Линии Леи - Евгений Луковцев

нужно отметить, разительно отличался от себя вчерашнего. Одетый, обработанный тональным кремом и пудрой, с цветными контактными линзами в глазах — он выглядел человеком. Только скинутый на плечи капюшон портил впечатление, потому что выступающий затылок и отсутствие ушей не замажешь гримом.

— Ситуация выглядела так, словно это он напал на пассажиров. Я действовал по обстоятельствам.

— Да уж, бывали со мной обознатушки, — заметил Сфинкс и сверкнул треугольниками зубов, — Но двумя каблуками в морду ещё никто не приветствовал.

— Я же извинился?

— Позже будете любезностями обмениваться! — перебила Вересаева. — Сфинкс, вы же не первый год на линии, понимали последствия, к чему было устраивать переполох?

— Там иначе не получалось, — развел руками оперативник. — Очень мощная тварюга. По пять человек за раз подчинял, и ещё оставалось сил меня хлестать. Ушел бы он, честное слово, если бы стажёр зажигалкой вовремя не чиркнул!

Вересаева свела брови, словно внезапно вспомнила о чём-то важном и обратилась к технику по вооружениям Сергею Червякову.

— Сколько всего за смену истрачено контрольных предметов?

— Два, Елена Владимировна! — с готовностью отрапортовал тот, словно ждал именно этого вопроса.

— У сфинкса, как обычно, бутерброд?

— Я не виноват, что смена с четырех, а буфет открывается в восемь! — подал голос Сфинкс, ничуть не смутившись.

Вересаева закатила к потолку глаза, демонстрируя, что эта тема ей давно надоела.

— Макгаффины применяются не для удовлетворения ваших желудочных позывов! А чтобы следить за изменениями в интуиции! И это важно.

— Да, я знаю, — кивнул Сфинкс. — Но у меня всё в норме! Больше двух совпадений за смену не бывает.

— Если не прекратите жульничать, я наложу взыскание не на вас, а на дежурную часть. Понятно? И его обращению с экипировкой обучите! — потребовала она, тыча в меня мундштуком, неизвестно когда сменившим телевизионный пульт.

— Он в курсе про контрольные предметы, — вмешался Виктор Петрович. — Я инструктировал.

— Тогда почему сам не использовал? Чего ждал? Кстати, насчёт вас, — легко переключилась замдиректора на новую жертву. — Ну уж вы-то, Виктор Петрович? Как вы могли допустить подобное? Директор вас для чего туда направил?

— Я, Елена Владимировна, хотел посмотреть на действия молодого бойца в экстремальной ситуации. Проверить, так сказать, квалификацию.

— Проверили?

— Проверил. Удар правой у него идеальный, реакция молниеносная, руки крепкие. Кадык у Сфинкса нескоро заживёт.

— Я уже новый отрастил, — оскалился тот.

— Прекратите балаган! — оборвала Вересаева и указала мундштуком в потолок. — Иначе в следующий раз сами поедете объяснять, как гипножаба оказалась на поверхности!

Начальник оперчасти, Роман Семёнович Затяжной, мой непосредственный руководитель, усатый богатырь в форме с полковничьими погонами, прокашлялся, привлекая внимание.

— Мы полагаем, что она… Он… Он планировал выбраться за пределы объекта пробросом. Один из подконтрольных людей мог перекинуть сумку с… путешественником через барьер.

— А что, разрядники в турникете уже не спасают?

— Елена Владимировна, ну вы же знаете, разрядники стоят понизу на дверцах. Срабатывают только на открытие. Когда утром идёт сплошной поток людей — толку от них? Да и маломощные они, специально же так подбирали, чтобы до эскалаторов не доставали…

— Короче, — взмахнула мундштуком Вересаева.

— Если короче, то можно создать у турникета толчею, а сумку перекинуть под самым потолком. Разрядники не достанут жабу. А на той стороне она… Он возьмёт под контроль новых людей и скроется.

— И будем мы его искать по всей Москве, пока у него силы не иссякнут и он снова не полезет в метро для подзарядки.

Вересаева выпустила в потолок клуб дыма и задумалась. Потом щёлкнула пальцами и обернулась к письменному столу. Там сидел её помощник, по совместительству секретарь, в чьи обязанности на планёрках входило ведение протокола.

— Алексей, отметьте себе, в поручения. Первое: стажёру Стожару продлить испытательный срок ещё на две недели. Не готов он пока работать в команде.

— Записал.

— Второе. Оперуполномоченному Сфинксу объявить замечание за непрофессиональные действия, вызвавшие панику и давку на эскалаторе. Это опасно для пассажиров и неприемлемо для нас.

Сфинкс окислился. Улыбка не исчезла с его лица, она вообще никогда его не покидала, но теперь он смотрел на Вересаеву не как подросток, довольный удачной проказой, а с выражением незаслуженно обиженного ребенка.

— Старшему инспектору Турчину Вэ Пэ строго указать на недопустимость проведения внеплановых проверок в реальных боевых условиях. Четвертое: техническому отделу — пересмотреть регламент заземления на выходе со станций. Пусть прикинут, не перенести ли их прямо на входные двери?

— Но тогда ведь наши прикомандированные не смогут выходить наружу? — удивился зам по кадрам.

— А ничего страшного, — она словно расстроилась, что такая мысль вообще может рассматриваться в качестве аргумента. — Меньше будут в самоволки шляться! У них в трудовых соглашениях у всех прописано, что выход в город только в исключительных случаях. А я сегодня у табачного киоска наткнулась на двух техников. Не в первый раз их там вижу! Вы у себя в кадрах можете мне уточнить, откуда у прикомандированных пропуска? И с какой целью был выход?

— Сделаем, Елена Владимировна! — с готовностью закивал кадровик.

Общий настрой в кабинете резко упал. Я понимал, почему. Если кадры урежут иноземцам пропуска, возмущение среди младшего персонала неизбежно. А вместе с ним и нарушения режима.

— Следующий момент, — мрачно продолжила Вересаева. — Откуда путешественник узнал про систему заземления? Если наша версия верна, то план гипножабы состоял в краже большого объема энергии. И этот план мы сорвали почти случайно.

— Грамотной оперативной разработкой! — поправил Сфинкс, но никто не рассмеялся, шутка пропала втуне.

— Я хочу, Роман, чтобы вы выяснили, кто сливает нелегалам информацию о наших уязвимостях! — в голосе Вересаевой звякнул металл.

— Постараемся, — кивнул Затяжной.

— Постарайтесь. Это важно. И это первоочередная задача, к ней можете привлекать любые наши службы, заранее даю добро.

— Спасибо, учту.

— И ещё. Скажите мне, был ли на вашей памяти хоть один случай, когда гипножабы путешествовали в одиночку?

— Нет, не было никогда такого. Их стаи снимаются с веток минимум по трое.

— Тогда в ближайшие дни нам следует ждать новые попытки прорыва. Алексей, пишите: перевести оперативную часть, службы жизнеобеспечения, внешнего контроля… Да, штаб и аналитиков тоже — всех на усиленный режим несения службы. Усилить посты и патрули, удвоить число выборочных проверок.

— У нас людей не хватит, — пискнул кадровик.

— Переводите на суточные дежурства, где не хватит! — отрезала она в ответ. — Сами усиливайте дежурные службы, вам не повредит полевая работа. Решайте вопросы, решайте, думайте!

Зам сник, кляня себя за длинный язык.

— У кого-то ещё есть вопросы? — спросила Вересаева, уверенная, что никто больше не рискнёт.

Я поднял руку.

— Елена Владимировна, есть просьба.

— Что у вас, Стожар? Хотите поспорить насчет испытательного срока?

— Нет,