Его самое темное желание - Тиффани Робертс

сна. Она улыбнулась. Когда она была маленькой, то часто просыпалась от того, что ее бабушка готовила завтрак. Дом наполнялся голосами и смехом, когда все собирались за столом, уставленным беконом, фасолью, помидорами, сосисками, яичницей-глазуньей и фруктами. Но этот запах корицы и меда был любимым для Кинсли, потому что так пахла овсянка ее бабушки.

Тетя Сиси готовила завтрак этим утром?

Кинсли открыла глаза. Тусклый, серый утренний свет лился в окно, оставляя полог кровати окутанным тенями, если не считать бликов по краям листьев плюща. Она лежала на мягком матрасе, укрытая теплым одеялом. Странно. У тети Сиси в доме не было кроватей с балдахином…

Кинсли в замешательстве наморщила лоб, прежде чем реальность обрушилась на нее.

Коттедж.

Векс.

Укол тоски по дому пронзил ее сердце. Да, она решила переехать в Высокогорье, какое-то время пожить одна, но не проходило и дня или двух, чтобы хотя бы не поговорить с матерью по телефону. Ее семья, должно быть, ужасно волновалась.

Мне тоже стоит сильно волноваться? Быть в плену у гоблина, спать в его…

В его постели. Она была в постели Векса, но не помнила, как забиралась в нее прошлой ночью. Векс был… здесь.

Кинсли села. Покрывало упало ей на колени, обнажив грудь. Она быстро натянула его обратно, чтобы прикрыться, и оглядела комнату. Его не было.

Но рядом с кроватью стоял деревянный поднос с миской дымящейся каши, посыпанной корицей, медом и орехами, тарелкой фруктов и чашкой с кувшином воды.

Один из огоньков завис рядом с посудой. У этого была более темная сердцевина и более тусклое пламя, чем у других.

— Доброе утро, Тень, — поздоровалась Кинсли.

Огонек отвесил ей легкий поклон и прошептал что-то, очень похожее на приветствие.

— Ты что… была здесь всю ночь?

Тень кивнула.

— Спят ли огоньки?

Она покачала головой.

Кинсли улыбнулась.

— Тебе, наверное, ужасно скучно, особенно когда приходится присматривать за мной.

Похожие на руки усики Тени изогнулись и поднялись, что выглядело как пожатие плечами.

Прижав покрывало к груди, Кинсли подвинулась к краю кровати и перекинула через нее ноги, свесив их. Покрывало, которое она надевала накануне, должно быть, сбилось, пока она спала, так как теперь оно было сбито в кучу под нынешним постельным бельем.

Она взяла деревянную ложку.

— Ты принесла мне завтрак?

Тень снова покачала головой, переплывая на другую сторону подноса.

Обмакнув ложку в кашу, она всыпала сахар, мед и орехи.

— Значит, лорд Мудак принес мне завтрак?

Легкий смех донесся от кивнувшего огонька.

— По крайней мере, на этот раз он не забыл накормить ничтожного человека, — она откусила кусочек, и весь ее мир содрогнулся.

Это… это было лучше, чем бабушкина каша.

Ни за что. Не считается. Он использовал магию, и это дает ему несправедливое преимущество.

Черт возьми, кто скажет, считается ли это вообще едой?

Ты ведь пробуешь ее на вкус, не так ли?

Кинсли сморщила нос.

У бабушки по-прежнему лучше.

— Какой смысл в кухне, если он может просто создавать еду по волшебству? — спросила Кинсли, пока ела.

Тень просто наблюдала, ее молчание подтверждало то, что она и так знала — если она хочет получить ответ на этот вопрос, ей придется спросить его.

Кинсли вздохнула. Ее разрывало, когда дело касалось Векса. Хотя он был недобрым, а иногда и откровенно злым, он не был жестоким. Он грубо обращался с ней и командовал ею, но на самом деле не причинил боли. И под этой жесткой внешностью она иногда замечала кого-то… хорошего.

Она понимала, чего он от нее хочет, но не понимала, почему. Почему он хотел, чтобы у нее был его ребенок? Почему он так сильно этого хотел, что каким-то образом привязал Кинсли к себе и чуть не совершил с ней непростительное?

Точно так же, как она не понимала его мотивов, он, казалось, не понимал ее нежелания. Кинсли не верила, что он какое-то холодное, бесчеловечное существо, лишенное эмоций. Нет, в основе его взаимодействия с ней лежало отчаяние. Она просто не знала, почему.

Кинсли налила воды в чашку и сделала глоток, прежде чем посмотреть на Тень.

— Где он?

Огонек пожал плечами и что-то неразборчиво прошептал.

— Полагаю, мне следует придерживаться вопросов, предполагающих «да» или «нет», да? Хотела бы я тебя понимать.

Тень скользнула ближе, коснувшись рукой тыльной стороны ее ладони. Она снова заговорила, слова были так, так близки к тому, что она могла разобрать. Каждый раз, когда огоньки разговаривали, это было похоже на щекотку в мозгу. Нарастание на пороге понимания, на грани, но ничего не происходило. Это было то же самое чувство, которое она испытывала, глядя на записи в книгах Векса — чувство, что если она просто достаточно сильно сосредоточится, это внезапно обретет смысл.

— Мои родители живут в доме рядом с лесом, — сказала Кинсли, не отрываясь от еды. — Для меня, маленькой девочки, это был огромный, таинственный, волшебный лес прямо в нашем саду за домом. Я выходила туда почти каждый день, думая, что он полон маленьких лесных фей и бесенят. Я строила для них дома из картонных коробок из-под молока, которые украшала вещами, найденными в лесу, сажала для них цветы и приносила им еду. Каждый день, когда я возвращалась, еды не было.

Кинсли с ухмылкой взглянула на Тень.

— Я уверена, что ее просто съедали животные, но для маленькой девочки, что еще это могло быть, кроме фейри?

Тень наклонила голову, придвигаясь ближе.

— Когда я стала старше, я перестала навещать фейри, но не думаю, что когда-либо переставала в них верить, — она помешала остатки каши. — Каждый раз, когда я иду по лесу, мне всегда кажется, что вокруг меня царит какая-то… магия. Я всегда чувствовала себя на природе как дома больше, чем когда-либо в своем дома.

Она усмехнулась и села, выпустив ложку.

— Если бы я разговаривала с кем-нибудь еще, они бы подумали, что я сумасшедшая. Но вот я здесь, разговариваю с блуждающим огоньком и нахожусь в плену у гоблина-колдуна. Как тебе такое волшебство?

Огонек раздулся, его пламя стало ярче, словно от гордости.

Кинсли отодвинула поднос в сторону и соскользнула с кровати, схватив покрывало и обернув его вокруг тела. Она посмотрела туда, куда бросила ночную рубашку, но ее там не было. Ее взгляд зацепился за что-то знакомое на столе, когда она посмотрела в сторону гардероба.

Нет… Это…?

Она поспешила к столу и потянулась за сумочкой. К ее удивлению, это действительно была она, а вовсе не иллюзия или плод ее воображения.

— О Боже мой.