Новый год в стиле хюгге - Алена Занковец

Она открывает дверь, и в ее глазах столько удивления и радости, что меня снова пробирает до слез. Она думала, что я уехала: я сама ей так сказала. Но вот я здесь.

Папы, как обычно, дома нет – он или на смене, или на рыбалке, или возится в гараже с «копейкой», которая, сколько себя помню, ни разу не была на ходу.

Мама накладывает мне вареную картошку с котлетами – боже! самая вкусная еда на свете! – и в пятый раз переспрашивает, точно ли меня не исключили из универа. Жуя, улыбаюсь: «Если бы исключили, я бы знала».

Потом пищит стиральная машинка. Мама идет в ванную загружать новую порцию белья, а я, подперев щеку кулаком, словно пьяная от переживаний, маминой заботы, родных запахов, пытаюсь запомнить каждый оттенок своих ощущений – ведь кто знает, когда я окажусь здесь в следующий раз? Может, и никогда… Никогда, пока в этом городе живет Кир.

И вдруг тишина взрывается дверным звонком. У меня чуть кусок картошки не застревает в горле.

«Да это может быть кто угодно», – убеждаю я себя, вытирая о салфетку вмиг похолодевшие пальцы, и иду открывать.

– Я знаю, что ты здесь, – раздается из-за двери голос Кира.

Замираю посреди коридора.

– У тебя окно на кухне открыто, я слышал твой голос.

Молчу. Просто не знаю, что делать.

– Звездочка, пожалуйста… Я хочу с тобой попрощаться, проводить на поезд. Я что, прошу слишком многого?..

Слушаю его, а в голове крутится только: «…сделай так, чтобы я тебя не нашел. Никогда. Ни при каких условиях. Или я за себя не ручаюсь. Ты меня знаешь». Я выбросила симку, но эти слова помню наизусть.

Я разворачиваюсь и решительно иду на балкон. Цепляясь за перегородку, перекидываю ногу через ограждение.

Мама врывается на балкон следом.

– Доченька!.. – только и произносит она. Ладони прижаты к груди, в глазах – ужас. – Это все из-за него?.. Не надо… У тебя вся жизнь впереди.

Я сижу на ограждении, будто на лошади. Жутко неудобно, пальцы влажные, но страшно расцепить, чтобы вытереть о шорты. Подо мной три этажа – убиться не убьюсь, но покалечусь точно.

Это все из-за Кира. Но не в том смысле, в котором подумала мама.

– Мамуль, ты только не переживай! Я не собираюсь прыгать, просто хочу перелезть в квартиру к тете Соне. Кир под дверью, он не отстанет. А так я выйду из другого подъезда, он и не увидит.

– Давай вызовем полицию! – говорит она.

– Даже не думай! Ни в коем случае! – Я точно не стану человеком, который отправит Кира в тюрьму. – Все, иди, а то мне как-то сложно это делать под твоим взглядом.

Мне уже и без ее взгляда сложно. Вначале, на адреналине, я легко на это решилась, а теперь жутко страшно: и вернуться, и на соседний балкон перелезть. Честно говоря, я вообще не понимаю, как это сделать. В голове все было четко, а на практике куда ногу-то девать?

– Давай я тебе помогу! – говорит мама.

Она придерживает меня под локоть, пока я забираюсь на ограждение с ногами и спрыгиваю на балкон тети Сони.

Я возвращаюсь в квартиру Сани и до самого его прихода не то что на улицу не выхожу, даже из окна не выглядываю.

– Ты не вернул мой паспорт! Я в последний момент успела сделать новый. Ты у моей двери дежурил, чтобы не дать мне уехать. Я чуть кости не переломала, пока перелезала на соседский балкон! И ты спрашиваешь – почему?!

Я тяжело дышу, меня на клочки разрывает от гнева, а Кир серьезный и спокойный, будто речь вообще не о нем.

– Я хотел, чтобы девушка, которую я любил, осталась со мной. Что в этом такого?

– Насильно! – бросаю ему в лицо. – Ты хотел оставить меня с собой против моей воли! Я же не собака, чтобы держать меня на цепи. Если бы ты заставил меня остаться, я бы никогда тебя не простила.

– А я тебя простил. Простил, что ты выбрала не меня.

Мы замолкаем, выдохлись. За окном так некстати появляется солнце – беззаботное, праздничное. Протягивает к нам лучи, играет с пылинками в воздухе.

– Ты мог поехать со мной, – тихо говорю я.

– Не мог! Ты знаешь, что не мог! – с отчаянием отвечает Кир.

– Я знаю только, что не хотел.

– Это ты не хотела увидеть то, что происходило прямо перед твоим носом. Потому что была не там, не со мной. Ты мысленно уже достигала целей в городе достигаторов целей. Все остальное – побоку!

– Это неправда! – Я суматошно жму по кнопкам телефона, пытаясь вызвать такси.

– А то, что ты просто сбежала? Не поговорив со мной, не попрощавшись – тоже неправда?

Машина будет через семь минут. Прячу телефон в сумочку, иду в ванную, надеваю мокрое платье поверх футболки Кира.

– У тебя суперсила – выводить меня из равновесия, – говорю я уже спокойным голосом. – Какая разница, что случилось шесть лет назад? Мы были почти детьми. Теперь мы выросли, и у каждого своя жизнь. Нас с тобой сейчас связывает только общая цель – твой новый имидж.

Хватаю пальто, иду к двери, натягивая рукава на ходу.

– Это твоя цель, не моя! – бросает Кир мне вдогонку.

Я уже сбегаю с крыльца, запахивая пальто. Солнце режет глаза.

– Между прочим, даже собаку держать на цепи негуманно! – не оборачиваясь, говорю я, перекрикивая лай овчарки.

Выхожу со двора и, не дожидаясь такси, иду навстречу машине. Только бы Кир не пошел за мной, только бы не пошел… Не хватало повторения прошлой истории. Я уже не в том возрасте, чтобы лазить по балконам.

– Тогда скажи… – доносится мне вслед. Думаю, эту фразу слышит весь пригород. – Если я такой неподходящий, такой неправильный, такой неудобный – почему мы были вместе? И почему мы были счастливы?!

Я не знаю! И не хочу с этим разбираться. Мне и в настоящем проблем хватает. Первое, что я делаю, когда сажусь в такси, – выключаю телефон.

Мне не жалко тебя, Кир, совсем не жалко. Ты причинил мне очень много боли, разочаровал меня и теперь разочаровываешь снова.

Захожу в квартиру. Закрываю дверь на три поворота замка.

Телефон выключен, но мне кажется – прямо чувствую это, – что Кир звонит мне, снова и снова. Все словно повторяется. И, как шесть лет назад, я прячу телефон в верхнее отделение кухонного ящика.

Переодеваюсь в домашнее.

Но, в отличие от прошлого раза, Кир знает, где я живу. Тогда что делать? Просто не открывать дверь, если он придет? Или