Его самое темное желание - Тиффани Робертс

class="p">В ее груди вспыхнула надежда. Кинсли открыла сумку и стала рыться в ее содержимом, пока не нашла свой телефон. Она вытащила его, повернула к себе и нажала на экран.

Ничего.

Она нажала кнопку включения, нажала еще раз, удерживая ее зажатой. Экран оставался черным. Он был мертв.

— Нет… — прошептала она, сжимая телефон обеими руками.

Ее надежда испарилась так же быстро, как и вспыхнула.

Она закрыла глаза, сдерживая подступающие слезы разочарования, и откинула голову назад.

Кинсли оказалась здесь в ловушке. Не было никакого способа покинуть это место, никакого способа позвать на помощь. Хотя она в отчаянии согласилась на условия Векса, она была связана клятвой. Даже если условия не могли быть выполнены.

Она была здесь, и останется здесь.

Тебе не обязательно проводить здесь время в страданиях, Кинсли.

Хотя Векса здесь не было, она все еще чувствовала его запах, все еще ощущала тепло его пальцев, когда он держал ее за подбородок, произнося эти слова, все еще чувствовала нежное прикосновение его большого пальца, когда он смотрел на нее, все еще могла видеть намек на печаль в его красных глазах.

Нет, ей не нужно было страдать, пока она была здесь. Помимо условия о том, что она застрянет, пока не родит ребенка от Векса, разве это не было именно тем, о чем она всегда мечтала? Красивый, волшебный коттедж в лесу, где фейри, гоблины и блуждающие огоньки были настоящими?

Если бы только она могла сказать своей семье, что жива. Что она… в безопасности.

Сделав медленный, успокаивающий вдох, Кинсли открыла глаза и подняла голову. Она могла исследовать и учиться, могла извлечь из этого максимум пользы. Ей не нужно было изолироваться в спальне. Векс не запирал ее, она могла свободно бродить по коттеджу и окрестностям. Хотя те были ограничены мистическим туманом, ее не заперли в сырой тюремной камере.

Это все еще тюрьма, Кинсли.

Да, так оно и было, но…

Ей не нужно было относиться к этому так.

Когда она убирала телефон обратно в сумочку, что-то еще привлекло ее внимание. Кинсли сняла свою сумку с прозрачного контейнера, на котором та стояла. В груди у нее все сжалось. Векс принес ее принадлежности для скрапбукинга. Она провела пальцем по трещине в пластиковой крышке.

Он не был обязан приносить какие-либо из ее вещей, но все равно сделал это. Возможно, это было минимальное усилие с его стороны, но это было усилие. Это было больше, чем она ожидала.

Наличие этих вещей не позволило бы ей сбежать. За исключением нескольких предметов в сумочке, это не были предметы первой необходимости. Но наличие кое-каких своих вещей было утешением, в котором она не могла себе отказать.

Она уехала из Штатов, чтобы начать все сначала, чтобы понять, как жить дальше. Чтобы… сбежать. Какое место может быть лучше для всего этого, чем кусочек волшебного леса?

Леса, в котором правит угрюмый, но красивый гоблин.

Но если она примет это место, если она примет этот поворот судьбы, она сделает это на своих своих условиях. Она не будет просто существовать, она будет жить.

Кинсли подошла к гардеробу и изучила одежду, которую предоставил ей Векс. Она взялась за юбку одного из платьев и приподняла ее. Прозрачный фиолетовый материал был нежным, легким и таким, таким мягким.

Она открыла нижний ящик и обнаружила там женское нижнее белье. Она вытащила одну вещицу и позволила ей болтаться на пальце. Крошечное кружевное белье.

Кинсли выгнула бровь.

— Так это то, во что он хотел меня одеть?

Была ли такая одежда обычной для гоблинов или фейри?

Если нет, то это определенно одежда для занятий сексом с целью зачатия.

Кинсли быстро отвергла идею надеть что-нибудь столь откровенное. Она не испытывала стыда за свое тело и лишний вес, но никогда раньше не носила ничего подобного. Никогда не носила ничего настолько красивого. И все же…

И все же, она хотела этого. Кинсли заметила, как Векс смотрел на нее, видела жар в его глазах. На что было бы похоже, если бы он хотел от нее чего-то большего, чем ребенка?

Каково это было бы, если бы он страстно желал ее?

С усмешкой она взглянула на Тень, которая витала рядом.

— Полагаю, мне следует чувствовать себя как дома.

ГЛАВА 14

Кинсли вышла из спальни и провела влажными ладонями по тонкой юбке, струящейся вокруг ног при ходьбе. Она расчесала волосы, которые теперь мягкими волнами ниспадали ей на спину, нанесла немного макияжа после умывания и, наконец, надела платье.

Оно сидело идеально. Прозрачная ткань была толще у лифа, скрывая и поддерживая грудь, но в остальном оставляла мало места для воображения. К счастью, нижнее белье прикрывало ее лоно и задницу — пусть и едва. Свободные короткие рукава колыхались на руках, оставляя плечи обнаженными.

Уверенность пришла легко, пока она была заперта в спальне одна, но теперь, когда она покинула это относительно безопасное место, Кинсли не могла отрицать правду. Она нервничала из-за встречи с Вексом.

Она нервничала из-за того, что он ее увидит.

Их отношения начинались не совсем удачно, и при каждом общении казалось, что они идут по натянутому с противоположных концов канату, все больше и больше нарушая равновесие друг друга по мере сближения.

Но Кинсли чувствовала его одиночество. Более того, она чувствовала в Вексе то же глубокое желание, что и она сама, — установить с кем-то настоящую связь. Она так долго думала, что у нее есть кто-то, но, в конце концов, этого оказалось… недостаточно.

Ее было недостаточно.

Так что Кинсли будет делать то, что у нее получается лучше всего, — она постарается извлечь из этого максимум пользы. Она задаст Вексу все вопросы, которые придут на ум, изучит все интересные, загадочные предметы, которыми он владеет, поговорит с ним, независимо от того, насколько грубо или пренебрежительно он отреагирует. Она будет изматывать его до тех пор, пока он не примет ее такой, какая она есть, как часть его жизни.

В конце концов, это он выбрал ее. Он предложил эту сделку.

И если этому коттеджу суждено было стать ее домом, она хотела быть знакомой с ним. Были места, которые она еще не видела. Она знала, что кухня находится слева, но что было за закрытой дверью справа?

Определившись с местом назначения, она обошла могучий ствол дерева. Тень последовала за ней, ее свечение добавлялось к сиянию кристаллов, делая пространство таким же чудесным, каким оно было, когда Кинсли увидела его впервые.