Год вне Земли - Валерий Рюмин

За несколько дней до пуска после продолжительной беседы со мной Главного конструктора решение о назначении было принято. Это стало нашей первой победой в этом еще не начавшемся полете.

И вот я снова оказался на станции, которую мы начали осматривать сразу после перехода в нее. Ощущение было такое, что я и не уходил отсюда.

Но сразу бросились в глаза изменения, которые, произошли в течение беспилотного полета. Два иллюминатора в переходном отсеке почти полностью потеряли свою прозрачность. Впечатление было такое, что снаружи их чем-то замазали. На многих иллюминаторах появились каверны от попадания микрометеоритов. Они были невелики, но их было много. Такие попадания постоянно беспокоили Землю, и со следующим «Прогрессом» нам даже прислали специальные защитные крышки на случай, если стекло все-таки лопнет. Через прозрачные иллюминаторы видны были и другие изменения снаружи станции. Сказывалось, что космос со станцией постоянно контактирует и оставляет на ней свои следы.

Зато внутри на первый взгляд все сохранилось так, как мы и оставили. Но мы-то знали, что полет хотя и беспилотный, но все же съедает ресурс многих систем и надежность всего комплекса падает. И наше счастье, что станция нас дождалась — хотя и старенькая, но хорошо знакомая и готовая принять нашу помощь, чтобы еще дальше послужить науке. Ждали и готовились и экипажи с участием представителей социалистических стран — Венгрии, Вьетнама, Кубы. Они надеялись на нас, и мы должны были оправдать их надежды и помочь в осуществлении их мечты.

Мы долго сидели, а вернее, висели за столом в тот вечер. Спешить было некуда. Напряжение, связанное с интенсивной работой истекших суток, спадало. А поговорить было о чем. Мы выполнили крайне важный, но только первый этап. А впереди была очень длинная программа.

1 мая 1980 года

Вот уже и Май наступил. Этот праздник я встречаю в космосе второй раз. Но если предыдущий я с Володей встречал с неважным настроением, после неудачи с «Союзом-33», то сейчас мы были полны надежд на скорую встречу с нашими друзьями, которые заканчивали подготовку и уже собирали чемоданы.

На Земле в Северном полушарии наступила весна, и это было видно сверху. Сменились краски. Зеленый цвет захватывал все большую территорию нашей страны, и если в начале полета он был только на юге, то сейчас уже подбирался к широте Москвы.

В этот день нас в каждом сеансе связи ждали встречи с Землей не только по голосовой связи, но и с помощью телевидения. В первом сеансе была пробная передача с Красной площади. Там шла подготовка к демонстрации. Потом нам показали часть демонстрации трудящихся на Красной площади. Там находились наши семьи, и мы поговорили с ними и посмотрели на них. Погода стояла чудесная, солнечная, весенняя.

По установившейся традиции все космонавты, находящиеся в Москве, присутствуют на Красной площади во время всенародных праздников. Это хорошая традиция, и я думаю, будет жить всегда. Так было и в этот раз. С некоторыми мы поговорили с Красной площади, но большинство после демонстрации приехали в Центр управления полетом и оттуда вышли на связь с нами. Несмотря на праздничный день, приехали Елисеев, Кубасов, Севастьянов, Рукавишников, Иванченков. Нам было исключительно приятно видеть и слышать их в этот праздничный день. Шел в основном шутливый разговор, где каждый мог проявить себя в острословии, шутках, доброжелательных напутствиях. Мы были им очень благодарны за то, что они предпочли общение с нами праздничным застольям. Сверху это ощущается особенно остро и запоминается надолго.

А позавчера к станции пристыковался «Прогресс-9». Стыковка прошла нормально, если не считать небольших ошибок. Мы в сеансе заговорились и опоздали с выдачей команд, готовящих аппаратуру станции к стыковке. Правда, это не повлияло на выполнение главной операции — стыковки. Но для себя мы выводы сделали и в дальнейшем, на протяжении всего полета, помнили об этой ошибке. Стыковка была утром, поэтому к вечеру мы открыли люк прибывшего «Прогресса». В первую очередь достали газеты и письма. Среди писем было и письмо от матерей Сергея Павловича Королева и Юрия Алексеевича Гагарина. Приведу это письмо полностью.

«Борт орбитального международного научно-исследовательского комплекса «Салют-6» — «Союз».

Дорогие наши сыновья-небожители!

Сердечно поздравляем Вас с большим праздником — Международным днем космонавтики. Желаем Вам больших успехов в Вашей нелегкой работе на околоземной космической орбите. По-матерински обнимаем Вас — наши дорогие труженики космоса — продолжатели Великого дела, начатого нашими сыновьями — Сергеем и Юрием. Сердечный привет и наилучшие пожелания Вашим гостям по космическому дому. Доброго всем Вам здоровья и самые искренние пожелания полного успеха. Мы всегда с Вами! До скорой встречи на родной земле! Ждем Вас к себе в гости.

Мария Николаевна — мать Сергея Павловича Королева.

Анна Тимофеевна — мать Юрия Алексеевича Гагарина».

Такие письма помогают работе, поднимают дух экипажа. Я бы даже сказал — окрыляют.

По случаю прибытия грузовика мы закатили себе «царский» ужин из вновь привезенных продуктов. Но к радости добавилась и неприятность. Простыл Леша. Насморк и небольшая температура. С помощью разных средств мы постарались воспалительный процесс заглушить, но известно, что если лечить эту болезнь, то нужна неделя, если не лечить — то семь дней. А нам нужно было разгружать «Прогресс». Там всегда холодно, и вентилятор гоняет холодный воздух. Чтобы не усугублять болезнь, мы договорились, что я буду работать внутри грузовика, а Леша будет размещать грузы внутри станции. По этой схеме мы в этот раз и отработали.

14 мая 1980 года

Давно не делал записей в дневник. Некогда. Все свободное время занимает «произвольная» программа. Попросили сделать ряд замеров по выяснению «кажущегося» горизонта. Это нужно сделать при Луне и без Луны, с биноклем и без него. Когда Луна отсутствует, просматривается следующая картина.

Земля темная. Атмосфера кажется светлее Земли. При заходе Солнца атмосфера подсвечивается заходящим Солнцем, а при восходе — восходящим Солнцем, поэтому она и кажется светлой. Но граница между Землей и атмосферой просматривается не очень четко, только после адаптации глаза к темноте. Венец тоже плохо виден.

Когда есть Луна, картина другая. Земля кажется светлее атмосферы. И такой же светлый цвет, что и Земля, имеет венец. И получается пирог: из светлого слоя-венца; дальше темный слой — атмосфера; и дальше светлая Земля. Граница «кажущегося» горизонта видна хорошо без адаптации к темноте.