По следам карабаира. Кольцо старого шейха - Рашид Кешоков

— Пока нет, но… береженого — Бог бережет! Проходя мимо комнаты Акулины Устиновны, она прильнула ухом к дверям и прислушалась.

— Спит, по-моему. Идем в спальню.

— Не тяни, пожалуйста, — громким шепотом взмолился Тигран Вартанович, садясь на кровать. — Говори скорее!.

— Шагбан приходил, — так же тихо ответила Клавдия Дорофеевна, не забыв мимоходом бросить взгляд в зеркало и поправить волосы. — Он недавно виделся с Антониной Михайловной.

— С Воробьевой?

— Да… не перебивай. Так вот она подозревает, что за нею следят. Недавно был какой-то странный пациент. Пришел будто лечиться. Показал больной зуб. Она обработала, осмотрела как полагается. Просил золотую коронку поставить…

— Что же ее насторожило?..

— Она говорит — зуб здоровый. И едва ли он может болеть… Да и вид у этого типа… Ходит прямо, не горбясь, подтянутый такой…

— Русский?

— Нет, адыгеец, скорее всего. Но говорит чисто, без акцента.

— Как он выглядел?

— Обыкновенно, — пожала плечами Клавдия Дорофеевна. — Смуглый. Костюм великоват, вроде бы не с его плеча.

— А! Чепуха. Бабские страхи, — махнул рукой Тигран Вартанович и, чтобы скрыть свою озабоченность, ущипнул жену за круглый локоток, выглядывавший из рукава халата Клавдия Дорофеевна позволила себя обнять.

— Еще не все, — игривым тоном сказала она, высвобождаясь. — У меня к тебе просьба. Я уже дня три все хотела с тобой поговорить, но ты стал нервный…

— Станешь нервным, — нахмурился он, шевельнув бровями. — Дыбагов стал придираться, каждую мелочь проверяет… Так что ты хотела?..

— Тигран, ты меня любишь?

— Что за глупый вопрос?

Все эти уловки были давно ему знакомы. Сначала — кокетливая игра глазами, капризно сложенные губы, потом она чмокнет его в небритую щеку и начнет ластиться, как сытая, разленившаяся кошка. И, наконец, — просьба: где-нибудь на складе появился черный креп-сатин или заграничные фетровые ботики, и, разумеется, Клавдия Дорофеевна не может без них обойтись, потому что у жены Дыбагова уже есть такие. В заключение, как водится, шумные изъявления восторга или истерика, смотря по результатам.

Он сделал неприступное лицо, решив не поддаваться на этот раз.

— Ну, что ты хочешь?

— Не беспокойся, — разгадала она его опасения. — Тратиться не придется. Наоборот, можно неплохо заработать. А дело — пустяк для тебя…

— Слишком много слов, говори покороче, — с досадой прервал ее Тигран Вартанович.

— Хорошо, я — короче, — с готовностью согласилась она. — Видишь ли, в Тахтамукае арестовали родственника Шагбана… его сводного брата. Фамилия — тоже Сапиев.

— За что?

— По подозрению в денежных махинациях. Он в сберкассе работал…

— Подожди-ка, подожди, — наморщил лоб Ивасьян. — Ляпунов собирается ехать в Тахтамукай по делу о фальшивомонетчиках. Уж не это ли? Так заранее тебе скажу: с Ляпуновым я связываться не стану…

— Нет… Сапиева обвиняют в хищении пяти тысяч. И сумма-то пустяковая. Словом, надо, чтобы ты взял все в свои руки и прикрыл дело. А недостачу он погасит.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

— Отлично понимаю, — серьезно и даже несколько раздраженно сказала Клавдия Дорофеевна. — Шагбан — человек нужный, ты великолепно знаешь, и потом… — она наклонилась к его уху и зашептала.

Тигран Вартанович засопел.

— Хорошо, — видимо, согласившись с ее доводами, сказал он и встал. — Завтра же поговорю с Дыбаговым и сделаю, что смогу.

— Умница! — Она звонко чмокнула его чуть пониже переносицы. — Ну, как на службе?

Ивасьян не захотел распространяться на эту тему:

— Попляшет у меня Шукаев, — злорадно сказал он. — Оказывается, родной братец Зулеты — вор. Мы еще посмотрим…

— Не зарывайся только, — наставительно заметила Клавдия Дорофеевна.

— Нет, не такой я простак. Слушай, давай-ка перекусим чего-нибудь и пойдем к Воробьевым. Я обещал быть там. Кстати, почему Шагбан сам не попросил меня насчет этого тахтамукаевского контролера?

Клавдия Дорофеевна улыбнулась.

— Чудак. А еще начальник угрозыска. Не заявится же он к тебе в управление. Он пришел ко мне и сразу уехал в Тахтамукай. Теперь, наверно, вернулся. Пошли на кухню: у меня есть макароны и мясо…

Дом, где жила зубной врач и протезист Антонина Михайловна Воробьева, затерялся на тихой и глухой краснодарской окраине. Немощеная, грязноватая улица, по которой несильный октябрьский ветерок гонял ржавые листья каштанов, упиралась в Кубань. Домики по обеим сторонам улицы стояли ветхие и разнокалиберные, главным образом, деревянные. Одни вылезли вперед, чуть ли не на средину дороги, другие отступили вглубь, прячась за палисадниками и ветвями облетевших вишневых и абрикосовых деревьев.

Дом Воробьевых выделялся среди остальных сравнительной новизной. Летом его трудно было разглядеть за деревьями небольшого садика, а сейчас, когда осень раздела догола кудрявые ветви яблонь, оставив лишь кое-где рыжие пятна последних листьев, из-за забора поблескивал свежей зеленой краской здоровенный неуклюжий фронтон. Если зайти со стороны Кубани, можно было увидеть и новенькую оцинкованную крышу. Усадьба, прежде ветхая и запущенная, досталась Антонине Михайловне после смерти матери. Поселившись здесь в позапрошлом году, супруги устроили капитальный ремонт и привели дом и сад в порядок.

Ивасьян пришел один. Он заходил в управление, отправив Клавдию Дорофеевну на трамвае. Она должна была уже быть у Воробьевых.

Подойдя к калитке, Тигран Вартанович затарахтел железной щеколдой. На стук вышел Борис Фандыров. Ивасьян знал его больше по рассказам жены, которая всячески содействовала сближению Зулеты с франтоватым и предприимчивым финагентом. Раз Борис здесь, значит, Назиади и Зулета — тоже у Воробьевых. Тигран Вартанович скривился. Сейчас он не расположен был к пустой болтовне, которую неизбежно придется поддерживать в подобной компании. Однако делать нечего.

— Что-то вы задержались, Тигран Вартанович, — развязно заговорил Борис, открывая калитку. — Все давно вас ждут Ивасьян кивнул ему и, не отвечая на вопрос, направился к дому — Кто у них? — спросил он через плечо.

— Кроме Клавдии Дорофеевны, Назиади и Зулеты, Шагбан… С ним какой-то его знакомый из Новороссийска. Я не запомнил фамилию…

Из дома доносились звуки фортепьяно. Кто-то играл «Сентиментальный вальс».

Антонина Михайловна встретила гостя в коридоре. Суховатая, стройная, в безукоризненно сшитом панбархатном платье темно-малинового цвета, она казалась гораздо моложе своих сорока пяти лет. Пенсне в позолоченной оправе придавало ее строгому, слегка напудренному лицу язвительное выражение. Скромный дорожный наряд, в котором она ехала в поезде вместе с женой Ивасьяна, не шел ни в какое сравнение с ее теперешним изысканным туалетом. Да и присутствие в этом дальнем углу Краснодара всех попутчиков жены Ивасьяна тоже наводило на размышления.

Тигран Вартанович, по старинке поцеловав хозяйкину холеную руку, подумал об этом и усмехнулся.

— Прошу вас, дорогой, — жестом показала она в глубь коридора. — Пойдемте в кабинет. А вы, Борис, пожалуйста, развлекайте гостей.

В гостиной по-прежнему кто-то музицировал. Вдруг звуки оборвались, послышался оживленный говор, смех, и заиграла гармоника. Мелодия была простенькая, плясовая.

— Кто играет? — спросил Ивасьян, входя в. Сверкающий чистотой зубоврачебный кабинет Воробьевой.

— Зулета, — улыбнулась Антонина Михайловна. — Знаете, она быстро делает успехи. Вообще-то она довольно глупа, но как раз это мне нравится в ней больше всего. Понимаете?

Ивасьян кивнул, улыбаясь, подумал: «Тертая баба. Ей бы полком командовать. Властная, умная» Из кабинета маленькая, почти незаметная дверь, выкрашенная под цвет панелей, вела в небольшую комнатку, обставленную дорогой мебелью. Полированный, красного дерева секретер со множеством отделений, массивный, обтянутый сафьяном диван, старые и, очевидно, подлинные картины в дорогих золоченых рамах, фарфоровые безделушки на полках застекленной изящной горки, — все, казалось, понатащили сюда из антикварного магазина.

Ивасьян бывал тут не раз и, привычным движением отодвинув от стены качалку с плетеными сиденьем и спинкой, уселся в нее, не ожидая приглашения.

— Сейчас я позову их, — сказала Антонина Михайловна.

— Подождите. Кто приходил к вам?

— Когда?..

— Да вот недавно… лечить здоровый зуб…

— Вам Клава сказала?

— Да.

— Алферов. Помощник вашего Ляпунова.

Тигран Вартанович побледнел.

— Быть не может! Каким образом вы узнали?

— Он приходил еще. Его узнала Зулета.

— А может, — случайный визит? Насколько мне помнится, Алферов живет в вашем районе?