Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - Максим Лебский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таблица 1.1. Социальный состав арестованных после переворота 12 сентября
Источник: Keles R., Unsal A. Kent v е siyasal siddet. Ankara. 1982. F. 58–59 // Цит. по Данилов, Турция 80-х: от военного режима до «ограниченной демократии».С. 58–59.
Таблица 1.2. Социальный состав арестованных в Стамбуле[365]
Абдулла Оджалан пишет: «Накануне переворота от 12 сентября революционные левые силы, действовавшие в Турции, вели борьбу, полную ошибок и недостатков. Хотя в период между 1970–1980 гг. были предприняты усилия для установления господства со стороны монополистической буржуазии, а также возникли весьма благоприятные условия для революции, идеологическая путаница и политическая раздробленность, в которых находились революционные силы во время переворота, привели к многочисленным арестам. Революционные силы, которые ограничивали себя главным образом буржуазной демократией, отождествляли ПНД с фашизмом, мобилизовали себя на организационную деятельность и борьбу только против этой силы, не смогли добиться организованности в своих рядах, подготовиться к борьбе против формы фашистского государства, установленного руками хунты. Они не смогли стать альтернативной силой государства. Развивали себя главным образом в качестве «левого» придатка буржуазной демократии и лишились перспективы захватить власть путем ее расчленения, в этом смысле поставив самую крайнюю точку буржуазной демократии «слева». Между тем условия требовали действовать не в рамках буржуазной демократии (с 1970 г.), а посредством революции захватить власть и таким путем выйти из кризиса»[366].
Постепенное установление системы ограниченной буржуазной демократии, при активном надзоре со стороны военных, не коснулось массы леворадикальных организаций, которые переживали период сильной раздробленности и упадка в 80-е годы. Государственные репрессии вынудили значительную часть левых активистов эмигрировать в европейские страны, тем самым влияя на рост международной активности турецких левых. В ФРГ и Нидерландах леворадикальные турецкие организации были наиболее активны[367], развернув пропагандистскую деятельность среди турецких и курдских рабочих, применяя опыт ТКП, которая имела налаженные связи в европейском левом движении. В дальнейшем в ходе межпартийной борьбы в 90-е годы выделились две самые крупные леворадикальные организации – DHKP/C и MLKP. Особый аспект их работы состоял в борьбе за освобождение многочисленных левых политзаключенных, которые существовали в издевательских условиях. Между 2000 и 2003 годами более 2 000 политузников приняли участие в акции «Сопротивление – быстрая смерть». В ответ на нее тюремные власти в 2001 году решились на проведение военной операции «Возвращение к жизни». Эту вызвало широкий общественный резонанс. К голодовкам присоединялись родственники и левые активисты на свободе. В ходе этих протестов погибли 107 человек[368].
Военный переворот 1980 г. только обострил курдский вопрос, новое руководство Турции решило продолжить линию военного подавления курдского сопротивления. Генерал К. Эврен в своем интервью от 19 октября 1981 г. журналу «Шпигель» заявил: «Курды восставали неоднократно и во времена Османской империи и Ататюрка. Перед нами дьявольский план. Когда Турецкая республика ослабевает, курды восстают. Турцию хотят расчленить с помощью внешних сил… Курды есть. Однако мы не позволим им расколоть страну. Они ничего не смогут получить от нас. Мы сделаем все, чтобы с корнем вырвать этот вопрос»[369].
Военные круги решили юридически закрепить свою власть, с помощью принятия новой конституции. Референдум состоялся в ноябре 1982 г. и проходил в обстановке непрекращающегося государственного террора. Власти грозили избирателям шестимесячным тюремным заключением за неявку на голосование, всякая критика новой Конституции была запрещена, продолжались аресты курдских и турецких левых общественных деятелей. Учитывая названные факты, совершенно неудивительно, что «за» принятие нового главного документа страны проголосовал 91 % из общего числа проголосовавших. Интересно привести статистику по курдскому региону:
Таблица 1.4. Результаты голосования по новой Конституции в курдских илах
Источник: Гасратян М. А. Курды Турции в новейшее время. С. 311.
В первой части новой конституции содержались ключевые статьи, которые определяли сущность и вектор развития Турецкого государства. В частности, во второй статье говорится: «Республика Турция – демократическое, светское и социальное государство, основанное на нормах права; опирающееся на концепцию общественного спокойствия, национальной солидарности и справедливости; уважающее права человека, верное национализму Ататюрка и основанное на главных принципах, изложенных в преамбуле»[370].
И далее третья статья: «Турецкое государство, его территория и нация – единое неделимое целое». В отношении национального вопроса сказано в статье 66: «Каждый, кто связан узами гражданства с Турецким государством, – турок». В 42 статье говорилось: «Никакой язык, кроме турецкого, не может преподаваться в учебных заведениях гражданам Турции в качестве родного языка». В нескольких статьях конституции открытым текстом пишется о запрете использования «запрещенного языка». Здесь, конечно, имеется в виду именно курдский язык.
«Никакой язык, запрещенный законом, не должен использоваться при выражении и распространении мыслей. Любые письменные или печатные материалы, пластинки, магнитные и видеоленты, а также другие средства выражения информации, используемые в нарушение этого положения, должны обязательно быть изъяты по решению судьи или компетентными органами, определенными законом, если промедление недопустимо»[371]. Положение о «запрещенном языке» явно противоречит статье десятой, в которой декларируется равенство перед законом всех граждан, независимо от их расы, языка, веры и пола. Вся конституция 1982 г. пронизана такими противоречиями.
В некоторых случаях шовинистическая политика турецкого государства доходила до явного абсурда. К примеру, гражданам запрещалось называть детей курдскими именами. В районы компактного проживания курдов рассылались специальные списки турецких имен для новорожденных. В законе № 1587 «О персональном статусе граждан» говорилось: «Давать имя новорожденному имеют право только его родители. Запрещается давать имена, которые запрещены законом или не являются отражением культурных традиций нации, моральных критериев и обычаев» (статья 16)[372]. На границе с Ираком, Ираном, Сирией было решено создать «зоны безопасности», шириной 10–20 км, а населению, проживающему в этих зонах, запрещалось владеть скотом и продуктами животноводства выше определенной нормы[373].
Государственные репрессии лишают РПК возможности ведения какой-либо даже полулегальной деятельности на территории Турции. Партия уходит в глубокое подполье. В июле 1979 г. Оджалан покидает Турцию, обосновываясь в Сирии Хафеза Асада. Лидер РПК описывает эти события следующим образом: «Осознав, что в городских условиях невозможно будет долго действовать, называя себя партией, руководствуясь необходимостью использования всех вариантов, как в горах, так и на всем пространстве Среднего Востока, 1 июля 1979 г. мы вышли в путь из Урфы в Сирию, откуда продолжили свой путь по бывшим хананейским провинциям, и это было похоже чуть ли не на исход Авраама»[374].
В Турции же в качестве главнокомандующего отрядами РПК остается Джамиль Байык[375]. Оджалан пишет об этих годах: «В этот период курдистанская национально-освободительная революция под руководством пролетариата принесла свои первые жертвы, и курдистанская земля была орошена кровью мужественных революционеров»[376]. Во второй программе РПК говорится: «Годы с 1980 по 1982 были одними из самых тяжелых в истории нашей партии, так как то было время, когда революционное движение было встречено кровавой и жестокой контрреволюцией. С одной стороны, сотни заключенных партийных кадров подвергались бесчеловечному и уничижительному обращению в тюрьмах, в то время как горстка кадров партии, оказавшихся за границей, постоянно сталкивались с провокациями. Была попытка полностью ликвидировать нашу партию»[377].
Накануне военного переворота РПК располагала отделениями в 22 илах и 63 уездах. Общая численность боевиков, по данным Е. В. Загорновой, превышала 2 тыс. человек[378]. Эти цифры, по мнению автора данной работы, явно преувеличены, немецкий автор называют более реалистичную цифру на 1983–1984 гг.: 300 кадровых работников партии и 500 партизан[379].
