Последний козырь - Николай Владимирович Томан

никакого значения. Евгений готов ждать ее в условленном месте хоть целый день. Не обращая внимания на остроты отца, он торопливо набрасывает на плечи клеенчатый плащ и выбегает на улицу.

Под проливным дождем Евгений мчится к троллейбусной остановке, затем на метро доезжает до станции "Библиотека имени Ленина". Среди довольно большой толпы пассажиров сразу же замечает Веру. Она в синем платье с белыми каемками на воротничке и рукавах. В руках ее мокрая накидка. В густых волосах сверкают капельки дождя… Светло-коричневые туфли потемнели и, видимо, промокли. А лицо радостное, почти восторженное.

— Не испугались, значит? — весело говорит она, протягивая руку Евгению и увлекая его за собой к выходу из метро. — Но ваши испытания еще только начинаются. Видите, как помрачнело небо? Снова, значит, хлынет дождь, и мы должны будем под его потоками перебежать через Каменный мост, чтобы добраться до Лаврушинского переулка. Не дрогнет ваше сердце от такого безумного плана?

— Я готов на любую баталию! — смеется счастливый Евгений.

— Ну, тогда не будем терять драгоценного времени! — восклицает Вера и, схватив Евгения за руку, бежит с ним в сторону Каменного моста.

Мелькают чугунные перила моста, лица прохожих, с такой же отчаянной решимостью ринувшихся в противоположном направлении. Свистит ветер в ушах, летят брызги из-под ног, шумит за парапетом моста скованная гранитом Москва-река. Но вот мост позади. Теперь — правее, к кинотеатру "Ударник", там можно укрыться… Но на них уже обрушиваются мощные потоки дождя. Они слепят глаза, заливают рот, уши. Все вокруг мгновенно заволакивается серой вибрирующей пеленой. Прохожих будто смыло яростным ливнем. Универмаг, кинотеатр, соседние дома — все теряет свои привычные очертания…

Вера цепко хватает Евгения за руку, увлекая в кассовый зал кинотеатра, в пеструю толпу загнанных туда дождем прохожих.

— Придется переждать, — с сожалением говорит она, смахивая с разгоряченного лица пригоршню дождевой воды. — А то мы окончательно промокнем.

Ждать, однако, приходится недолго. Ливень кончается так же неожиданно, как и начался. И снова все вокруг преображается. В лучах вырвавшегося из-за туч солнца полыхают мокрые стекла витрин, шумят и пенятся потоки воды, залившие почти всю проезжую часть улицы, — кажется, будто Москва-река вышла из берегов.

— Как же мы теперь перейдем на ту сторону? — растерянно говорит Евгений, глядя на мутный поток, бушующий чуть ли не во всю ширину улицы.

— Будем форсировать! — решительно заявляет Вера, сбрасывая туфли.

Евгений тоже поспешно разувается и засучивает брюки.

— Вперед! — воинственно кричит Вера, отважно ступая в мутную воду.

Зараженный ее озорством, Евгений тоже выкрикивает что-то, и они, взявшись за руки, весело шагают через шумный поток на другую сторону улицы.

— А теперь куда? — спрашивает Евгений.

— В Третьяковку!

— Сейчас и в таком виде? — удивляется Евгений.

— Да, именно сейчас. Немедленно! Я до смерти хочу посмотреть там одну картину.

— Хорошо, идемте! — не раздумывая более, соглашается Евгений. Он готов идти с ней не только в Третьяковскую галерею, но и на край света.

У входа в галерею они обуваются и приводят себя в порядок.

— Ну и видик у нас… — вздыхает Вера.

— Высохнем, — пренебрежительно машет рукой Евгений.

Купив билеты, он спрашивает:

— С чего же мы начнем осмотр? Я полагаю, что лучше всего по порядку…

— Нет, не по порядку, — тоном, не терпящим возражений, прерывает его Вера. — Мы пришли сюда, Женя, посмотреть всего лишь одну картину. Идемте, я покажу вам ее!

И она торопливо идет через почти пустые в такую ненастную погоду залы музея. Ни Айвазовский, ни Суриков, ни Крамской не привлекают ее внимания. Евгений замечает, однако, что идет она хотя и быстро, но не очень уверенно, видимо, не зная точно, где искать интересующую ее картину.

— Может быть, спросим у дежурного? — робко предлагает он.

— Нет, Женя, я должна найти ее сама.

А когда они входят в зал с картинами Репина, она улыбается и говорит с облегченным вздохом:

— Здесь.

Картина, которую ищет Вера, очевидно большая, заметная. Стоя посреди зала, Вера пробегает глазами по знаменитым полотнам великого художника, не задерживая своего внимания ни на одном из них. Ей хватает всего нескольких минут, чтобы осмотреть весь зал, но и здесь она не находит того, что ищет.

— Подождите меня тут, — почему-то шепотом говорит она и торопливо направляется куда-то.

Возвращается она лишь спустя минут пять. Вид у нее при этом очень печальный.

— Пришлось навести справку, — невесело объясняет Вера. — Этой картины, оказывается, нет в Третьяковке. Она в Русском музее в Ленинграде…

Евгений положительно заинтригован, но ему ясно пока лишь одно — это репинская картина. В отсутствие Веры он осмотрел тут все его полотна, но какой же из его работ не было представлено в этом собрании его произведений? А Вера упрямо молчит. Почти в изнеможении опускается она на стул, устремив безразличный взгляд на один из висящих против нее портретов.

— Может быть, вы все-таки скажете мне, что вы искали? — осторожно спрашивает Евгений.

— Нет, не скажу, — угрюмо отвечает Вера. — О ней нельзя рассказать, ее нужно увидеть. А теперь, если вы не возражаете, мы пойдем домой.

— Хорошо, — покорно соглашается Евгений. — Я не возражаю.

Недавней Вериной бодрости как не бывало. Она идет скучная, задумчивая. Евгений тоже все еще ломает голову над таинственной картиной. Но когда они выходят на улицу и он видит непросохшие еще лужи на тротуарах, перед ним вновь возникает зрелище бушующего потока воды, по которому какой-нибудь час назад весело шли они с Верой, взявшись за руки, и он сразу же вспоминает картину Репина, которой действительно нет в Третьяковской галерее.

— А что, если я угадаю, что вы искали? — оживленно спрашивает он девушку.

— Вряд ли вам это удастся, Женя, — безнадежно отзывается Вера.

— Обещаете вы тогда повеселеть немного?

— Пожалуй, буду даже счастлива, — внезапно улыбается девушка. — Тогда окажется ведь, что вы не только знаете, но, может быть, и любите эту картину так же, как и я.

— Да, я ее знаю! — уже совсем восторженно восклицает Евгений. — Я видел ее в Ленинграде в прошлом году, но знал ее и раньше по репродукциям. Сплошная вода залила все вокруг, а они — студент и девушка-курсистка, наверно, взявшись за руки, счастливые и влюбленные, в распахнутой ветром одежде, в веселых брызгах весенней воды, идут куда-то сквозь это половодье к какой-то своей заветной цели. Разве не эту картину искали вы, Вера?

— Эту, — удивленно произносит Вера. — Она называется "Какой простор". Но как же вы узнали, что я искала именно эту картину?

Теперь глаза Веры снова сияют, и лицо ее, казавшееся таким будничным, сразу преображается.

— А ведь угадать было не трудно… —