Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - Максим Лебский

Очень большим достижением для РПК стало соглашение, заключенное в 1982 г. с лидером ДПК – Масудом Барзани. Согласно нему, РПК разрешалось создать боевые лагеря вдоль иракско-турецкой границы[411]. Это соглашение имело очень важное военно-стратегическое значение. Территория Сирии была малопригодна для начала войны с турецким режимом, как по причине политической нестабильности (нападение Израиля на долину Бекаа в 1982 г.), так и в виду равнинного ландшафта большей части территории Сирийской республики. Граница Турции и Ирака – идеальная зона для партизанской борьбы: протяженные, труднопроходимые горные цепи, поднимавшиеся на более 2 тыс. метров над уровнем моря. ДПК в начале 80-х гг. была втянута в ирано-иракское противостояние и значительно ослабла в борьбе с ПСК. Отталкиваясь от сложившихся обстоятельств, Масуд Барзани решил пойти на временное соглашение с РПК, для того, чтобы поднять свой авторитет в курдском движении. Заинтересованность РПК в создании военного плацдарма на Севере Ирака также обуславливалась сложностями в отношениях с сирийскими властями. Режим сирийской ветви БААС предоставил убежище курдским революционерам, сугубо по прагматическим причинам. Хафез Асад хотел иметь дополнительный козырь в диалоге с Анкарой, и нужно признать, что он его получил. Сирийские власти де-юре отрицали присутствие партии Оджалана на своей территории, де-факто же партизанам выдавались сирийские документы для того, чтобы затруднить их идентификацию. В отношении вопроса о сирийских курдах РПК вынуждена была занять выжидательную позицию. Курды, проживающие компактно на севере Сирии, были гражданами второго сорта, многие из них не имели паспортов, власти проводили политику арабизации. РПК открыто не призывала сирийских курдов к вооруженной борьбе, но программа партии явно ставила задачу – создание независимого социалистического Курдистана из составных частей четырех государств: Турция, Ирак, Сирия, Иран. РПК также получала материальную поддержку со стороны сирийских курдов, постепенно увеличивая сирийский контингент в своих вооруженных силах. В 1985 г. – 45 бойцов, 1986 – 130 бойцов[412].

К началу 1984 г. РПК была готова к началу вооруженного восстания. В районе курдской деревни Мивроз, вблизи от иракско-турецкой границы, было сформировано два вооруженных отряда, каждый численностью от 10 до 30 человек[413]. Курдские революционеры планировали начать партизанскую войну выступлением боевых групп одновременно в районе двух городов: Эрух (4 тыс.), Шемдинли (2 тыс.). Исследователь С. В. Демиденко оценивает партизанские силы РПК цифрой не более в две сотни человек[414], но партия также имела разветвленную сеть ячеек в сельской местности, и поэтому мобилизационный потенциал организации был намного выше указанной цифры.

Разработку плана операции и командование отрядом, нацеленным на Эрух, осуществлял полевой командир – Махсум Кормаз (Агит). Основным источником для рассказа об этой операции будет служить его рапорт. В Эрухе располагалась одна рота турецких солдат. В основную задачу партизан входила нейтрализация солдат противника. Весь офицерский состав обычно проводил время в казино. В связи с этим после атаки казарм второй важнейшей задачей отряда Агита (30 чел.) было взятие казино. Агит писал: «Третий пункт – наглядная пропаганда и агитация: раздача листовок, вывешивание плакатов и лозунгов в многолюдных местах…»[415] Для того, чтобы не допустить оперативного прибытия подкрепления к гарнизону, партизаны должны были заблокировать дорожную магистраль и нарушить телефонную связь. После этого – организованно отступить.

Операция была начата вечером 15 августа. Партизаны не встретили организованного сопротивления, турецкие военные разбегались при первых же выстрелах. Сложности возникли в завершающей части операции – отступлении из города и возвращение в лагерь. Партизанский отряд Агита при отступлении взял много трофеев в виде оружия, что сильно затрудняло движение в горах. Турецкие войска начали преследовать партизан, окружая деревни и допрашивая местных жителей о направлении движения повстанцев. Турецкие солдаты смогли окружить отряд Агита в долине, но для партизан это был не конец. Воспользовавшись наступлением ночи, они вышли из окружения и укрылись в безопасном месте. Агит резюмирует итоги наступления на Эрух в своем рапорте: «Задачи, поставленные перед нами, успешно были выполнены. Выступление получило широкий резонанс как в стране, так и за рубежом. Упрочилось доверие курдского народа к нашему движению, расширился круг сочувствующих нашей борьбе. Продемонстрированы слабость и низкий боевой дух противника. Несмотря на незначительность урона, нанесенного живой силе врага, наша акция имела большое значение. Турецкие солдаты боятся. Военные части начали мобилизовать жителей курдских сел, заставляя их выполнять обязанности караульных»[416].

Через два часа после нападения на Эрух вторая группа партизан начала военную операцию в Шемдинли. В ней участвовало 18 партизан. Они блокировали казармы и жандармерию, собрав митинг на главной площади города. Партизаны зачитали листовку, в которой содержалось воззвание, призывавшее курдский народ к вооруженной борьбе против государственной власти, и объявлялось о возникновении вооруженных сил Свободного Курдистана[417].

Военная акция 15 августа стала ключевым событием в истории национально-освободительной борьбы курдов. Успешные действия курдских партизан доказали, что многократные попытки турецких властей уничтожить РПК окончились полным провалом. Партия продемонстрировала свой военно-политический потенциал, окончательно отступив от тактики пассивной обороны, перейдя к периодическим атакам против вооруженных сил противника. Наступление в Эрухе и Шемдинли рождало множество надежд и стало практическим воплощением решений второго съезда партии. По мнению К. Вертяева, для турецких властей данные акции стали полной неожиданностью. Власти первоначально даже не смогли идентифицировать выступления с РПК. В нападении на турецкие гарнизоны власти обвинили Коммунистическую Рабочую партию Турции[418].

80-е годы для РПК стали десятилетием качественного и количественного скачка. Вооруженные силы движения с середины 80-х стали называться Армией Освобождения Народов Курдистана. Крупным успехом стало создание 21 марта 1985 года политического фронта, включающего все сочувствующие РПК организации. Он получил название: «Фронт национального освобождения Курдистана»[419].

В одной из своих работ А. Оджалан размышляет о соотношении таких форм организации, как партия и фронт. В партию должны войти идеологически крепкие марксистские кадры, которые своей борьбой подготавливают возможность создания широкого фронта национально-освободительной борьбы, включающего в себя не только социалистически настроенных бойцов. Пролетарская партия Северного Курдистана – ядро национальной борьбы курдов во всем Курдистане. Оджалан пишет: «Проблема отношений между партией и фронтом, которые неотделимы и тесно связаны с условиями Курдистана, является проблемой взаимопроникновения. Когда говорят о проблеме фронта, то имеют в виду не создание сразу развитого национально-освободительного фронта, а начало правильной деятельности на основе прочного убеждения, а также шаги, которые следует сделать. Племенные отношения и феодальные убеждения, сотни лет контролировавшие курдистанское общество, оказывают отрицательное влияние на установление современных политических отношений между организациями. Организации создаются не на политической основе взаимных отношений, на основе приятельских, родственных, кумовских отношений. По этой причине в Курдистане довольно трудно развивать необходимую политизацию, партизацию и современные отношения. Правильные шаги, которые будут сделаны относительно фронта, и правильная деятельность, которая будет осуществлена, обеспечат подъем масс на национально-освободительную борьбу. Это, в свою очередь, окажет очень важную поддержку революционным силам страны»[420].

Абдулла Оджалан ставит следующие задачи перед национально-освободительным фронтом: «Понятия солидарности и сотрудничества, которые не выходят за рамки конфедерации племен в Курдистане, следует отбросить в сторону. Необходимо прилагать усилия в создании фронта, который будет соответствовать современным условиям и удовлетворять потребностям национально-освободительного движения. Этот фронт должен стать представительным и за рубежом, суметь создать вокруг страны различные ответственные структуры и, кроме того, уметь контролировать их. От фронта, который существует на словах и походит на племенной союз, больше вреда, чем пользы. Чтобы уметь ликвидировать такой подход, необходимо обязательно прилагать такие усилия, от которых будет обязательно получен результат. Если даже шансы на успех будут невысокими, опять же организация, уверенная в себе и своих силах, может получить результат»[421].