Кто эта женщина? - Юлия Александровна Лавряшина

мире, с которым она подумывала породниться. Почему бы нет? Разве она нужна кому-нибудь в этом городе, кроме этих двоих? Илья? Смешно даже думать об этом…

– Он из меня всю кровь выпил бы…

Поправив хвостатые игрушки, Кира проверила – не порвалась ли труба, выводившая в космос. Внутри ее все ликовало от мысли, что в ее жизни может появиться стабильность, которой недоставало. И она наконец обретет дом не на пару лет, а навсегда. Детство прошло в скитаниях, пусть хоть оставшаяся жизнь порадует привязанностью к одному месту.

– Да еще такому чудесному! – прошептала она и юркнула в трубу.

Ей не терпелось узнать в «Кошачьем царстве» все – каждый закоулочек.

В матерчатом тоннеле оказалось тесновато, и трудно было дышать, но Кира проползла весь путь, улыбаясь аппликациям кошек и маленьким мягким игрушкам. А вынырнув в музее, внезапно уткнулась головой в чьи-то колени и вскрикнула от испуга.

– Тихо. – Илья присел и помог ей выбраться. – Ты чем это тут занимаешься?

– Как ты здесь оказался? – пролепетала она, чувствуя знакомое неодолимое оцепенение. И неловкими движениями поправила сарафан, пряча колени.

Он повел плечами:

– Обычно. Через дверь.

– Но колокол…

– Наверное, ты не расслышала его в своей трубе. Решила почувствовать себя маленькой девочкой? – Илья вдруг сгреб ее в охапку. – Хочешь, я тебя понянчу?

Собрав остаток сил, Кира резко высвободилась, потому что желание возникло мгновенно, и это напугало ее еще сильнее, чем внезапное появление Ильи.

– Лариса может вернуться в любой момент…

Он скользнул губами по ее шее, по уху, и под волосами пробежал озноб. Нужно было цепляться за свое будущее, а глаза уже закрывались, против воли подталкивая Киру к течению, способному унести ее в противоположную сторону.

– Они поехали в банк? Не волнуйся, это надолго. У нас все работают очень неспешно. Уж эта южная расслабленность… А мы быстро, – шепнул он с таким озорством, что у Киры отлегло от сердца: ей только мерещилась тьма во взгляде…

– Что ты со мной делаешь? – прошептала она, понимая, что и на этот раз не найдет в себе сил сопротивляться.

– Учу тебя быть счастливой…

Он рывком стянул с себя футболку, на этот раз темно-зеленую, и Киру притянуло его теплом, вырвавшимся наружу.

На груди у Ильи был широкий шрам, словно кто-то пытался его убить. Кира заметила его еще в море, но потом забыла выяснить, что же произошло. Но спрашивать об этом сейчас – значило все испортить, наверняка воспоминание не могло быть приятным. И Кира с легкостью решила отложить разговор. Не в этот момент, когда в голове так гулко и мутно, вести беседы о прошлом или задумываться о будущем. Они проживали свое настоящее.

Стон, который Кира не смогла удержать, внезапно отозвался другим звуком где-то в глубине кафе. Она испуганно отпрянула:

– Кто там?

– Тсс! – Илья прислушался. – Погоди, я отдышусь.

Она опустила и расправила сарафан. В груди сумасшедше колотилось сердце, охваченное одновременно радостью наслаждения и испугом. Илья торопливо застегнул шорты, натянул футболку и подмигнул Кире:

– Успели!

Машинально проследив, как он завернул презерватив в несколько листочков, приготовленных на случай, если детям захочется что-то записать, и бросил в корзинку для бумаг, Кира шепнула:

– Думаешь, это они вернулись?

– Говори нормально, мы ведь уже… Скорее, это посетители. Хочешь, останься здесь, я проверю.

Она благодарно кивнула, но когда Илья спокойно вышел из зала, ей захотелось взвыть от отчаяния. Стиснув кулаки, она до боли сжала их у груди: «Да что со мной творится?! Я же не такая… Только что мечтала стать своей в этом «Кошачьем царстве», а он – руку протянул, и у меня все из головы вылетело! Ну почему? Колдовство какое-то…»

Откуда-то послышался шум, раздались быстрые шаги, и, прижимая к уху телефон, в зал влетел Илья. Глаза у него были дикие. У Киры похолодело в груди.

– Бабушка, – выдохнул Илья и начал кричать в трубку.

«Какая бабушка?» – не поняла сперва Кира.

В ее сознании все связанное с Ильей за последние дни стало так чуждо всему находившемуся внутри «Кошачьего царства», точно он был их заклятым врагом, пытавшимся разрушить маленький, уютный мир. И уж совершенно забылось, что Антон с Ильей – двоюродные братья и у них одна бабушка на двоих. Сероглазая женщина, забывшая свою жизнь.

У Киры на грани слез вырвалось:

– Что с ней?

Не понимая слов, которые произносил Илья, обращаясь в пространство, она бросилась в соседний зал к телевизору, хотя ноги мешали бежать – они сделались ватными от страха. Стиснув зубы, Кира подтаскивала их, заставляя себя спешить. В голове отдавалось болью: «Я забыла про нее! Бросила. Лариса просила…»

Широкое кресло перед телевизором оказалось пустым. Обмерев, Кира метнулась к туалету. В глазах у нее темнело от страха: она уже знала, что увидит сейчас… Бедная… Она так боялась…

Как ни чудовищно это звучало, но Кира испытала облегчение, увидев, что Зинаида Андреевна не дошла до уборной нескольких шагов. Избежала посмертного позора…

О смерти подумалось сразу и уверенно. Тело лежало лицом вниз в узком коридорчике, головой к двери туалета. Кира сползла по стенке, села рядом на корточках. Нужно было заставить себя нащупать пульс, но ей страшно было прикоснуться к той, что совсем недавно просила ее не обижать Лисенка.

«Он не простит меня, – подумала она об Антоне и с силой зажмурилась. – Лариса не простит…»

И вдруг поняла, что должна бежать отсюда, пока они не вернулись. Быстро собрать вещи и навсегда уехать из этого города, чтобы только не видеть разочарования в глазах тех, кого уже считала своей семьей.

Она вскочила.

Часть вторая

«А была ли девочка?»

С этой мыслью Илья проснулся наутро после похорон. Мрачная фантасмагория последних дней была окончена, занавес задернут. Он потерял сразу двух женщин: одну предали земле, другая исчезла. И в этом была некая пугающая закономерность, точно он вынужденно заплатил за грех, и теперь можно было жить дальше.

Одиночество давно стало обыденностью. В двухэтажном доме с мансардой, который строился (из ракушечника, само собой!) как семейное гнездо для нескольких поколений, остался только он. Попытка наполнить комнаты теплом, заклеив стены фотографиями, не удалась: Илья был профессионалом и не путал работу с жизнью. От слепков чужих судеб, которые он считывал через камеру, не трепетало в груди, когда он за полночь возвращался домой. Точнее, просто переночевать, потому что утратил ощущение дома как такового.

А потом появилась Кира с ее невероятными глазами, пугавшими его и притягивающими… В точности как море, в котором Илья пару раз чуть не утонул, однажды получив гарпуном в грудь от ревнивого мужа. Это случилось после отъезда семьи, выхаживали его после операции Лариса с Антоном.

– Видеть тебя не хочу, ублюдок, – процедил рыжий брат, когда они вышли с кладбища. Там стояли по разные стороны бабушкиной могилы, а Лариса застыла у нее в ногах.

«Вот странно, – подумал