Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас - Сью Блэк

подробностей, но мы держали рты на замке. В вечер презентации напряжение так и витало в воздухе, и мы специально поддерживали его. Эрик Лундберг, попечитель мавзолея, выступил с докладом об обстоятельствах эксгумации, Сара Фрейзер, знаменитый историк и писательница, вышедшая замуж за представителя клана Фрейзеров, покорила публику рассказом о роли, которую фамильный предок сыграл в истории страны. Чтобы добавить в мероприятие блеска из шоу-бизнеса, Дэн связался с нами по Skype и поблагодарил всех, кто участвовал в процессе, а также продемонстрировал отрывки съемок с эксгумации.

Далее встала Люсина, она поведала о том, что мы обнаружили в крипте, прежде чем нам попался обезглавленный скелет. Можно было услышать, как на пол падает булавка, когда я вышла объявить, что если лорд Ловат был женщиной от 20 до 30 лет, тогда останки – действительно его. Зал громко ахнул. Я знала, что все ждали другого результата, но такова наука: она не приспосабливается под желания человека, а лишь говорит правду.

Теперь нам надо было подробнее рассказать о нашей находке. Честный ответ заключался в том, что мы не знали – и до сих пор не знаем, – кем являлась та женщина. По одному из предположений, гроб с именной табличкой действительно был подготовлен для лорда Ловат, но план по его похищению из лондонского Тауэра провалился. Может, семья просто сняла табличку с гроба и использовала его для кого-то еще? Если и так, чести иметь собственную табличку с именем та женщина не удостоилась. Откуда мы знаем, что это женщина? Форма ее собственного крестца, а также таза не оставляет в этом никаких сомнений.

Как решили мы с Люсиной, гроб, скорее всего, стал в дальнейшем удобным хранилищем для различных изолированных костей, время от времени попадавшихся на кладбище, после того, как кто-то приподнял его крышку, чтобы заглянуть внутрь. С учетом популярности мифа о похищении тела лорда Ловат, вполне вероятно, что за 250 лет много кому приходило в голову заглянуть в гроб; когда свинец утратил прочность, а края начали проваливаться, искушение стало еще сильнее, и это любопытство явилось причиной дальнейшего разрушения.

А куда же подевалась голова? У нас не было подтверждений того, что женщину обезглавили, мы только знали, что черепа в могиле не оказалось. Возможно, кто-то из тех самых любопытных ее утащил. Он мог заглянуть в могилу и подумать, что если это Старый Лис, то головы тут быть не должно, поэтому надо убрать отсюда череп, чтобы поддержать легенду. А может, он решил, что это голова Саймона Фрейзера, и забрал ее в качестве сувенира. Точно мы этого никогда не узнаем.

Кем бы ни была та женщина в гробу, ей следовало воздать последние почести и перезахоронить. Моя семья давно поддерживает знакомство с одной из ветвей клана Фрейзер, уважаемой династии владельцев похоронного бюро в Инвернессе. Я позвонила Биллу с Мартином и спросила, не захотят ли они предоставить гроб для останков, некогда принадлежавших, вероятно, представительнице клана, чтобы мы могли вернуть ее останки в крипту в мавзолее. Они, конечно же, согласились, и кости были перезахоронены. Состоялась и поминальная служба. Поэтому теперь в крипте находятся все исходные свинцовые гробы плюс новенький деревянный с останками неизвестной женщины, а также еще четверых человек, веками составлявших ей компанию. Зная характер Старого Лиса, думаю, услышав эту историю, он немало позабавился бы тем, что и спустя 250 лет сумел вызвать такой переполох. Наверное, смеялся бы до потери головы.

Поиски останков лорда Ловат могли начаться и закончиться с обнаружением крестца крупного пожилого мужчины, страдавшего артритом. Однако не идентификация единственной кости, а наше умение извлекать из костей информацию о поле, возрасте и других особенностях человека привело к разрешению хотя бы одной загадки: мы узнали, что в гробу лежат останки разных людей.

* * *

Наш позвоночный столб, как у всех животных, ходящих на четырех лапах, изначально был горизонтальным. Свыше 4 млн лет назад, если судить по окаменелостям, предки современного человека начали проводить больше времени на двух ногах, чем на четырех, и позвоночник стал вертикальным. В целом это была плохая идея с точки зрения биомеханики, потому что в результате на позвоночный столб легла гигантская компрессионная и тянущая нагрузка; основные симптомы его старения – это как раз последствия прямохождения, для которого наш организм просто не предназначен.

Нет ничего удивительного в том, что когда дети учатся передвигаться, то сначала делают это на четырех конечностях, держа позвоночник в горизонтальном положении, ведь оно максимально устойчивое. Поднимаясь на две ноги, они сначала ходят осторожно, пошатываясь, пока мышцы, кости и нервы не приспособятся к столь причудливому распределению веса на единственную опору в виде крошечных ступней. Неудивительно, соответственно, и то, что взрослые при неврологических нарушениях или в результате неумеренных возлияний тоже находят передвижение на четырех конечностях гораздо более безопасным, хоть и не столь элегантным, особенно при подъеме по лестницам. Некоторые малыши проходят через промежуточную стадию перемещения на седалищных буграх, что тоже более надежно, и сначала «ездят» на своей пятой точке, прежде чем научатся держать равновесие и вставать на ноги.

Главная задача костной составляющей позвонков – защищать крайне уязвимый спинной мозг и его оболочки, идущие вниз по телу от головного мозга. В верхней части эта нервная ткань все еще остается стволом головного мозга, а спинным мозгом становится только на уровне II шейного позвонка. Эта тонкая белая нить в своем костяном туннеле проводит большую часть моторных сигналов, приказывающих нашим мышцам сокращаться, а обратно от них поступают сенсорные сигналы о прикосновениях, температуре или боли, идущие в головной мозг.

Позвоночный столб длиннее спинного мозга, который заканчивается, не доходя до крестца и копчика, в поясничном отделе, в I или II поясничном позвонках. Вот почему пункцию спинномозговой жидкости берут из пространства между двумя нижними поясничными позвонками (обычно L3 и L4). Это позволяет пугающе длинной игле проникнуть между костями и погрузиться в спинномозговую жидкость, окружающую нервные ткани, без риска задеть позвоночный столб. Я сама как-то перенесла эту процедуру – мне делали анализ на менингит, – и могу подтвердить, что она на редкость неприятна, особенно когда доктор, прознав, что ты анатом, вслух рассказывает, через какие ткани сейчас проходит игла. «О, а вот и задняя продольная связка. Чувствуете, как сопротивляется?», – это совсем не то, что хочется слышать в такой момент.

Когда мы решили встать на две ноги, то принудили свой позвоночник делать вещи, к которым он не был приспособлен. Нам понадобилось не только удерживать тело в равновесии с опорой на