Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - Максим Лебский

Накануне военного переворота РПК располагала отделениями в 22 илах и 63 уездах. Общая численность боевиков, по данным Е. В. Загорновой, превышала 2 тыс. человек[378]. Эти цифры, по мнению автора данной работы, явно преувеличены, немецкий автор называют более реалистичную цифру на 1983–1984 гг.: 300 кадровых работников партии и 500 партизан[379].

Положение РПК ухудшало еще тот факт, что Турция активно искала поддержки в борьбе с повстанцами в лице курдских коллаборационистов и правительств соседних государств. В 1985 году из лояльных правительству курских кругов начали формировать отряды «сельских стражей». Их основная задача состояла в борьбе с повстанцами из РПК, и пресечение помощи этой партии со стороны местного населения. Зачастую отряду «сельских стражей» формировали из курдских кланов и племен, лояльных к центральной власти и враждебно настроенных к революционной борьбе РПК. В борьбу против РПК активно были вовлечены члены племен Джирки, Пинянишь, Гоян и Мамкхуран[380].

Через два года «сельские стражи» уже действовали в Диярбакыре, Урфе, Ване, Бингеле, Битлисе, Мардине и в других областях. Их численность в то время была около 8 тыс. человек[381]. Основным мотивом вступления в эти отряды был денежный. К 1992 году месячная средняя зарплата сельского стража составляла 230 долларов, в местности, где годовой доход на душу населения составлял чуть более 400 долларов. В связи с таким щедрым финансированием курдские племенные вожди развернули настоящие аферы. К примеру, через формирование липовых списков, содержащих мертвые души, курдские вожди получали дополнительные средства. Сельские стражи не брезговали грабежом и убийствами, списывая эти преступления на счет партизан. Так, в 1992 году восемь гражданских лиц путешествовало по территории провинции Мардин. Автобус был остановлен неизвестными, которые расстреляли всех пассажиров. Турецкие власти сразу же объявили ответственными за данную акцию членов РПК. Это версия существовала до того времени, пока дотошный турецкий прокурор не докупался до истинных виновников случившегося – ими оказались сельские стражи[382].

Но у РПК были союзники за пределами Турции. В первую очередь, это были курдские общины в Европе, которые оказывали материальную и кадровую помощь. Но также не случайно и то, что А. Оджалан с соратниками укрылся в Сирии. В столице Ливана Бейруте, находящегося в то время под контролем Сирии, Оджалан проводит переговоры с членом ДФОП Наыфом Хаватмахом. Встреча А. Оджалана с руководством ДФОП в лице Абу Лайла (Qais Abdul-Karim) произошла позже в Дамаске. Целью Оджалана на этих переговорах было убедить палестинцев в необходимости оказания ими помощи в боевом обучении курдских партизан. Взамен этого курды должны были вместе с палестинцами защищать лагерь от военных атак Израиля[383].

В известной долине Бекаа А. Оджалан создает штаб РПК за границей. Бойцы РПК проводят тренировочные сборы в боевых лагерях палестинских партизан. Между 1980 и 1982 гг. около 300 тыс. курдских боевиков прибыло на военное обучение в лагеря ДФОП. Содержание такого числа бойцов грозило большими издержками для бюджета ДФОП, и поэтому с Оджаланом была заключена договоренность о распределении курдских партизан по другим лагерям. К 1982 году РПК имело разветвленную сеть контактов с НФОП, ФАТХ, Ливанской коммунистической партией. Между РПК и НФОП завязываются особо тесные связи[384]. РПК проводила усердное политическое и военное обучение своих кадров, и поэтому снискала большое уважение среди палестинских революционеров. Абу Лайла говорил о курдских партизанах: «Эти люди были действительно серьезными, настоящими борцами, настоящими солдатами. Мы полагали, что эта группа [РПК] была самой серьезной организацией в Турецком Курдистане. Потому мы держали их [в лагерях]»[385]. В 1982 г. бойцы РПК принимают ключевое участие в обороне лагеря Хельве против вооруженной атаки израильтян. Это заложило основу для перехода в руки РПК контроля над лагерем в 1986 году. На его территории в дальнейшем была создана военная академия РПК имени Максуна Коркмаза[386].

Разгром социалистического движения в Турции побудило левых объединяться и пытаться преодолеть старые распри и расколы. В начале 1981 г. Оджалан рассылает лидерам турецких левых ряд писем, в них содержалось предложение объединить усилия для борьбы против военного режима в Турции. Одно из писем было направлено Месуту Акиолу – лидеру «Дев-Йол», который иммигрировал в Европу. Акиол назвал предложение Оджалана «очень интересным» и весной 1981 года отправился в Сирию для переговоров. По прибытии на место он посетил ряд тренировочных лагерей РПК. Обстановка на них убедила турецкого революционера в серьезности сил и намерений РПК. По итогам переговоров оба лидера договорились о сотрудничестве. «У Апо было высказывание: «Апо зажжет восстание в Турции снизу [Курдистан], а мы сделаем это сверху [в городе]»[387], – Акиол вспоминал впоследствии.

В 1982 году в Европе возник Антифашистский комитет единства за рубежом. Он объединял курдских и турецких левых политических активистов («Дев Йол» («Революционный путь»), «Девримчи ищчи» («Революционный рабочий»), Рабочая партия Курдистана, Трудовая партия Турции). В том же году было выпущенное совместное обращение, призывающее голосовать против новой конституции. Под ним подписалась Объединенная партия турецких коммунистов (ОПТК), «Ала Рызгари», НОК и РПК[388].

РПК также инициировала переговоры с лидером ПСК[389] – Д. Талабани, имевшим серьезные противоречия с ДПК. Посредником в диалоге между РПК и ПСК выступил другой видный политик Кемаль Буркай. Он возглавлял СТПК. Лидер СТПК был критически настроен к РПК и ее методам борьбы. Он обвинил организацию Оджалана в убийстве своих людей в Догубеязит в марте 1979 г. Оджалан занял на этих переговорах компромиссную позицию, согласившись признать ошибки РПК в отношении других курдских организаций, но это не способствовало созданию атмосферы доверия между РПК и другими крупными курдскими партиями. Переговоры зашли в тупик и кончились ничем[390].

Курдский вопрос был одним из центральных пунктов споров в отношениях между разными ближневосточными странами. Сирия, получавшая значительную экономическую и военную помощь от СССР, претендовала на региональное лидерство на Ближнем Востоке и выступала противником Турции и США. Противостояние между ними во многом обострилось из-за водной проблемы. Важнейшими ресурсами для засушливого Ближнего Востока являются две вещи – нефть и вода[391]. Северный Курдистан обладает ценнейшими запасами воды. Здесь берут начало две жизненно важные артерии для всего ближневосточного региона – Тигр и Евфрат.

В 1983 году в Турции был разработан генеральный план, предусматривающий использование водно-энергетического потенциала своих юго-восточных территорий. Предполагалось строительство 22-х плотин (7 – на Евфрате), 19-ти крупных электростанций, и орошение 1,7 млн га полузасушливых земель. Данный проект позволял Турции оказывать существенное политическое давление на Сирию, которая крайне зависела от Евфрата как источника пресной воды. В 1987 году между Турцией и Сирией была заключена договоренность, по которой Турция обязалась обеспечивать ежегодный сток воды на сирийскую территорию в объеме 500–850 куб. м/с[392]. В том же году президент Турции Т. Озал выдвинул проект строительства «Водопровода мира» с пропускной способностью 6 млрд тонн воды в день, из района Сейхан в восемь арабских государств[393].

Потеря юго-восточных территорий для Турции означает лишение контроля над водными ресурсами Тигра и Евфрата. Контроль над этими реками закладывал основу для господства над всей Месопотамией. Высшие военные круги Турции заявляли: «Контролируя воду (путем строительства плотин), идущую в арабские страны, Турция может контролировать арабскую политику». И далее: «Турция для регулирования политического поведения арабов может остановить потоки воды в Сирию и Ирак на период около 8 месяцев, не опасаясь переполнения турецких плотин»[394].

Итак, можем выделить периодизацию начального периода деятельности РПК. На наш взгляд, она выглядит следующим образом[395]. В период между 1973 и 1977 гг. действует группа курдских революционеров, которая пытается разработать оригинальную концепцию курдской национально-освободительной борьбы в условиях юго-востока Турции. Деятельность этой группы ограничивается теоретической работой и пропагандой в рабочих районах Анкары. На наш взгляд, будет вполне уместным сравнение между народничеством в России в 70-е годы XIX века и движением «Курдских революционеров». Интересно, что сам лидер РПК прибегает к такой аналогии[396]. Та же социальная почва и динамика развития – разночинская интеллигенция, желающая просветить свой народ, наталкивается на силовой отпор со стороны властей и стремительно превращается в хорошо организованную подпольную организацию. Ближе к 1977 г. предпринимаются первые единичные акции вооруженной пропаганды. Устанавливаются первые налаженные связи организации с курдским населением юго-востока. С убийством Хаки Керера в 1977 г. курдские революционеры принимают важное решение о создании партии. Подчеркивая значение наличия крепкой партийной структуры, Оджалан писал: «Как невозможно жить без воды и воздуха, так и невозможно жить в Курдистане без пролетарской партии. Можно сказать, что сегодня в Курдистане самой главной проблемой является проблема организованности. И здесь, на первом плане, речь идет о необходимости создания партии. Все другие организации получат свое развитие на основе такой партии»[397].