Слабая женщина - Эйлин Колдер

Энни прикусила губу и отвела глаза. К сожалению, Брайан прав, она просто боялась об этом задумываться. Видимо поняв ее состояние, Брайан продолжал уже мягче:

— Сегодня мы нашли наилучший выход для всех.

— Теперь мне остается только сообщить новость Селин, — тихо сказала Энни.

Брайан почему-то насторожился.

— Что именно ты собираешься ей сказать?

— В чем дело? Испугался, что я расскажу, как ловко ты прибрал к рукам нашу семейную компанию? — В голосе Энни снова послышались язвительные нотки, но она взяла себя в руки и сбавила тон. — Не волнуйся, я имела в виду, что мне придется рассказать ей хотя бы часть правды о папином здоровье.

— Лайэм настаивал, чтобы ты ей не рассказывала.

— Знаю, но ведь это несправедливо, правда? Если с отцом что-нибудь случится — я, конечно, надеюсь, что теперь ему станет лучше и он проживет еще долго, — но все же, если что-то случится, для Селин это станет ужасным потрясением. Я должна как-то ее подготовить.

Такси свернуло на улицу, где жила Селин, таксист сбавил скорость. Энни постучала в стеклянную перегородку:

— Здесь вы можете высадить меня в любом месте.

Она протянула руку за своим портфелем, Брайан хотел ей помочь, и их руки соприкоснулись. Энни словно током ударило: она отдернула руку и пробормотала:

— Спасибо, я сама.

Но Брайан не выпустил из рук ее портфель и даже не передал его Энни, когда такси остановилось и она вышла на тротуар. Он тоже вышел из машины.

— До свидания, Брайан, — поспешно стала прощаться Энни. — Увидимся завтра в офисе.

Но Брайан словно не слышал.

— Твоя машина стоит здесь с воскресенья? — спросил он.

— Да.

— Отлично, тогда ты подбросишь меня до дома.

Энни опешила, а Брайан, воспользовавшись ее замешательством, уже достал из багажника вещи и отпустил таксиста. Энни недовольно пробурчала:

— Видать, ты здорово боишься, как бы я не сболтнула Селин лишнего.

— Совсем нет, — невозмутимо возразил он.

— Однако, если я подпорчу твой образ «славного парня», тебе это не понравится, не так ли?

— Валяй, я не против.

Как же Энни хотелось стряхнуть с него непоколебимую самоуверенность! С каким удовольствием она раскрыла бы Селин его истинную сущность! Но тут входная дверь открылась, им навстречу выбежала Лиззи, и Энни поняла, что ничего подобного не сделает. Она только расстроит Селин, а Брайану с его непробиваемым хладнокровием ничего не сделается, с него все как с гуся вода.

— Мама, здесь дядя Брайан и тетя Энни! — радостно закричала девочка.

Брайан едва успел поставить багаж на пол в прихожей, как Лиззи потянула его за рукав. Он поднял радостно смеющуюся девчушку на руки. К ним вышла Селин.

— Как, вы уже вернулись? А мы ждали вас дней через пять, не раньше.

Не дав Энни вставить ни слова, Брайан с усмешкой ответил:

— Нам позвонили из офиса, а то бы мы, наверное, не устояли перед искушением задержатся подольше.

— Проходите в гостиную, — пригласила Селин. — Я как раз только что поставила чайник, будем пить чай.

Из кухни вкусно пахло чем-то печеным. Энни не верилось, что она была здесь всего два дня назад, — столько всего произошло за это время, что казалось, будто прошло два месяца.

— Хорошо провела время, сестренка? — спросила Селин.

— Да, неплохо. Мы навестили папу. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Стараясь не встречаться взглядом с Брайаном, Энни заговорила, тщательно выбирая слова и по возможности смягчая факты, чтобы не шокировать сестру. Только когда она сообщила, что отец принял решение отойти от дел и остаться во Франции, а компанию отныне возглавляет Брайан, ее голос все-таки зазвенел от напряжения.

Брайан во время монолога Энни молчал и улыбался. Но, когда он ненадолго перехватил взгляд Энни, улыбка его чуть было не померкла: Брайана поразила ярость, вспыхнувшая в глазах Энни. К счастью, в это время вбежала Лиззи и разрядила обстановку.

— Вот, дядя Брайан, смотрите, я нарисовала вам картинку!

Девочка сунула ему в руки рисунок, сделанный цветными карандашами. Брайан расплылся в улыбке.

— Вот это да, Селин! У твоей дочери талант!

Лиззи довольно засмеялась и подтолкнула его под локоть.

— Покажи тете Энни.

Брайан протянул рисунок Энни. Половину листа занимало синее море, на берегу под пальмами стояли два человечка, как будто сложенные из спичек, и держались за руки. У одной фигурки были короткие черные волосы, у другой — длинные рыжие. Лиззи ткнула в рыжеволосую фигурку пальцем.

— Тетя Энни, это ты.

Энни улыбнулась.

— Очень похоже.

— Прекрасно, дорогая. А теперь иди к своим куклам, только постарайся не разбудить Шейлу. — Напутствовав дочь, Селин повернулась к Брайану. — Поздравляю.

— Спасибо. Жаль, что приходится принимать руководство компанией при столь печальных обстоятельствах. Ваш отец очень много сделал на ее благо. — Брайан разговаривал с Селин, но смотрел на Энни. — Я всегда уважал Лайэма.

Лицемер! — со злостью думала Энни.

— Что ж, зато у тебя остается Энни, — заметила Селин.

— Да, на какое-то время, — буркнула Энни.

Судя по тому, как недовольно сузились глаза Брайана, он расслышал ее слова. Но Селин не уловила подводных течений и все так же жизнерадостно продолжала:

— Папа называл ее своей правой рукой. — С верхнего этажа донесся крик младенца. Селин встала. — Пойду посмотрю, как там Шейла. Может, останетесь на ужин? Даг должен скоро вернуться.

Энни открыла было рот, чтобы отказаться, но Брайан ее опередил:

— Спасибо за предложение, но нам пора. Мы с Энни должны до завтра еще обсудить кое-какие вопросы.

Есть ли границы его самоуверенности?! — с негодованием подумала Энни. Неужели он собирается руководить каждым моим шагом? Да и что нам еще обсуждать? Или он просто старается поскорее увести меня из дома сестры, пока я не сболтнула лишнего или не дай Бог не открыла Селин глаза на его так называемое «уважение» к нашему отцу? Энни встала.

— До свидания, Селин. Чай попьем как-нибудь в другой раз.

В холл выбежала Лиззи.

— Дядя Брайан, ты уже уходишь?

— Да, дорогая, мне пора домой, но я скоро приеду опять.

Попрощавшись, Лиззи убежала к себе. Энни отдала Брайану ключи от машины, чтобы он уложил в багажник их вещи. Когда он вышел на улицу, Селин тихо сказала Энни:

— Он славный, правда? Я рада, что вы поладили.

Энни не ответила. В ее чувствах царила сумятица. Было бы куда проще рисовать Брайана одной черной краской и считать его холодным, черствым человеком, расчетливым бизнесменом. Энни напоминала себе, что он шантажом вынудил ее согласиться на сотрудничество, что он бессовестно воспользовался в своих интересах болезнью Лайэма, но, когда она вспоминала обращенную к Брайану счастливую улыбку Лиззи, ей было трудно поддерживать свой праведный гнев.