— Привет, любимый, — проговаривает Кристина, намеренно сделав свой голос более грудным, и подходит вплотную.

— Привет, — бросаю я и чмокаю ее в щеку, стараясь не испортить макияж, на который она, вероятно, потратила не один час, сидя перед камерой.

Вдруг она хватает меня за скулы и врезается в губы поцелуем. Неправдоподобно страстным и каким-то мелодраматичным.

Меня целует красивая женщина в самом расцвете своей привлекательности, а я не могу нащупать других чувств, кроме сожаления, что она отнимает у меня молочный вкус моей девочки.

Прижимаю ее к себе и отвечаю на поцелуй. Так положено. И неважно, что мы больше друзья, чем любовники.

— Ты все еще злишься, да? — мягко спрашивает Кристина, оторвавшись от моих губ, и, высматривая что-то в глубине моих глаз.

— Нет, Кристюш, не злюсь, — успокаиваю