Чако, 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том I - Олег Евгеньевич Царьков

году губернаторство Гуайра было подчинено вице-королю Ла-Платы и через шесть лет стало называться интендансией Парагвай. Не в пример империи инков, где испанцы встретили развитое классовое общество, в Парагвае господствовали родоплеменные отношения. Число конкистадоров, осевших в долинах Параны и Парагвая, было незначительным и не могло обеспечить интересы испанской колониальной империи перед лицом португальской экспансии с территории Бразилии. Эту роль на себя взял Орден иезуитов. Их господство в 1607-1768 годах определило особый путь развития парагвайского общества. Уже в 1587 году по приглашению доминиканского епископа Гуайры Алонсо Гуэры были приглашены первые три миссионера, которые заложили основы своеобразного и неоднозначного государства иезуитов. С 1610 по 1740 годы иезуиты основали 30 миссий – редукций, население которых достигло 141182 жителя. На территории охватившей долины Параны и Уругвая паслись тысячи голов крупного рогатого скота, доходившие до берегов Атлантического океана. Попадая в зависимость от иезуитов, индейцы бассейна Параны постепенно сближались с колонистами и «приобщались» к цивилизации. Одним из таких способов стала служба в милиции редукций. В период расцвета иезуитских миссий в их охране состояли более тридцати тысяч человек. Относительная легкость «приручения» земледельцев – гуарани способствовала их сближению с европейскими поселенцами. Это симбиоз стал основой для возникновения парагвайской нации. Одновременно с этим у «цивилизованных» индейцев увеличивался антагонизм с их «дикими» сородичами, как аче, так и гуарани. Процесс этнического поглощения последних сопровождался созданием нового социального слоя, который складывался из дикарей, попавших в долговую кабалу от оседлых жителей, как белых, так и индейцев. Процесс поглощения «диких» племен длился практически до конца ХХ века. Так, из описанных в самом начале ХХ века австро-венгерским этнографом А.В. Фричем племен, к середине века исчезло более десятка. Многие из них были ассимилированы гуарани, чему способствовали их особые психо-этнографические воззрения.

Несмотря на жесткий диктат со стороны миссионеров, редукции обеспечили значительный культурный прогресс среди индейцев, которые получили представление о технических достижениях Европы и смогли в значительной степени сохранить свою самобытность. Знакомство с европейской цивилизацией получили и дикие племена, вошедшие в торговые отношения с иезуитскими миссиями. Иммиграция австро-венгерских, немецких и швейцарских ремесленников только способствовала этому. Каменное строительство, производство пороха, чеканка монеты и запуск первого в Южной Америке печатного пресса в 1700 году – вот основные вехи просветительской деятельности иезуитов. Антиклерикальные настроения в Европе и колониях, а также Мадридский договор 1750 года, по которому часть владений иезуитов перешла Португалии, привели к исчезновению этого государства. В результате высылки иезуитов в 1767 году их владения перешли в руки энкомьендерос – правящей верхушки Асуньсьона, под управлением которых численность населения редукций снизилась к моменту независимости до 41000 человек, в то время как остальное население Парагвая составляло 104000 человек. Политическое развитие и наличие полуавтономных латифундий на территории интендансии способствовали росту сепаратистских настроений среди местного правящего класса. Несмотря на свою малочисленность (в 1794 году население Асуньсьона составляло всего 2500 семей, из которых 300 можно было отнести к аристократии) местная элита сумела в своих руках сосредоточить всю власть в провинции. Автономистские настроения особенно усилились после английского десанта в Буэнос-Айрес и Монтевидео в 1806-1897 гг., в отражении которого участвовал отряд из 850 парагвайцев. Разгромив своими силами, экспедиционные корпуса Бересфорда и Уайтлока, многие местные креолы осознали, что испанская власть в колониях ослабела и выдвинули лозунг независимости.

Майская революция 1810 года на Ла-Плате заложила основы независимости Парагвая, упрочившейся после поражения экспедиции аргентинского генерала Мануэля Бельграно. Зимой 1811 года власти Буэнос-Айреса от имени Соединенных провинций Ла-Платы организовали войско из 1,5-2 тысяч человек для покорения «реакционного» Асуньсьона, вся вина которого заключалась в том, что он не хотел признать политическую и торговую монополию портеньо. Поражения экспедиции не только способствовали укреплению власти креольской аристократии, отстранившей испанскую администрацию, но и победе сепаратистских настроений внутри парагвайского общества. После сложной политический игры к власти пришел д-р Хосе Гаспар Родригес де Франсиа, спекулировавший на суверенитете Парагвая. Он постепенно устранил всех своих конкурентов и установил диктаторский режим (1814-1840 гг.). Представляя наиболее радикальное направление в освободительном движении испанских колоний, Франсиа пошел в его реализации гораздо дальше своих современников. Под его руководством Парагвай не только отстоял свою независимость, но и пошел вперед в своем социально-экономическом развитии. Политика диктатора способствовала консолидации парагвайского государства и ее можно рассматривать как незавершенную «революцию сверху», направленную на уничтожение пережитков колониального режима.

В самом начале своего правления пожизненный диктатор, принявший титул El Supremo, основал 18 государственных хозяйств, получивших название эстансий родины. Поголовье скота в них исчислялось сотнями тысяч голов. За годы Franciata их количество выросло до 64, а доход достиг 64000 золотых песо. Однако основную часть бюджета страны давали пошлины на вывозимые из страны продукты: шкуры, йерба – мате, хлопок. В отличие от бедственного состояния финансов других латиноамериканских стран наличность в парагвайском казначействе с 1815 по 1840 годы выросла с 107 тысяч золотых песо до 1 миллиона. Тем не менее самоизоляция страны, централизация и регламентация народного хозяйства, режим личной власти Франсии тормозили политическое развитие общества, его демократических институтов.

Это сказалось на судьбах Парагвая после смерти Франсии, на смену которому пришла диктатура Лопесов, отца и сына. В период их долголетнего правления (1841– 1870 гг.) процесс социально-экономического развития Парагвая вступил в новую фазу. Первым шагом к этому было прекращение самоизоляции страны. Уже в 1845 году парагвайский экспедиционный корпус принял участие в войне против аргентинского диктатора Росаса. После официального провозглашения независимости Парагвая II Национальным Конгрессом в ноябре 1842 года ее признали Боливия в 1843 году, Бразилия в 1844 году и Аргентинская Конфедерация в 1852 году. Поражение аргентинского диктатора Росаса при Монте-Касерос открыло судоходство по Паране и установлению отношений Парагвая с США, Англией, Францией и Сардинией. Их развитию способствовала практика посылки граждан страны на учебу, носившая название технической программы. Всего за годы президентства Лопесов в Европе получили высшее образование 53 парагвайца. В дополнение к ним в Асуньсьон приехало несколько десятков иностранцев, основавших современные предприятия. Экспорт Парагвая за период 1851-1861 гг. вырос с 341000 до 1700000 золотых песо, в то время как импорт с 231000 до 1074000. Пропорционально росли и таможенные пошлины, дававшие 345000 песо в год. На протяжении первого периода своей независимости (1810-1870 гг.) Парагвай имел положительное сальдо торгового баланса. Развитие внешнеторговых связей способствовало подъему экономики, в которой стали наблюдаться две противоположные тенденции: усиление роли государства и концентрация частной собственности в руках узкого клана лиц, связанных с диктаторским режимом. Процесс экономического развития Парагвая отличался своеобразием, обусловленным исторически сложившейся структурой сельского хозяйства –