Гэсэр - Бурятский эпос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еда забвения
Вот Гэсэр и властитель морской,Руку левую с левой рукойСочетав, дали клятву друг другу,Руку правую с правой рукойСочетав, дали клятву друг другу,—И Гэсэр получил супругу.Постелили постели-ковры,Чтобы две головы с той порыСопряглись-слились воедино,И Лусан обнял зятя, как сына,Восемь дней пировали сваты,Девять дней продолжалось веселье,Вот и день забелел десятый,И с трудом наступило похмелье.Обращается к тестю Гэсэр:«Чужеземец тоскует вдалиОт родимой своей земли.Вспоминает охотник-скиталецВсех родных, что дома остались.Сироте-жеребеночку снитсяМолодая мать-кобылица.Даже гостю дома богатогоНа чужой не живется земле,И берцовая кость сохатогоНе уместится в малом котле.Мне пора на простор земной:Я задумал вернуться домой».Недовольная речью мужа,Огорчилась Алма-Мэргэн,Огорченья не обнаружа,Притворилась Алма-Мэргэн,Что довольна она, весела,И супругу преподнеслаКолдовскую еду забвенья.Он отведал ее и забыл,—Все забыл он с того мгновенья:Как пришел сюда, кем он был!
Он от левой не мог руку правуюОтличить, одурманен отравою,А глаза его из-за дурманаТо безумно глядели, то пьяно.Год прошел, настала весна,Родила ему дочку жена.Так три года он жил у Лусана,Лошадей его рыжий пастух.А живот его вздулся и вспух.Он забыл о земле, на которойОн родился в назначенный срок,Он забыл о реке, из которойСделал первый когда-то глоток.
Дни сменялись и ночи множились,Небожители растревожились:«Где Гэсэр с быстроногим конем?Почему на просторе земномНам Гэсэра не слышно дыханье.Нам не слышно коня его ржанье?Неужели пропал он, исчез?»И тогда пятьдесят и пятьВластелинов закатных небесПорешили на землю послатьТрех Гэсэровых умных сестер:Пусть обыщут земной простор!
Три сестры по дорогам землиПо холодным следам пошли,По горячим следам пошли,Трижды землю кругом обошли,Обошли ее четырехкратно,А Гэсэра нигде не нашли.Две сестры вернулись обратно,На сияющий небосклон,Но сказала Эржэн-Гохон:«Может, брата с его скакуномОтыщу я на дне морском?Может, брата со дна я достану?Я отправлюсь к хану Лусану!»
В путь пустилась Эржэн-ГохонТо степной, то лесной тропой.Вот и Желтого моря прибой,Перед нею — копье Гэсэра,И вонзилось оно в песок,Подпирает морской поток,Будто этот поток — потолок.Больно стало сестрице до слез!Сиротливо боярышник рос,Был к нему привязан гнедой,Отощавший, слабый, худой.Он от голода изнемог,На груди его вырос мох,Разрослась на спине ракита,Были выпасть уже готовыВсе четыре его копытаИ все сорок белых зубов.Он уже умереть был готов!До того он сделался тонок,Будто снова Бэльгэн — жеребенок,Будто сделался вновь лончаком,Будто остовом стал Бэльгэн!..
Чтоб царица Алма-Мэргэн,Обладавшая колдовством,Небожительницу не узнала,Порешила Гэсэра сестрицаВ лебедь белую превратиться.Два крыла она распластала,Погрузилась в Желтое море,Увидала: на косогоре,На траве сидит ее брат,Он пасет коней-жеребят,Тьма в его блуждающем взоре.Он отравою напоен,Одурманен и опьянен…Облик истинный свой приняв,Села рядом Эржэн-Гохон,—На нее Гэсэр и не взглянет,Он невнятно поет-шаманит.
Чтоб вернуть ему разум здравый,Ударять его стала сестраТо по левой щеке, то по правой.Началась у Гэсэра зевота,Началась у Гэсэра блевота,Изо рта Гэсэра тогдаПотекла забвенья еда.А сестра, в чащобе густойДуховитых листьев нарвав,Из десятка целебных травДля него сотворила настой,Напоила Гэсэра водойДевяти таежных ручьев,—Стал он снова разумен, здоров.И сказала Гэсэру сестра:«Нам на землю вернуться пора.Я — сначала, а ты — за мной».Белой лебедью стала снова,Воспарила к тверди земной.
А Гэсэр пошел, и большогоПодстрелил он лося рогатого,И берцовую кость сохатогоОн сварил в лесной тишине.Ничего не сказав жене,Кликнул дочку двухгодовалую,Приласкал он девочку малую,Приказал ей: «К деду пойди,О порог споткнись, упадиИ заплачь, и деду-царюТы отдай берцовую кость,—Сделай так, как я говорю».
Внучка малая к деду седому,К величавому царскому домуПобежала, как ветерок,Спотыкнулась она о порогИ заплакала, — горе стряслося!Перед дедом держит в рукеКость берцовую крупного лося.Дед погладил ее по щеке:«Что ты плачешь, дитя чужеземное,От отчизны своей вдалеке?Чужеземец — хоть милый он гостьНа чужой уживется ль земле?Может лося берцовая костьУместиться в малом котле?Сироте-жеребеночку снитсяМолодая мать-кобылица,Человек тоскует вдалиОт своей родимой земли,И влекут его думы живыеВ отчий дом, что отселе далек,К той реке, из которой впервыеОн когда-то сделал глоток!»
Понял старый властитель морской,Что Гэсэр должен ехать домой,Что разлука теперь неизбежна.Внучку малую обнял он нежно,Кликнул дочку и отдал ейПоловину овец и коней,Половину имущества-золота,И Гэсэра вместе с женой,Вместе с внучкою озорной,—Да пребудет их счастье молодо! —Он с почетом отправил домой.
Как поднялся Гэсэр на сушу,Обожгло ему болью всю душу:У боярышника гнедойИзнемог, — ослабелый, худой,На едва обтянутый кожейНеподвижный остов похожий.Снять бы надо с гнедого седло,Да оно к потнику приросло,Снять потник тяжелее вдвойне:Он прирос, он прилип к спине!Боль Гэсэра стала больнее.Он погладил Бэльгэна по шее,Будто конь — жеребеночек малыйИли слабый лончак годовалый,И, в слезах, он к гриве приникСотоварища боевого.Осторожно с коня гнедогоСнял Гэсэр седло и потник,Грудь очистил от мха густого,Напоил скакуна водой,Накормил травой духовитой,—И поправился конь знаменитый,Мощь и крепость обрел гнедой!
Стал выдергивать воин своеПодпиравшее море копье,Но оно укрепилось в песке,И птенцов своих на древкеНачала уж высиживать птица,—Здесь понравилось ей гнездиться!Но Гэсэр ее снял с копья —Улетела птичья семья.Ухватился Гэсэр за древко,И копья острие легкоВоин вытащил из песка.Сел в седло, сжал коню бока,И окрепший, сильный БэльгэнПоскакал в долину Морэн,К побережью вечного моря.Так Гэсэр с царевной-женой,Вместе с дочкою озорной,Возвратился в свой край родной,Возвратился не ведая горя.
Три дворца в долине Хатан
Счастлив был Сэнгэлэн, и СаргалСедовласый возликовал.Слезы радости льются из глаз.Приглашают троих в добрый час,—Да войдет в их дом дорогаяТретья ханша, царевна морская!В золотой они бьют барабан,Собирают-зовут северян,И серебряный бубен зоветСобирает южный народ.Возвышаются горы мяса,Разливаются реки вина,И пирует на свадьбе страна,И дрожит вся тайга от пляса.Сэнгэлэн и Саргал седойСочетали племянника-сынаС третьей ханшей, с царевной морской, —Да сольются они воедино!
Только масло в огонь подлилаТретья ханша Алма-Мэргэн,Меж подставками для котлаВырос красный ствол золотой.Сэнгэлэн и Саргал седойУгощали невестку и сына.Восемь дней пировала долина,Девять дней продолжалось веселье,На десятый настало похмелье.В путь пустился пирующий люд,Возглашая благопожеланье.Северяне на север идутИ на юг уходят южане.Стали жить-поживать без забот.Вот могучий Гэсэр зоветТриста славных своих воевод,Тридцать трех силачей-храбрецовИ три тысячи ратных бойцов:Крови нет, если их проколоть,Прострелить, — бессмертна их плоть!Эти люди Гэсэру верны,Им живые в бою не страшны:Словно волки, они упорныИ тверды, словно камень горный.К тридцати и трем храбрецамИ к трем тысячам ратным бойцам,И к тремстам вожакам суровымОбратился Абай-ГэсэрС задушевным, радостным словом:«Я хочу в долине Хатан,Там, где вечный шумит океан,Три воздвигнуть прекрасных дворца,Чтобы радовали сердца,Чтоб они достигали небес».За Гэсэром отправились в лесТридцать три силача-храбреца,Триста грозных знатных вождейИ три тысячи ратных людей.Где тайга свободно росла,Там, дерев нарубив без числа,Обстругали крепкие бревнаИ пригнали друг к другу любовно.Не жалели ни сил, ни труда, —Возвели три дворца, три гнезда,Упиравшиеся в небосвод,—Да сверкают из рода в род.Им подобных не ведали раньше:По чертогу-дворцу — каждой ханше!Показаться могло: с небосклонаНа земное твердое лоноТри сияющих капли скатилисьИ чертогами засветились!Были стены покрыты наружныеСеребром, и казалось, что вьюжныеОслепляют снега белизной,Было золото стен их внутреннихЯрче зорь златоцветных утренних,Споря блеском с ханской казной.Было нижних семь тысяч окон,И семь тысяч вечных планетИм дарили вечерний свет,Было множество верхних окон,Что сияли, свеченье вобравДевяти небесных держав.Серебро облекло-покрылоБалки, пол, потолок, стропила.Люди радовались, построивДевяносто без двух покоевИ навесив восемь дверей,Что казались зеркал светлей.А была еще дверь наружная,Дверь хангайская, дверь жемчужная,А порог — белый мрамор Хангая,И, серебряная, витая,Красовалась ручка дверная.Доски каждым светились ребром,И косяк был покрыт серебром,И крыльцу дано серебриться,И ступени все — в серебре:С жеребятами кобылицаЗдесь могли бы взапуски бегать,Здесь могли бы играть на заре!
Для супруги Тумэн-ЖаргаланБыл в верховье долины ХатанДрагоценный дворец возведен.Для супруги Урмай-ГохонБыл в средине долины ХатанДрагоценный дворец возведенДля супруги Алма-МэргэнБыл в низовье долины Хатан,Обладающий крепостью стен,Драгоценный дворец построен.
Так небесный властитель и воин,Сын Хурмаса Бухэ-Бэлигтэ,На великую землю сошел,Чтоб ее избавить от зол.Он сперва был Сопливцем-Нюсатой,Он скакал по урочищам диким,Но, умом и отвагой богатый,Был он назван Гэсэром Великим.Чтоб тринадцать ханов возглавить,Он спустился на землю с небес,Чтоб людей от страданий избавить,Он спустился на землю с небес.Он спустился на землю с неба,Чтоб народ не ведал невзгод.Он спустился на землю с неба,Чтоб спасти человеческий род,Чтоб узнала людская семьяПраздник жизни, свет бытия!
Хороши его земли-становища,Три жены у него, три сокровища!«Кто красивей: Тумэн-ЖаргаланИль рассвет, что горит сквозь туман?Кто светлее: Урмай-ГохонИли утренний небосклон?Что заре мы найдем взамен?Но прелестней Алма-Мэргэн!»Так без горя пел-напевал,Так у моря жил-поживалВ трех дворцах Гэсэр величавый, —Подчинялись ему три державы.
Перевод Семёна Липкина.ВЕТВЬ ТРЕТЬЯ
