Ненависть дождя - Анна и Татьяна Аксинины

– А вот когда у Лениного отца рак обнаружили, они и приехали, – Катя взяла лежавший на столе старый альбом с синими плюшевыми корочками. – Это альбом тети Ани, наш-то сгорел. Вот ее родители Петр и Мария, совсем порыжела карточка. А здесь тетя Аня с Николаем Ивановичем, Вашим дедушкой. Я-то его не помню. Я еще маленькая была, когда он уехал, они ведь развелись, знаете?

– Знаю, мама рассказывала. Такая трагедия была для бабушки Ани. И для детей, конечно. Тетя Катя, а как родители с мамой мирились, заочно?

– Нет, очно. То есть сначала они написали письмо, попросили фото внучки, потом посылку прислали, всякие вещи для ребенка. У нас в Сибири напряженно было с детскими вещами, ничего не купишь. Магазины стояли буквально пустые.

А на Новый год, как раз Вам годик исполнился, они сами приехали, повинились, помирились и все рассказали. Тетя Аня тогда тоже гостила у Коли и в первый раз сватов увидела, да и в последний. Рак признали у вашего дедушки. Оперировать уже было поздно, и в Москве врачи – не боги. Они и решили дочку вернуть, квартиры обменять и съехаться. Это сейчас все легко делается, были бы деньги, а тогда целый год провозились. Так что в Москву вы переехали уже после Таниной смерти. Ну, никак не могла я ваш адрес вспомнить, не писать же «На Олимпийскую деревню, дедушке». Это Вася виноват, не ту коробку выкинул, когда после маминой смерти ремонт делали.

Катя листала картонные страницы, разыскивая нужные фотографии среди многочисленных школьных выпусков.

– Регистрация Тани с Сашей Потаповым. В районном ЗАГСе снялись, а платье – самое обычное, то есть не свадебное. А просто было у нее одно такое: нарядное белое полушерстяное. Они из принципа свадьбу не делали. Зачем, мол, эта пьянка-гулянка, если мы оба против выпивки. Только кольца купили, а фату тетя Аня привезла. Поэтому мы Сашу до Нового года в глаза не видели. А такая у вас точно есть – свадьба Лены и Коли. Вот – мои родители, вот – тетя Аня, а это – я стою.

Марина поняла, почему тетя Катя ей кажется давно знакомой: с детства она по аналогичной фотографии помнила эту девушку с неярким лицом и роскошной косой до пояса. Этот образ всплывал у нее под стихи Есенина: «Ты такая простая, как все, как сто тысяч других в России».

– А вот, я говорила, – с юбилея тети Ани – 50 лет, – где Лена поет. А из этой вот крошки – подумать только! – такая выросла красавица, да умница. Волосы – папины, а глаза – мамины. («Ну, нет! Мамины – почти зеленые. Или она имеет в виду форму? Тогда – пожалуй».) Уж как я рада, Мариночка, что свиделись! Теперь адрес не потеряю, будем переписываться. И Вы запишите: Московская, 120, Буйничевой Екатерине Ивановне.

– Да записала я, тетя Катя. И запомнила.

– Нет, лучше пишите – «Кривощековым». Это ведь моя фамилия – Буйничева, а Вася, и Петя, и Соня – все у нас Кривощековы.

– Как-как? Кривощековы? – заинтересовалась Марина, – необычная фамилия. От чего она происходит, не знаете? От прозвища или от названия местности?

Марина сразу попыталась классифицировать родовое имя новоприобретенных родственников.

– От названия деревни Кривощеково. Еще раньше города была такая деревенька. На том же берегу, где наше Толмачево, там до сих пор говорят: «У нас в Кривощеково».

– Еще не легче! А деревня почему так называлась? Какие могут быть у деревни «щеки»?

– Ну, это же просто. «Щеки» – крутые обрывистые берега у речки. А «кривые» – потому что речка извилистая.

Марина-филолог подивилась новому неизвестному выражению и даже записала его в блокнот. А тетя Катя уже демонстрировала очередную фотографию.

– А вот – похороны Саши. Подумать только! Он с крыши упал и разбился еще до родов, ребенка своего так и не увидел. Мы боялись, что Таня с горя опять не доносит, а она, наоборот, укрепилась, я, говорит, должна Сашину кровиночку сберечь. Пусть будет, как папа, Александр Потапов. В родах чуть не померла, а потом болела долго, тетя Аня ее выхаживала, сама, может, с этого и болеть начала. Ребеночек Тане стал целью в жизни, только потому и поправилась. А это что? Выпала, что ли? – Катя показала на пустое место в альбоме. – Вот здесь была фотография Тани с Сашенькой, она в ателье снималась, как годик исполнился. И всем карточки разослала, и нам тоже. Как же так? Я ее только что видела, когда показывала альбом тому чиновнику из Мэрии, который дом на учет ставил.

Марина еще не до конца осознала мелькнувшую мысль, а вопрос сам собой слетел с языка:

– Когда показывали, теть Кать?

– Да утром сегодня, буквально перед твоим приходом, даже альбом убрать не успела.

– Какой из себя этот чиновник?

– Какой? Обыкновенный. Такой молодой, в костюме, стрижка короткая, упитанный, с виду – новый русский, но вежливый такой, – рассеянно ответила Катя, торопливо листая альбом то в одну, то в другую сторону, а потом еще и потрясла хорошенько.

Мысль, дозревшая в голове Марины, окончательно вытеснила благостное настроение: «Хотела зацепку? – Получи сразу две! Что искали – фотографию тети Тани с ребенком. Кто искал – вежливый амбал в костюме. Значит, они уже в Новосибирске. Они – здесь!»

Марина резко встала с дивана. «Хватит расслабляться, рабочий день в разгаре, срочно – на завод».

4

По дороге на завод Марине удалось сесть и поспать сначала в троллейбусе, а потом в автобусе. В общей сложности получилось больше часа, так что в заводоуправление она вошла бодрая, как огурчик, на ходу набрасывая куртку. Несмотря на жару, Марина не сменила джинсы на предложенные тетей Катей наряды Сони: белый в красных буквах пляжный сарафан и желтый в черный горошек шелковый костюмчик.

– Упаришься в штанах! – сокрушалась Катя, но Марина решила потерпеть, но выглядеть солидно. К тому же, ее спортивные туфли не очень подошли бы к расклешенной юбке.

Никто особенно не удивился интересу корреспондентки к истории завода, объяснение нашлось само собой. Над проходной красовался огромный плакат в честь 60-летия завода. В отделе кадров ее разочаровали, сказали, что с интервью ничего не получится, начальство – кто в отпуске, кто в командировке. А про историю завода можно в музее узнать, там заведует Надежда Дмитриевна, бывший начальник планового отдела, она все расскажет. Музей находился прямо над отделом кадров, сюда не нужен был пропуск. К счастью, заведующая оказалась на месте, прибирала, готовясь к встрече каких-то важных гостей. Надежда Дмитриевна была раскрашена и приодета – хоть на страницу журнала. Но мощная косметика уже не могла скрыть пенсионный (или около того) возраст. Сама собой в