Ненависть дождя - Анна и Татьяна Аксинины

забыла. Петя отслужил в армии и работает в частном такси, хочет машину заработать. А его жена Соня – студентка, учится в бывшем папином Сибстрине по специальности «дизайнер интерьера». Но знакомство с ними всеми Марине не грозит, дома в ближайшие дни будет одна тетя Катя. С ней, по крайней мере, все ясно – троюродная сестра папы, то есть – троюродная тетя Марины. А остальные? – Лучше не ломать голову.

– Так вот, мама все деньги откладывала, чтобы выкупить дом у Коли. А как он его даром отдал, так на новую железную крышу их пустила. Дом теперь еще сто лет простоит, он же из лиственницы построен. Мы хотим еще веранду перестроить, чтобы была еще одна жилая комната на лето.

– Сами будете строить?

– А кто же еще? Вася с Петей сами справятся, да еще соседа позовем. Дом ведь, Мариночка, постоянного ухода требует. Таких старых домов, как наш, мало в городе осталось, нас даже Мэрия на учет поставила. Ну, так вот, Коля и сказал: «Тетя Тая (это мама моя была Таисия, Тая), дом теперь – ваш, за то, что вы за мамой ухаживали». А как не ухаживать? Тетя Аня мамина двоюродная сестра была. Она же нас с мамой приютила, когда наш дом сгорел, в восемьдесят первом, в декабре. Они с мамой роднились, в гости друг к другу ездили, хоть мы и жили в Толмачево, почти там, где сейчас аэропорт. Пейте, Мариночка, чай! Я Вам свежий заварила, берите варенье вишневое, оно без косточек, для праздников такое варю. Да, мы родня считались, и на свадьбу Коли и Лены нас, конечно, пригласили, мне тогда было 18 лет, я в техникуме книготорговом училась.

– Да, мне мама рассказывала, это было в 1977 году, в августе, а познакомились они в июне, когда она в Красноярский край со стройотрядом приехала. Она была студенткой, а папа уже работал прорабом. Она здорово пела романсы на стихи Цветаевой, а он играл на гитаре.

– Правильно, там они и спелись, то есть, я хотела сказать, решили пожениться. А не рассказывали они Вам, как Коля ездил в Москву свататься? Ну, конечно, – ведь родители Лены ему от ворот поворот дали! Видите ли, не москвич – значит, на прописку позарился. Скандал был, чуть не силой его вытолкали, а Лену мать буквально держала, чтобы за ним не бросилась. Коля вернулся мрачнее тучи, он к матери приехал отпуск догуливать, раз медовый месяц не получился. А Лена вскоре сбежала из дома, буквально как декабристка: из Москвы – в Сибирь, у нее оба адреса были. Телеграмму дала, так тетя Аня вместе с Колей ее встречать на вокзал ночью поехала.

– Мама говорила, что папина мама приняла ее, как родную дочь.

– Анна Петровна договорилась, чтобы они быстро расписались, то ли на второй, то ли на третий день приезда, заведующая в ЗАГСе была ее ученица. Свадьбу им справила, хоть и скромную, но все по-людски: и платье и кольца. Комнату выделила самую лучшую, ту, дальнюю от кухни, за залом. В ней они и начали семейную жизнь. Теперь там Петя мой живет со своей Соней. Жалко, что не увидитесь ни с кем: молодые уехали отдыхать с компанией на неделю, а Вася – в поездке. Зато мне хорошо, хоть не одна буду. А то, если дома никого нет, мне всегда пожар снится, по несколько раз за ночь встаю и проверяю, не горит ли. Ведь мы, Мариночка, буквально, в чем спали, на мороз выскочили, только Петю я в одеяло завернула… Ах, да, я уже говорила про это. Как хорошо, что Вася мой некурящий.

– Тетя Катя, а родители здесь часто бывали?

– Нет, не очень. Коле в Красноярске квартиру обещали, они туда и уехали в сентябре, поселились в комнатке в общежитии, Лена доучивалась последний год, а Коля работал. Это, может, глядя из Москвы, рядом покажется, а на самом деле более семисот километров до Красноярска. На моей свадьбе, к примеру, Лена с Колей не были. Письма они писали и приезжали на новогодний праздник да летом в отпуск. А на второй Новый год тетя Аня в Красноярск ездила на внучку посмотреть, уже на новую квартиру.

– Ну, да, я же родилась третьего января.

– Она еще шутила, что внучка постаралась в каникулы родиться, чтобы бабушке удобнее было. Летом в августе вы уже втроем здесь гостили. Есть фотография с юбилея тети Ани: Вы на коленях у мамы сидите, глазки таращите, а она поет. Очень душевно Лена пела, за столом всегда вела. Мы ее все полюбили за хороший характер и за то, что она всех лечила: родню и соседей.

– Мама и сейчас такая, всех лечит, хотя и стала уже окулистом.

– Я и говорю, очень знающий доктор, и рука у нее легкая. Это она Тане сказала, что есть надежда ребенка выносить. Та ведь уже совсем отчаялась за три года. Забеременеет, ходит-ходит, носит-носит, а как двадцать недель – так выкидыш. А Лена ей какие-то советы дала – и родила ведь Таня! А родители Лены уперлись в своей Москве и все не хотели мириться, хотя она им адрес сообщила, и про внучку телеграмму отбила. Еще – чаю, или пойдем в зал альбом смотреть?

– Все, спасибо! Давайте альбом смотреть, – живо поднялась из-за стола Марина. Какой уж тут чай, когда такие подробности раскрываются – прямо бразильский сериал! Марина замечала, конечно, что между бабушкой Аллой и папой особой симпатии нет, только нейтралитет, но причины не знала.

Комната, которую Катя назвала «залом», была расположена прямо за кухней и двумя окнами выходила на улицу. А спальни были во второй половине дома, разделенные стенкой, двери одной выходили в кухню, другой – в зал. Прадедушка не мог поставить дом, ориентированный строго по сторонам света, так как направление улицы не позволяло. Но он использовал опыт предков: на стене, обращенной примерно к востоку, наибольшее число окон – три, а стена, развернутая к северу – глухая, без окон, без дверей. Поэтому в примыкающих к ней спальнях всего по одному окну. Сени пристроены с запада, а дверь открывается на юг, во двор. Об устройстве дома рассказывал Марине папа, как и про высокий порог, служащий для сбережения тепла, о который он спотыкался в раннем детстве. Она не очень правильно воспринимала его описания, дедовский дом ей представлялся скорее сказочным теремком, чем реальным жилым домом.

– А когда же они помирились? – продолжила она разговор в, едва присев на диван с высокой резной спинкой. Кроме дивана такой же резьбой были украшены спинки стульев, книжный шкаф, буфет,