Путь к колодцу - Владимир Афанасьевич Середа

звонкой оплеухой, после чего он поворачивался к конвейеру, победно поднимая, как боксёр после эффектного нокаута, руки вверх и подпрыгивая. Избитый же, после этого, занимал место в хвосте уже значительной свиты битых начальников, и мы продолжали свой «победоносный» путь вдоль конвейера.

Породистый подманил меня рукой, вызывая из толпы битого начальства, в которой я невольно оказался:

— Братела, ты чё отстаёшь? — спросил довольный, широко улыбаясь: — Видал! — он окружающее в широком жесте: — Руковожу!

Заговорчески подмигнул мне и, наклонившись, зашептал мне в лицо:

— Присматривайся, чуток подучу и передам всё это тебе! — Он оглянулся с насмешкой на свиту: — Главное этих лупи немилосердно! Ох, и любо им это! — лениво ткнул он пальцем в свиту, вытягивая Однорогого с глазом уже заплывшим огромным багровым кровоподтёком: — А ну, смысл идеальной промышленности!

Однорогий закашлялся, поперхнувшись от страха, при виде направленного на него грозного пальца, однако, услыхав приказ, встрепенулся, гордо выпрямившись, обвёл окружающих начальников уничтожающе высокомерным взглядом, гордый оказанным вниманием:

— Прежде всего, ни какой стихийности, а значить причин её порождающих. Неуправляемый спрос — вот главная её составляющая — «хочу покупать — не хочу покупать, нравится — не нравится!» — перекривил он презрительно, продолжая напористо и убеждённо: — Мы раз и навсегда покончили с этим, полностью исключив подобного рода изделия из производства! — гордый он надулся и бросил презрительный взгляд своих коллег: — Теперь у нас есть угольные шахты, рудники, есть металлургические заводы, производящие различные высококачественные металлы. И, самое главное, имеются машиностроительные заводы, производящие оборудование для шахт и рудников, для металлургических заводов и для новых машиностроительных заводов. — он многозначительно откашлялся и добавил: — И кое-что ещё производят наши заводы, но это не для широкого круга. Главное всё это чётко работает по раз и навсегда определённой программе, и ни каких случайностей.

Однорогий, закончив, не без кокетства поклонился, прижав с самодовольной улыбкой правую руку к груди. Я же только плечами пожал, подивившись самосебяпоглощающей промышленности.

— И всё это создано и благополучно функционирует только благодаря невиданной мудрости государственной предусмотрительности военной гениальности нашего вождя и отца родного! — в поклоне эффектным широким жестом он указал на Породистого.

— А жить то как? Питаться, одеваться? — спросил я, понимающе рассматривая невообразимое рваньё на них одетое. Вся толпа взорвалась гомерическим смехом. Породистый нахмурился, недовольно пожевав губами: — Чего тут непонятного? — толкнул он меня локтем в бок: — Сказано же ни какой стихийности! Молчать! — гаркнул он на не в меру расходившуюся в своих издевательствах над моим непониманием свиту. Сразу же вперёд опять выступил Однорогий:

— Благодаря столь мудрому решению… — он сделал глубокий благодарный поклон в сторону враз гордо раздувшему щёки Породистого и продолжил: — Удалось избавиться от воровства и коррупции и полностью удовлетворить все потребности в деньгах и драгоценных металлах, после чего изъять их из обращения за ненадобностью.

Демонстрируя это достижение, он подошёл к стоящему невдалеке огромному металлическому изрядно помятому и закопчённому шкафу и завозился, открывая его массой различных ключей. Открыв же на мгновенье, показал тускло блеснувшие в глубине шкафа слитки золота.

— Это уже ни кого не интересует! — пренебрежительно махнул он рукой и спрятал, тщательно закрыв шкаф, старательно цепочку со множеством фигурных ключей под рваную жилетку.

Не понимая ни чего, я оглянулся на Породистого. Склонившись, он слушал шептавшего что-то ему на ухо Худого, не спуская с меня досадливо-укоризненого взгляда, потом, буркнув тому что-то недовольно, громко произнёс:

— Да он же человек!

Но вся толпа чертей дёрнулась возмущённо, даже с конвейера кое-кто подбежал ближе, теснее меня, обступая и заходясь негодующими криками, покрывающими царящий в цеху шум.

Глава 11

Породистый шагнул ко мне, и все расступились, пропуская его:

— Разберёмся, вникнем… — хмуро бросал он по сторонам отрывистые фразы, направляясь ко мне и не отрывая взгляда от пола. Подойдя, с сожалением взглянул на меня и укоризненно покачал головой:

— Что ж ты, братец? — и дёрнул нервно уголком рта, отворачиваясь недовольно: — Взять!

В раз десяток умелых услужливых рук скрутило меня, щёлкнули на запястьях наручники.

— Увести! — и не успел я ещё ни чего сообразить, как уже кто-то резко дёрнул меня за ноги, и со всего размаху полетел я лицом в пол, извоженный грязью.

Долго волокли меня за ноги, ударяя лицом обо все выпуклости пола и дверные пороги. Разбитое в кровь лицо болезненно саднило, боль была такой, что иной раз мне казалось, я теряю сознание. А потом меня бросили, сняв почему-то наручники, и я смог обтереть кровь с лица, заметив, что вновь нахожусь в том же зале у делящих его пополам груды снарядных ящиков. Вскоре вошёл и Породистый, недовольно кривя губы, плюхнулся на ящики:

— Ну и дурак ты оказывается… Ведь сказал же я тебе — всё отдам, всё передам, только подучу малость! — хлопнув в досаде по коленям ладонями, он поднял вверх, страдая, глаза, разыгрывая образ мученика.

— Так нет же лезет, заговоры устраивает… Клюёт на самую идиотскую провокацию! Чёрт попутал, черт попутал! — перекривил он издевательски кого-то, с укоризной глядя на меня: — Так на то он и чёрт, что бы путать, он только этим и занимается, должность у него такая! Соображать надо! — покрутил он выразительно указательным пальцем у виска и задумался:

— А может, это я сам виноват? — он с удивлением взглянул на меня: — Братец, да ты ни как и впрямь поверил всем этим идиотским провокациям — надписям да рисуночкам на стенах? — с сожалением покачал он головой:

— Вот дурак, да это же самая примитивная провокация! Дешёвка, а видишь, сработала… — задумался он над чем-то своим: — Я ему о промышленности распинаюсь, самым эффективным методам руководства учу, надеюсь, — замена нашлась. Тихо мирно, думаю, бразды в руки друга передам… Эх! А теперь шлёпнуть тебя дурака придется! — с неприкрытым сожалением сказал он и цыкнул зубом, скривившись:- Ни как нельзя не шлёпнуть… Можно было бы повесить, да какая-то скотина верёвку с виселицы спёрла, кто-то слух распустил, что её какой-то дурак салом натирал.

Он поднялся и забегал, бормоча озабочено себе под нос, потом остановился, глянув на меня:

— Спасти тебя? Не..? Ни как не резон, уж давно порода казни не видала, скука… — погладил он задумчиво себе подбородок:- Только дурак может подумать, что я всё могу.

И вновь входя в роль великого деятеля, принял свою гротескно-величественную позу, он со значением повёл чванливо подбородком:

— Настоящий руководитель, лидер нации, — при этих словах он многозначительно потыкал указательным пальцем вверх: — Это математическое уравнение, содержащее множество перемененных, и