Дневник Жеребцовой Полины - Жеребцова Полина Викторовна

— Если честно, очень завидую, что вы смогли увидеть наш дом! — призналась я.

 И сразу увидела, как скривилась тетя Оля.

— Там, у входа к вам, мусор и гора кирпичей. Не пробраться.

—  Что-то из вещей, наверное, останется.— успокоила маму Лина.

Она добрее. И на том спасибо!

У меня болит сердце, и очень хочется домой.

Женщины рассказали, что те военные, с кем они приехали, сильно ссорились с теми, кто был там, в наших домах. С другой воинской частью.

Они едва не подрались и не постреляли друг друга.

Полина.

24 января 2000

Мы таскали воду. Я по половинке ведра.

Снаряды из пушек теперь падают совсем недалеко. Пушки стоят на горе, рядом с пожарными колодцами, по дороге в мою школу № 50.

Хорошо видно, как загорается и рушится дом. Грохот. Гарь.

Часто снаряды пролетают прямо над нами. Так военные развлекаются.

Они стреляют чуть выше наших голов, пока мы набираем воду.

В чужих разбитых домах бывает вода, налитая в ведра, но она замерзла и не всегда можно оторвать ведро от пола. Где, получается — забираем воду себе.

У нас печка. Стало чуть теплее. Лед в ведре тает. А снег топить очень трудно. И он всегда с копотью — черный.

Спим мы, как и раньше, в пальто, но теперь не так мерзнем.

Сегодня повезло — нашли соленые помидоры в баллонах. Носили в дом.

Трудно маме: в одной руке ведро с водой, в другой банка. А я могу нести только неполное ведро, мне больно ступать.

Едим мы один раз в сутки. Примерно в три часа дня.

Но наши соседи нашли и принесли муку. Потому сегодня у каждого еще есть лепешка. Хочешь — жуй все сразу, а хочешь — спрячь на вечер.

Я постоянно хочу есть. Болят ноги. Это все из-за осколков ракеты.

Продолжаю

Только что был ужасный, свинячий скандал.

Пьяный Вовка бил и душил старую бабку Стасю.

Он кричал:

— Проклятые твари! Еду ищите себе сами! Я всяких старых ****ей кормить не обязан!

За старушку Стасю вступилась чеченка Аза:

— Она же еле ходит!

Вовка ударил и ее! Аза сильно покраснела, заплакала. Вот сволочь! Жаль, у меня сил нет набить ему наглую морду!

Тоже мне, великий благодетель.

Некоторые русские солдаты пожалели нас — выселенных. Из своих пайков дали консервы, 1–2 банки. Это на всех!

 — Нам и так дают половину положенного пайка, — признался один из военных. — Остальное начальство на сторону продает, боевикам. Но вы возьмите. Смотреть на вас тяжело. Вы же голодные!

Все продукты Вовка и тетки Лина, Аза и Оля сразу сортируют.

То, что качественней, прячут у себя, в другой комнате. Едят «втихую», по ночам, и откладывают на потом, а бабушкам и мне с мамой не дают.

Я вчера вечером вышла на улицу. Понаблюдала эту странную жизнь в окно, со двора.

Ежедневно ругаюсь с кем-нибудь, даже с мамой.

Это, наверное, потому, что мне постоянно мешают делать мои записи, мешают сочинять стихи, читать. Они вряд ли верят в Бога или в Правду. А в кого вообще тут можно верить?

Я поняла, наконец! Все дни наши сожители по дому просто мародерствуют.

Они специально во весь голос кричат на нас. Чтоб люди на улице слышали и ошибочно думали, что старым бабушкам и нам нужен хрусталь. А у нас дома посуды — валом!

Мне она вообще не нужна.

Я вспомнила, что один философ скитался по свету, имея только чашу для воды. А когда пришел к ручью и увидел, как мальчишка-пастух пьет воду из горсти, то разбил свою чашку о камни!

Я постоянно чувствую запах смерти. Она пахнет металлом.

Мама, если мы идем в «поход», не разрешает заходить в жилые комнаты.

Чтоб соблазна не было что-нибудь взять. Когда заходим в чужой дом, то сразу направляемся на кухню и в подвал. Главное — еда! Еду брать не грех. Если у нас забирали еду — мы никогда не ругали этих людей.

Обязательно мы посещаем ванную комнату. Там бывают «аптечка», вода, мыло.

Теперь мы стираем редко — экономим воду.

Нам сегодня крупно повезло — нашли лекарства. Обезболивающие! Я выпила сразу две таблетки. Когда боль в моей ноге прошла, мы пошли на соседнюю улицу, просить у жителей варежки для меня. Но никто не дал. Сказали:

— Ищите сами. Или у «своих» просите. Вон «хозяева» ваши хозяйничают, — они указали на

русских военных.

— Конечно, поищем! — огрызнулась мама.

Надо было спросить на чеченском языке, тогда бы дали. А так ругнулись, и все.

Варежки мы искали, но не обнаружили. Невезучие мы!

Сегодня был вкусный обед. Суп с картошкой!

Старались дежурные: тети Аза и Лина. После обеда я хотела полежать, но пришла Лина и сообщила:

- Я уже один раз принесла воду и помидоры. Что я, гробиться на всех должна?

Старенькая Стася спала. Нины с безумным внуком не было.

На свою беду, мы взялись помочь — принести еду и воду.

В кирпичном частном доме были российские солдаты и какой-то дед-чеченец.

Я взяла ведро воды и вышла. Мама также подхватила ведро с водой и баллон варенья. Потом она увидела в баночке острую приправу и тоже сумела взять ее.

В большой красный бак из пластмассы солдаты ставили себе баллоны и банки с консервами, видимо, на весь свой коллектив. Дед-чеченец крутился там же, с мешком. Он тоже запасался едой. Никто никому не мешал! Наоборот, царили понимание и сочувствие.

Следом за нами, очень скоро, вышла Лина. Бабушка Нина шла мне навстречу. Она помогла занести ведро с водой по ступенькам.

— Мы с внуком лук нашли и спички! — успела похвастаться она.

Едва мы вошли, к нам ворвались русские военные.