Неизбежное зло - Абир Мукерджи

более чем ложная экономия. Лучше сразу начать с двойной и избавить себя от хлопот дозаправки. Второй стакан принес больше пользы. Меня осенило, что брат принца Адира принц Пунит как новый юврадж также мог иметь собственную позицию по данному вопросу. Логично, что махараджа в его преклонном возрасте мог бы поинтересоваться мнением второго сына. А что, если именно на это и намекал майор Бхардвадж?

Это умозаключение заслуживало поощрительной третьей порции, и я непременно налил бы, если бы не стук в дверь.

На пороге стоял Несокрушим.

– Как вы думаете, что они сделают с ней? – спросил сержант. Сейчас он похож был на карликового Атласа, державшего на своих плечах все бремя мира.

– С кем?

– С мисс Бидикой.

– Заходи, – вздохнул я.

– Я вас не побеспокоил? – заволновался он.

– Немного поздно задавать такой вопрос. – Я махнул в сторону стула рядом со столом. – Я как раз собирался выпить. Хочешь?

– Нет, благодарю. – Он с подозрением уставился на меня: – Это первый виски за вечер?

Я взглянул на часы. Ровно шесть. Технически получается, что первые два были употреблены еще днем.

– Да, – заявил я с убежденностью праведника.

Не обращая внимания на стул, Несокрушим продолжал стоять.

– Думаете, они собираются обвинить ее в соучастии в убийстве Адира?

Я все-таки налил себе виски.

– Все выглядит именно так. Она явно заноза в заднице королевского семейства. Боюсь, инакомыслие здесь приветствуется так же, как проказа. Виновна она или нет, но случай очень удобный, чтобы обвинить и приговорить ее.

– А потом что? Казнить?

– Они не могут этого сделать – во всяком случае, по закону. Предполагаю, они ее посадят, и я не ставил бы на то, что ее выпустят в обозримом будущем.

Сержант погрузился в молчание. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, что творится в его голове. Несокрушим был безнадежным романтиком, а мисс Бидика – благородной девицей, нуждавшейся в помощи. Спасти ее – вот о чем он мечтал, даже если потом не посмеет с ней заговорить.

– Думаете, она виновна, сэр?

– Сомневаюсь. И махараджа тоже сомневается. Он хочет, чтобы схватили настоящего преступника. С чего бы еще он согласился на наше участие, вопреки возражениям дивана?

Несокрушим важно кивнул.

– Итак, сержант, – продолжил я. – С чего начнем?

– Вы старший по званию, сэр.

– Я в отпуске, помнишь? Поскольку ты сейчас на службе, можешь начать отрабатывать свое жалованье.

Он вытащил блокнот и карандаш из нагрудного кармана:

– Что ж, начнем с главного.

– Отлично. – Я отхлебнул виски. – И что это означает?

– Мотив. Кому выгодна смерть ювраджа?

– За вычетом мисс Бидики и ее бунтарей, кто еще в выигрыше?

– Религиозные фанатики? – предположил он. – Убийца был одет как садху, индуистский святой. Может, убийство принца – возмездие за какое-нибудь нанесенное им оскорбление?

– Возможно, – согласился я. То, что убийца покончил с собой, предполагало такую степень фанатизма, которая везде восточнее Балкан обычно является прерогативой излишне религиозных личностей. Но что такого мог натворить Адир? – Надо бы расспросить полковника Арору.

Несокрушим записал этот пункт в блокнот.

– Так, кто еще? – продолжал я. – Кто-то близкий семье?

Он задумчиво постукивал кончиком карандаша по зубам.

– Самый очевидный бенефициар – его брат, принц Пунит. Убрав Адира с дороги, Пунит становится ювраджем и следующим претендентом на престол.

– Ты его совсем не знаешь?

– Нет, – покачал головой Несокрушим. – Он не учился в Англии. Синдром второго сына. Отец отправил его в Майо-колледж в Раджастане. Этот пансион называют индийским Хэрроу.

– Надо допросить его как можно скорее. Кто еще?

– Ничего не приходит в голову.

– А что насчет нас?

Несокрушим недоуменно захлопал глазами:

– Мы не убивали его, сэр. Я бы запомнил.

– Да нет, «нас» в смысле британское правительство. Доусон торчал на перроне в Ховрахе. Может, подразделение «Эйч» устранило Адира, надеясь, что это облегчит присоединение Самбалпура к новой говорильне, затеянной вице-королем?

– Неужели вице-король санкционировал бы такие меры? – усомнился он.

Хороший вопрос. Вице-король был, в общем, столь же энергичен, как недельной давности салатный лист. Хотя и факт присутствия майора Доусона на станции вчера вечером оставался непреложным, и едва ли он встречал там свою матушку.

Я подошел к окну, поставил стакан на подоконник.

– В Калькутте ты предположил, что еще со школьной поры у ювраджа могло возникнуть весьма предвзятое отношение к британцам. Что ты имел в виду?

Несокрушим потер подбородок. А когда заговорил, то очень тщательно и осторожно подбирал слова. Я чувствовал, что он хотел быть откровенным, но сознавал: то, что он намерен сказать, может задеть англичанина. Индийцы в беседе часто балансируют между правдой и тем, что, как им кажется, мы хотим услышать.

– Ну, – начал он, – конечно, там были и вполне обычные вещи – обидные прозвища и все такое, – но думаю, что по-настоящему он не выносил школьной традиции прислуживать старшеклассникам. Он был принцем и считал себя выше этого. Думаю, английские мальчишки это понимали и старались унизить его еще больше.

Я вполне сочувствовал принцу в этом вопросе. Если ты вынужден каждое утро согревать ледяное сиденье унитаза для чванливого шестиклассника, запросто возненавидишь любого англичанина до конца своих дней.

– А не знаешь, он когда-нибудь проявлял свои антибританские чувства?

– Понятия не имею. Я много лет не встречался с ним вплоть до позавчерашнего дня.

Разговор был прерван стуком в дверь.

– Капитан Уиндем? – Это был голос Кармайкла. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова резидента. – Не хотел мешать вам. Просто сообщаю, что ужин будет подан через час. Сегодня вечером у нас будут и другие гости.

– Включая этого типа Фитцмориса из алмазной компании?

Кармайкл смущенно хохотнул:

– Нет-нет. Думаю, сегодня он ужинает во дворце. Наши гости иного сорта, но не менее интересны. Первый – мистер Голдинг, главный бухгалтер княжества. Если есть человек, который может вам предоставить исчерпывающую информацию о Самбалпуре, то это именно он. Невероятный персонаж. Обожает кроссворды. Он заставил меня хранить для него экземпляры «Стейтсмен» ради головоломок. Второго джентльмена зовут Портелли. Антрополог, довольно уважаемый в научных кругах, кажется… – На этих словах разговорчивость резидента иссякла. – Увидимся через час, – завершил рассказ Кармайкл и скрылся за дверью.

Мы с Банерджи слышали, как он удаляется по коридору.

Несокрушим был мрачен – по-прежнему, вероятно, озабочен судьбой мисс Бидики. Я попытался поднять ему настроение.

– Ты когда-нибудь встречал антропологов?

– Со времен Кембриджа – нет, сэр.

– А я знавал одного. Старикан по имени Хогг, который много лет прожил в диком племени на Амазонке. Он читал лекцию в зале Армии спасения в Уайтчепеле, сопровождая ее дюжиной неприличных фотографий туземных женщин, похожих на обитательниц Эдема. И только одна фотография мужчины. Это заставило меня задуматься, почему некоторые люди решают заняться исследовательской работой.

– Пожалуй, пойду переоденусь, –